Родина Кэрри
Шрифт:
А Мариэль просто прячется у родственницы.
Тем временем на экране Кинду запугивал мужчина в деловом костюме.
Наконец хозяйка вернулась.
— Она встретится с вами сегодня, после полуночи, в клубе «ВО18». Приходите одна, или говорить Мариэль не будет. — Женщина нахмурилась. — Простите, ей приходится быть осторожной.
— Ничего, Мариэль правильно поступает. Ей грозит серьезная опасность.
Клуб «ВО18» располагался в районе Карантина, зажатый между рекой Бейрут в узком бетонном русле и бухтой. В прошлом этот район назывался La Quarantaine и служил лагерем для беженцев —
Снаружи «ВО18» напоминал бетонный космический корабль. Спускаясь по пандусу, Кэрри, которая успела смотаться домой и переодеться в вечернее платье и самые высокие шпильки, какие нашла у себя в гардеробе, гадала, достаточно ли у нее открыты ноги. В такие места прилично не одеваются.
Музыка внутри звучала так громко, что даже вибрировали стены.
Не успела Кэрри пройти фейс-контроль — двух шестифутовых вышибал, — как ее приобнял за талию мужчина в пиджаке «Хьюго Босс» и спросил: не желает ли она выпить «Джонни Уокер блю»? В клубах такой напиток мог стоить до пятисот долларов.
— Может, позже? — высвобождаясь, ответила Кэрри.
Удостоившись беглого профессионального взгляда охранников, Кэрри ощутила, будто побывала на приеме у гинеколога. Впрочем, ее сразу впустили, спасибо «Терани» и «Джимми Чу». Кэрри вошла в клуб.
В похожем на ангар помещении с бесконечно длинным баром толпа народа отрывалась под Криса Брауна. На барной стойке дюжина красивых девушек в ультраоблегающих мини-юбках извивалась под хриплые крики и улюлюканье.
Сногсшибательно роскошная девушка — золотые тени на глазах и пурпурная помада — бесцеремонно сунула Кэрри бокал с коктейлем.
— Какое милое личико, cherie [20] . — Она в упор уставилась на Кэрри. — Можно я тебя чмокну?
Не дожидаясь ответа, она поцеловала Кэрри взасос, просунула в рот язык. Сбитая с толку, Кэрри подумала: совсем не то что целоваться с мужчинами. Это — куда нежнее, интереснее.
— Пошли! — Девушка положила ей руку на грудь.
— Может, позже? — второй раз за вечер ответила Кэрри. Как бы такой ответ не вошел в привычку.
Она зигзагами двинулась через танцпол и вдоль стен, взглядом ища Мариэль. Ориентироваться Кэрри могла только на фотографию, и оставалось надеяться, что Мариэль после той фотосессии не сильно изменилась. Тут какой-то мужчина ухватил Кэрри за руку и поцеловал ей пальчики.
20
Дорогая (фр.).
— Выпей со мной, habibti, — произнес он.
Кэрри высвободилась и пошла дальше. Музыка оглушала; кто-то выкрикнул по-арабски: мол, все еще только начинается! Мелькали лазерные лучи, кто-то прокричал, дескать, сейчас откроют крышу и станет видно звезды. Ничего подобного не произошло. Музыка сменилась: заиграл финский пауэр-метал, «Найтуиш», и публика пришла в неистовство.
В конце бара Кэрри заметила девушку, похожую на Мариэль. По пути ее раза три хватали за зад, и она чудом отвертелась от компании из трех девиц, которые плясали настолько отвязно, что груди у них чуть не выпрыгивали из декольте.
Подобравшись ближе, Кэрри окончательно убедилась, что нашла
Мариэль: та выкрасила волосы в рыжий цвет, надела клубную майку «Анзар» и джинсы «Эскада», такие облегающие, что они выглядели нарисованными на ногах. В жизни Мариэль была не такой красивой, как на фото, однако ее лицо показалось Кэрри намного интереснее.— Поговорим? — спросила на арабском Кэрри.
— Вы Кэрри? — Мариэль подалась ближе к ней.
— Тут слишком громко. Отойдем?
— Я не сойду с места, пока не удостоверюсь, что вы — это вы. Откуда была Дима? Где ее настоящая родина? — спросила на ухо рыжая.
— Хальба.
— Идемте, — сказала Мариэль, вставая с табурета и уводя за собой Кэрри.
Они долго шли до коридора, где стояла длинная очередь в туалет. Там Мариэль достала ключ, открыла боковую дверь, оглянулась — убедиться, что за ними никто не увязался, — и вошла в подсобку. В заваленном коробками помещении горела единственная лампочка, было темно. Даже здесь от гудящей музыки дрожали стены.
— Дима погибла? — спросила Мариэль.
Кэрри кивнула.
— Я знала, что так все и будет. Эти люди… — Мариэль горько покачала головой.
— Что за люди?
— Понятия не имею… Я и вас-то первый раз вижу. Знаю только, что мне грозит беда. За Диму я с самого начала боялась.
— С самого начала?
— Дима и Рана вечно играли с огнем. А Рана вообще связалась с парнем из ЦРУ.
— С Филдингом? — подсказала Кэрри.
— Он американец. — Мариэль кивнула. — Как и вы. Это он вас прислал?
— Сама как думаешь?
— Я уже не знаю, что думать. Мне страшно, вот и все. Если уж Диму убили, то и меня кончат. Вот взгляните, у меня руки дрожат.
Она подставила трясущиеся пальцы под тусклый свет лампочки.
— Месяца полтора назад Дима пропала, — сказала Кэрри. — Что произошло?
— Это все он.
— Кто?
— Ее новый хахаль Мохаммед. Мохаммед Сиддики. Дима с ним терлась.
— Он из Дубая?
— Кто это вам сказал?
— Фотограф, Франсуа.
— Этот кусок khara, лжец… Мохаммед — из Ирака, точнее из Багдада. Он соврал, будто приехал из Катара, но я-то раскусила этого пса. — Мариэль скривилась. — Поначалу Дима мне все уши прожужжала, мол, он такой хороший, и она его любит. Что он такой богатый, красивый и просто чудо в постели. Они вместе гуляли по пляжу и любовались рассветом. Все это было khara.
— А на самом деле?
— Мохаммед притворялся. Как только он завладел Димой, его словно подменили. Дима его боялась, показывала мне синяки, сигаретные ожоги на ногах. Однажды Мохаммед окунул ее головой в унитаз и топил, пока Дима не пообещала исполнять любые его приказы. Я говорила ей бежать или обратиться к хахалю Раны, церэушнику. Но Мохаммед слишком сильно запугал Диму. Бедняжку трясло от одного его взгляда. Правда, она призналась, что есть одна американка, которой вроде бы можно верить. — Мариэль взглянула на Кэрри, чье лицо наполовину скрывала тень. — Она про вас говорила?
Кэрри кивнула.
— Я ее подвела. Прости, что не успела помочь Диме. Я ее потеряла, не могла найти.
— Мохаммед увез ее в Доху, в Катар, — выплюнула Мариэль. — Не знаю, что он затеял, но Дима перед отъездом предупредила меня: прячься, не то будешь следующей.
— И ты залегла на дно в Бурдж-Хамуде? Так? Спасаешься в армянском квартале?
— Местные сразу палят чужаков и предупреждают меня. Вы никому не скажете о нашем разговоре?
Кэрри покачала головой.
— Этот Мохаммед Сиддики — говоришь, он иракец? — спросила она.