Родительское проклятие

А вот за политикой, это да. Новости пересматривались по три раза на день, газеты читались ежедневно. Выписывались кучей. Надя же, наоборот, зачитывалась художественной литературой, но вот не было мудрости из неё изъять что-то полезное. Не получив должного воспитания в семье, она почему-то решила, что нужно всё брать нахрапом, что в этой жизни наглость имеет какую-то силу. Она, например, запросто могла поругаться в очереди. С соседями тоже особой дружбы не велось, да и разговаривать умно, красиво она не умела. Перед глазами живого примера не было. Да, и вообще, что делать с этой скромностью, когда тебя могут просто затоптать более проворные и наглые.

Нет, я хочу жить красиво и богато! Ну, или где-то рядом.

Да жить в достатке не получилось! Не было и самого главного – любви и мудрости. Я это поняла через много лет. Потому что эти неземные качества дает только Господь. Чтобы их получить, нужно хорошо потрудиться. «Я имею в виду духовный аспект. Если твои предки не особо трудились в этой части и не оставили тебе в наследство духовной науки, то придется терпеть».

Глава 4 – «Начало семейной жизни»

Итак, вернусь к своим родителям. Недолго они повстречались, и Владимир совсем не мог жить уже без Надежды. Быстренько сыграв свадьбу, молодожены отправились в гости к родне мужа, прихватив с собой и отца Нади. Родня была предупреждена телеграммой, что едут молодые с Талгатом. Дорога была утомительной. Сначала плыли на пароме 14 часов, потом на поезде трое суток, а еще четыре часа на автобусе.

Родители Владимира: мать Евгения и отец Ефим. Молодых ждали дома, а брат Кирилл встречал их на вокзале. Мать, увидев сына, аж ахнула. Она сразу поняла, что-то было не так. Но вот что? Она не могла сообразить. Познакомившись с невестой, Евгения долго всматривалась в её лицо. От тяжелого взгляда свекрови Надя опустила глаза. Было не по себе.

Мать подошла к сыну и крепко его обняла. Она понимала, что нелегкая жизнь уготована с этой татаркой.

– Вовочка, не твоя это женщина, – расплакалась Евгения.

– Мам, да она хорошая! Работящая, не пьет, не курит, как её сестры.

– Потом вспомнишь меня.

Когда Надя со своим отцом оказалась в православной семье, нельзя сказать, что им что-то не понравилось. Все тихие, спокойные, к их бесцеремонному поведению относились снисходительно. Столы накрывались, все за ними мылось, убиралось. Да, Надя старалась где-то помочь, но чувствовала себя не в своей тарелке. Отец Талгат частенько прикладывался к бутылке. А Владимр со своей родней тоже присоединялись. Эти пьяные разговоры немного объединяли обе семьи.

Погостив три дня, мои новоиспеченные родители поехали погостить к родне Нади, в город Хабаровск. Те жили в частном секторе. Все они очень громко разговаривали и частенько матом. Часто пили чай и было грязно. После своих Владимиру было не по себе. Он часто вспоминал слова своей мамы. Иной раз находило уныние, и хотелось бежать. Но прельщенный парень уже не представлял себе жизни без супруги.

Что их объединяло, я так и не смогла понять. Абсолютно разные семьи. В общем, никаких совместных интересов. А, нет, был один! Это политика. Ее частенько обсуждали. С их слов помню, что жили они в частном доме. Отец учился и работал, мать иногда получала заказы на работу. Дом был барачного типа, очень холодный и стоящий напротив железнодорожных путей.

Там родился мой старший брат Вячеслав. У мамы были тяжелые роды, сыны она рожала трое суток. Но ничего – всё обошлось. Однако я думаю, что это сказалось на ее здоровье – умственном и физическом. Ребенок поздно пошел и от родовой травмы впоследствии сильно мучился плохой памятью, тяжело высказывал мысли, хотя и много читал. Слава жил в фантазиях. Ну, об этом позже.

