Родительское проклятие

Зачем? Что ты приехала?

На работе позавидовали, стали наговаривать. В общем, уволилась. Может в больницу схожу и лягу на обследование.

Я понимала, что это вранье. На девчонок она тоже произвела двоякое впечатление. Что-то врала, вечно что-то всем обещала привезти. Мне было с ней тяжело. Катя познакомилась с парнем Виктором. Красивый, высокий, худощавый. Работал в речном порту. У них завязывались серьезные отношения. Как-то однажды ночью она гостила у него. Тот жил с мамой и отчимом неподалеку от общежития. Спросонья слышу стук в дверь.

Кто?

Оксана, это я, – Катя вся в слезах вошла в комнату.

Что случилось?

Он мне стал нести такую чушь. Что мама – это не его мама, что он якобы инопланетянин, и всё в этом духе.

Потом, как оказалось, это были первые звоночки. Катя немного повстречалась с Виктором и забеременела. Молодые решили сыграть свадьбу. Я была у них свидетельницей, а его друг, который ухаживал за мной, был свидетелем. Свадьба была обычной, простой, домашней. Я в комнате осталась без Кати. Очень было грустно, даже как-то одиноко. Девчонки одна за другой выходили замуж. И по большому счету за курсантов школы милиции.

Наша организация приглашала курсантов на наши вечера, дискотеки. У нас девчонки, а у них мальчики. Вот и создавались советские семьи по тем временам. Я тоже познакомилась с хорошим парнем. Пятый курс, шел на красный диплом. Нам было здорово болтать друг с другом. Но со мной что-то происходило. Если мне нравился парень, то я старалась вывести его на ревность. Несла какую-то чушь, вела себя отвратительно. Потом, когда оставалась одна, рыдала и не могла себя понять.

Почему так? Будучи уже взрослой, я все поняла. Но, увы, было уже поздно. Была первая любовь, где со мной поиграли и выбросили. У меня закрылось «окошечко». Я не любила. Стала даже как-то издеваться над мужчинами. Какого мужа я хотела? С кем связать свою жизнь, я не знала. Кто мне нравится, того я не устраивала. Кто меня любил, того я не любила. В общем, швыряло из стороны в сторону.

Да, и самое страшное – это были аборты. Тогда в Советском Союзе это было нормой. Иметь большую семью, можно так сказать, это было не модно. Почти у всех семей было по двое детей. Редко по трое. Или по одному ребенку. Но это уже матери-одиночки. Вместо Кати заселилась девушка Лида. Невысокого роста, крашенная блондинка с короткой стрижкой. Маленькие светлые глаза, носик небольшого размера, губы были небольшие и припухшие.

Она производила впечатление маленького и обиженного ребенка. Работала воспитателем в детском садике. Она постарше меня на года два. Я удивлялась её мудрости в свой-то двадцать один год. Была очень предусмотрительна, но потом оказалась совсем нечистоплотной в отношении с другими. Была у нее хорошая подруга, тоже звали Лидой. Постарше её с двумя детьми и мужем, который работал следователем в уголовном розыске. Она работала мастером женских причесок в парикмахерской.

Лида, живущая с нами в общежитии, всегда была при прическе и маникюре. Часто с ночевкой гостила у своей тезки. Однажды после работы решили развеяться, выпить вина, разболтались.

Лида, а ты что без парня? А то у нас есть хорошие мальчики знакомые. Хочешь познакомим?

Я вечно за кого-то переживала. Обязательно с кем-то познакомить нужно было. Вечно лезла в чужую жизнь. Лидия, хорошо выпившая, стала рассказывать про свою несчастную любовь. А этой любовью оказался муж Петр её лучшей подруги. Мне стало не по себе. Какой бы глупой я не была, но для меня это было табу. Муж подруги. Я этого не понимала. Ничего не сказав, я осталась при своем мнении. Мы с ней так дружили, общались, но как-то близкими не стали. Однажды она уехала отдыхать со своим отцом в Карпаты. Валентина часто ночевала у своего будущего мужа. Я осталась одна. Скучно.

