Робкий Лев
Шрифт:
Он для работы атмосферу
Мгновенно создал, сев за стол.
Потом к Евстрату подошёл:
«Теперь готов начать работу.
Тебе спасибо за заботу!» —
«Да разве ж можно земляку —
Да не помочь? – сказал Онучин. —
А ты компьютеру обучен?» —
«На нём работать я могу». —
«Ну что же, мне тогда придётся
Просить компьютер для тебя, —
Сказал Евстрат. – Глядишь, найдётся…» —
Добавил, как бы про себя.
Глава 3.
Да умный человек не может быть не плутом.
А. Грибоедов. Горе от ума
1
Онучин часто выходил
И возле лестницы курил,
И нёс сквозняк из коридора
Тяжёлый запах «Беломора».
Курил он сладостно, взасос,
А если кашлял, то до слёз,
Порой едва не задыхался,
Как только кашель начинался.
Помочь желая земляку,
Роман заметил осторожно:
«Бросай ты эту чепуху!
Так потерять здоровье можно». —
«Ты думаешь?» – спросил Евстрат.
«Конечно, в этом я уверен!» —
«Да я и сам уже не рад,
Давно бросать курить намерен».
Роман был рад от осознанья,
Что он благое начинанье
От всей души осуществил:
Евстрат почти что братом был —
Ведь их теперь соединяло
То, что их жизнь брала начало
Там, под горою Митридат44,
Где камни древние лежат,
Где солнце яркое сияет
И море нежно глаз ласкает,
Стоят большие корабли
У входа в Керченский пролив,
Шипит и пенится волна,
О скалы шумно разбиваясь,
И манит моря глубина,
С просторами небес сливаясь.
Немного дней прошло с тех пор,
Как направлял Евстрат свой взор
На море, улицы родные,
На линии береговые,
Он для Романа сразу стал
Частицей неба голубого,
Частицей моря, серых скал
И улиц города родного.
Статью Роману показал
В какой-то Питерской газете,
В которой он обосновал
Заботу о приоритете
Строительства того моста,
Что, отвечая нуждам давним,
Соединит Керчь и места,
Которые зовут Таманью55.
Мост через Керченский пролив
Правительствами обсуждался,
Хоть тон речей и был хвастлив,
Но в лидеры никто не рвался.
2
Евстрат владел прекрасно речью,
Он знал натуру человечью,
Его могучий интеллект
В любом рождал к нему respect66.
Он был начитанней Романа
И глубже знал любой предмет,
Всегда на всё готов ответ
От философии гурмана.
Он всё на свете подвергал
Ума строжайшей экспертизе:
«Я
философствующий физик! —Так сам себя он называл. —
Вникал в природу полимеров
Я на физфаке ЛГУ77,
Вселенную других размеров
Теперь освоить я могу.
Я не сторонник спецнауки.
Науку может развивать
(Конечно же, не ради скуки)
Любой, способный размышлять.
Страдает общество теперь
От маргинальной субкультуры,
Избавить надо от потерь
Все наши сферы и структуры.
Интенции88 экоцентризма99,
Войдя с наукой в диссонанс1010,
Стоят на грани популизма1111…
Коэволюция1212 – вот шанс!
Хаос – основа мирозданья
И сущность мировой души,
Ради порядка воссозданья
Он наивысший суд вершит». —
«Но человек – венец природы! —
Роман пытался возражать. —
К порядку тянутся народы,
Его опасно нарушать!» —
«Пределов нет у этой темы…
Хоть человек и «царь зверей»,
Он – порождение системы,
Конечной в сущности своей,
И не способен априори1313
Он бесконечное понять —
Мир вынужден, при умном взоре,
«В каком-то смысле» познавать.
Хоть претерпели измененья
В последние полсотни лет
Все парадигмы1414 управленья —
Но им пока замены нет.
В лабораториях пылится
Коллегиальных1515 форм проект,
И всё никак не состоится
Синергетический1616 эффект.
Мы очень сильно одичали,
Как только рынок наступил —
Мир злобы, зависти и грязи
С вкраплениями доброты.
Сознанье людям затмевают
Какой-то тайною игрой,
И симулякры1717 в ней играют,
Пожалуй, основную роль.
Был создан миф «демократизма» —
Все к демократии рвались,
Забыв про зов социализма…
От краха не убереглись.
Как денежки ни экономьте,
Все мифы прежние затмив,
Уже возник на горизонте
«Свободы рынка» новый миф.
Кровь свежую вливает донор,
Америка, – «бесценный дар»,
Ничем не истребимый доллар,
Великий суперсимулякр.
Устали от монетаризма1818?
Так получите миф иной —
«Борьбы с угрозой терроризма»!
Запахло здесь уже войной…
Оправдано пред целым светом
Стремленье граждан защитить…
Вот только надо ли при этом