Отец, закончив мореходное училище, распределился в Находку. Это небольшой портовый город. Получают они там малосемейку. Папа работает в порту, в море он так и не пошел. Не мог перенести надолго разлуку с Надеждой. И с ней ничего хорошего, и без нее никак не мог. Часто прикладывался к бутылке. Особо не скандалил, сразу спать ложился. Ругалась и кричала только мама. А он смиренно терпел. В этом тихом и красивом городке я и родилась. Долго думали родители, как меня назвать. Отец хотел Анастасией, но мама была против. В итоге, сошлись на имени Оксана.

Родилась я очень хорошенькой. Смотря свои детские фотографии, думала: «Да, если бы взять меня такой, какой я родилась, да поместить в другую интеллигентную семью, то это, наверное, был бы мой дом».

Об этом вы поймете позже. Появилась я на свет, когда мы жили еще в малосемейке. Позже получили двухкомнатную квартиру. Я плохо помню этот город, эту квартиру. Может, сказался случай, когда я попала под машину, получив сотрясение мозга? Не знаю, но с памяти как будто всё стерто. Согласитесь, в 3,4 года ребенок уже многое, что помнит. А тут вот – нет. Но какие-то теплые чувства при воспоминаниях нахлынывают. Смутно помню папиных родителей, они приезжали к нам погостить. Мне рассказывали, что я очень боялась деда, у него был большой нос.

Прожив тяжелую жизнь в своей семье, мама старалась нас баловать. Она абсолютно не могла заниматься воспитанием детей. Я до трех лет сосала у нее грудь. А она бедная, никак не могла справиться со мной, пока не приехал дед.

Куда это она тебя тащит?

Да вот, все еще грудь сосет.

Да ты что, ей же уже три года.

Он меня так отчитал, что с одного раза я забыла про мамину грудь. А в итоге, неправильный прикус на всю жизнь. И это было так по жизни. Она начинала баловать, много что позволяла. А потом сама мучилась, потому что из этого ничего хорошего не выходило. Помню, как с мамой бегали на телеграф. Папа заказывал переговоры с Сахалином, мама подсказывала мне, что спросить у него. Тогда решалась судьба нашей семьи, родители хотели сделать обмен квартир. И ожидался переезд. Что случилось и почему? Родители решили обменять только что полученную новую квартиру.

К нам в гости стала приезжать мамина младшая сестра Люба. Не очень грамотная и не очень мудрая. Это мягко сказано. Но внешне очень интересная. Она в Находке познакомилась с очень интересным и не глупым инженером, который приехал сюда по распределению с Украины. Так завертелось и закружилось. Любовь очень надеялась, что может что-то и сложится. Но там не было чистоты, скромности, а какая-то сплошная грязь, маты, вранье и несвежее белье.

Конечно, это все то, что отталкивает мужчину. Без обязательств повстречаться можно, но видеть её как свою жену тот мужчина не хотел. Она частенько прикладывалась к бутылке. Потом начала понимать, почему так, почему от нее шарахаются. Нет, чтобы исправиться, посмотреть на других, поучиться. Но она свои неудачи заливала водкой и плакала. Единственное качество в ней хорошее было – она не была злой.

Потом Люба стала капать на мозги маме (простите за мой французский).

Надя, да поехали обратно на Сахалин, там зарплаты больше. Володя может хорошую работу найдет. Там знаешь, сколько можно получать?! Ну, что вы тут от зарплаты до зарплаты перебиваетесь!

Да, заработок был небольшой. Однако на душе было как-то легче. Тяжело вспоминать своих родителей. Этот ужасный дом, где прошло её детство. Вроде бы выкарабкалась. А может, не все так плохо. Обменяем квартиру, да и там все-таки родня, сестры.

Люба, повстречавшись со своим инженером около года, уехала на Сахалин. Там узнала о своей беременности. Сообщила об этом своему инженеру. Она от него не получила ни ответа, ни привета.

Володя, может, все-таки сделаем обмен? Ну, сколько можно жить от зарплаты до зарплаты?! На Сахалине куда больше получают!

Ладно, поживем-увидим, – неохотно отвечал супруг.

Он, как и большинство мужчин не любил перемены. На Сахалине Люба рожает девочку Галину. Появилась на свет она очень хорошенькой. Кучерявой и белокурой. Унаследовала от матери доброту, а от отца ум. Она одна из всех нас смогла построить семью. Но об этом позже.