Родина под угрозой

empty-line/>

Бритоголовая воительница рационально заметила:

– Еще увидим, вряд ли нас это обрадует.

Тем временем в небе появилось третье зеленое светило. Стало еще жарче, из обнаженных Мирабелы и Масловы тек пот, хотелось пить.

Кое-где между песков все еще струилась теплая мутная вода и, подставив ладони, голоногая Мирабела набрала ее. Потом жадно глотнула, горло сдавило спазмами, такой горечи она никогда не пробовалась. Жидкость вырвало, и брезгливая Мирабела долго сплевывала.

У неприхотливой Масловы тоже вытошнило:

– Ух, ты гадость! Такой мерзости я еще не знала. Это словно понос.

Мирабела сердито топнула босой ножкой:

– Да уж это называется ад, даже воды испить не дадут.

В небе возникло четвертое красное светило, температура перевалила за сто градусов и продолжала нарастать, кожу обжигало, она стремительно покрывалась волдырями.

– Новая пытка солнцами, довольно оригинально, я много прочла литературы, в детстве очень любила фантастику, но такого извращения, ни у кого из писателей не было.
– Простонала крутая Мирабела.

– Бесы специализируются на том, чтобы выбить боль, так что ничего удивительного в этом нет!
– Обрезала Маслова.

Пятое фиолетовое светило, добавило мучений, кожа стала слазить, а мясо гноиться.

Маслова простонала:

– Мы обугливаемся Мирабела, это похоже на прожарку.

Златоволосая краля произнесла с хлипкой надеждой:

– Может этих солнц станет намного больше, и окончательно сгорим, и на этом все кончится!

Произнеся это с крайне робкой надеждой, Мирабела с грустью продекларировала, автоматически сочиненные стихи:

Не поверил Божьему наказу

В Ад поверить ты не захотел!

Не надейся, ты сгоришь не сразу

Вечность в муках грешника удел!

И девка топнула босой, ошпаренной до красноты, и опасных, мучительных волдырей ногой:

Нет, моя прелесть, аннигиляция для нас с тобой это благо. На самом деле самое страшное в аду - это продолжительность наказаний! Ад будет всегда!

Маслова заплакала, ее слезы впрочем, сразу испарялись.

Шестое светило голубое и мирное, привело к тому, что температура превысила триста градусов. Вся вода уже давно улетучилась, и стал размягчаться песок.

Даже говорить было больно, но Маслова сквозь рыдания произнесла:

– Я готова поверить в Троицу и даже в человеческого, антикоммунистического Христа, лишь бы этот ужас прекратился!

– Не унижайся, раз не можем умереть, то надо стиснув зубы терпеть, я не хочу, чтобы бесы праздновали очередную победу!
– Оборвала босоногая Мирабела.

Седьмое желтое светило, привело к тому, что последние тени исчезли. Температура превысила пятьсот градусов, запахло паленым мясом.

Мирабела простонала:

– Это наша плоть горит и разлагается.

Маслова "утешила":

– Ничего есть и этому предел.

Восьмое ослепительно белое светило ничего существенного не добавило, а на девятом стали краснеть стальные цепи. Десятая розовая звезда была немыслимо огромной, плоть загорелась, температура превысили полторы тысячи градусов, а сталь медленно плавилась.

Густая длинная грива цвета сусального золота Мирабелы горела, словно стог стена, точно также как маленькие волосики Масловы. Капитан Магнитная испытывала страдания аналогичные нахождению в печи Освенцима, но при этом сохранял способность говорить.

– В аду у фашистов я испытывала похожее. Правда, от огня, а не солнц, тем не менее ко всему, даже боли привыкаешь.

– И ты еще можешь болтать?
– Рыкнула Маслова.

– Это отвлекает, вот как ты думаешь, кто тот таинственный враг, что нанял сначала пиратов, а потом и правительственные звездолеты, чтобы уничтожить нас?
– У голоногой Мирабелы уже начался бред.

Маслова в ответ провизжала:

– Точно не знаю, но ходили слухи что суперолигарх, самый богатый человек в империи Разрушения, делал предложение императрице, а она отказалась. Вот он и захотел ее обвинить в измене, а вследствие этого мы мертвы.

– Рано или поздно и он умрет, а за свои грехи неизбежно окажется здесь!
– У Мирабелы теплилась, робкая, злорадная надежда.

– Это слабое утешение! Хотя с другой стороны если нас такую мелочевку и так истязают, то, как будут мучить его?
– Маслова поежилась.

Мирабела вякнула:

– Предположить страшно!

Разговор немного отвлек от окружающего ужаса. Светил стало уже два десятка, металл испарился, а песок расправился, огненная лава ужасно терзала сначала ступни, потом икры, а затем обнаженные Мирабела и Маслова погрузились в нее целиком, поплыв по поверхности.

– Плоть горит, мы плывем света столько что ни черта не видно, и при этом не так паскудно на душе.
– Отметила голоногая Мирабела.