Лето в Хабаровске жаркое и душное. Постоянно ходишь потным и липким. На день по три раза бегали в душ, воду пили бутылями. Спать было тяжело, дышать было нечем. Комары – это отдельный разговор. Приехав после Сахалина, я долго не могла адаптироваться к местному климату. Зимой морозы до минус тридцати, а летом жара до плюс тридцати. В 80-е годы кондиционеров и москитных сеток е было. На окно натягивали марлю. Ну, и вентиляторы. И то, это была роскошь.

Сначала я ходила вся покусанная. Сильно себя исчесывала, до болячек. Потом пошла стептодермия, еле вылечила. По ночам квакали лягушки, потому что город построен на болотной местности. Город красивый, молодой, но были и свои «прелести». А люди были с наглецой, это многие замечали. В столицу Дальнего Востока съезжалась вся близлежащая деревня. Они ехали завоевывать большой город. Интеллигенции совсем мало было. А про верующих людей я и вообще не слышала. Даже не встречала.

Немного отступила. После рабочего дня возвращалась в общежитие. Встречает меня сосед азербайджанец. Мы его звали Илюха, а на родном языке он был Ильхамом. Скромен, полноват. Работал участковым, а параллельно на заочном учился в школе милиции. Я с ним особо не сталкивалась. Так, «здрасьте, здрасьте».

Слышала, что он вечно ездит в свой Азербайджан за невестой. Был хвастлив и болтлив.

Оксана, привет! Дай, пожалуйста, стол, у меня же родственники приехали. Я женился.

Поздравляю! Да, конечно. Пойдем, сейчас его уберу.

Пока я стол приводила в порядок, он заявился ко мне со своим шурином.

Оксана, знакомься. Это мой родственник, брат сестры, зовут Ахмед.

Да, очень приятно. Все. Забирайте, готово.

Они взяли стол в четыре руки и понесли его к себе, что-то болтая по-азербайджански. Прошло всего пару минут, Илюха стучится.

Ну, что случилось? – я была не в настроении.

Пойдем к нам, посидим, поболтаем.

У меня что-то настроения особо нет.

Да пойдем, немного развеселишься.

Ну, хорошо. Позже подойду.

Быстренько переодевшись, я постучалась к нему в комнату.

Да, да, заходи.

Когда я зашла, мне почему-то стало не по себе. Возле окна стоял Ахмед. По тем временам, хорошо одетый, со вкусом. Рукава у батника (раньше называли рубашки импортного производства) были подвернуты, и я обратила внимание на очень волосатые руки. Ну, больше ничего я в нем не увидела. Мать его сидела за отдельным столом, пила чай. Она была в косынке, длинном платье, что говорило о религиозности.

Рима – сестра Сардара и жена Эльшана. Была тоже одета по-современному. Она была маленького роста и коренастого телосложения. С немного грубыми чертами лица и длинными черными волнистыми волосами. Они были похожи с братом. Если для брата такие черты лица были даже красивыми, то для сестры грубоватыми. А ее поведение было довольно наглым, сразу бросалась в глаза несдержанность. Девушка громко говорила и смеялась, постоянно жестикулируя. Говорила она по-русски очень плохо. Да и брат тоже изъясняться на нашем языке не мог. Понимала их с большим трудом. Сидела, что-то ела и в основном молчала. Тут Ахмед произнес тост, и мы как-то особенно с ним чокнулись. Все это заметили. Даже посмеялись. Потом из их разговора я услышала, что Ахмед сказал: «Оксана, шайтан».

Мать его переспросила: «Шайтан?».

И рассмеялась. Мне как-то стало не по себе. Я встала и ушла. Пошла в курилку. Смотрю, он идет. Не могла даже охарактеризовать его. Не красивый, но не страшный. Жгучий брюнет. Это потом мне уже сказала соседка: «Я такого нерусского красивого не видела».

Я стала приглядываться. Мы сидели с ним рядом и курили. Он мне что-то говорил на ломаном русском языке. Я с трудом что-либо понимала, но делала вид, что слушаю. Потом часто встречались в коридоре. Тут он мне предложил пойти вечером прогуляться. Я согласилась. Дома сидеть летними вечерами было невыносимо скучно.