«Родного неба милый свет...»

С тобой явилась в светВеселость, бог крылатый;Она твой провожатый;При ней несчастья нет.

^{СЕЛО МУРАТОВО. ОКОЛИЦА}

3

Иногда в Муратово приезжал из Большой Черни двоюродный брат Маши и Саши Александр Алексеевич Плещеев, умный, образованный и вместе с тем веселый и шумный человек. Жена его Анна Ивановна была очень красива и замечательно пела. [96] Плещеев был смугл, толстогуб, и в кругу друзей его, шутя, называли негром. Он писал стихи на французском языке, актерски-искусно декламировал, сочинял музыку — романсы, песни, — страстно любил театр и у себя в имении устраивал спектакли и маскарады. На эти увеселения к Плещеевым стали ездить и обитатели Муратова.

96

Плещеев А. А. (1778–1862) — композитор, актер-любитель; отец декабристов Алексея и Александра Плещеевых. Его тетка Е. И. Протасова была первой женой Н. М. Карамзина. Плещеева А. И. (? — 1817) была родом из Чернышевых: декабрист Захар Чернышов и жена декабриста Никиты Муравьева Александрина (добровольно уехавшая за мужем в Сибирь), урожденная Чернышова, — ее племянники.

Жуковский особенно подружился с Плещеевым: «негр» умел расшевелить его, зажечь своим весельем А вообще-то Жуковский и сам был горазд на выдумки. Так, ко дню рождения Саши, в 1811 году, Жуковский выпустил шуточную рукописную газету «Муратовская вошь (Периодическое издание, посвященное чувствительным душам)», в которой назвал Сашу «кометой». «Муратовская комета, — говорилось там, — ходила на пруд ловить рыбу и ничего не поймала… Ввечеру сего дня, т. е. 20-е число августа, была иллюминация; комета прохаживалась по зале и по хорам и светила безденежно; денежные свечки сияли как рублевые; огненные фонтаны собирались бить высоко да раздумали; ракеты ползли окарячь; а учредитель фейерверка плюнул да и прочь пошёл». Далее был описан обед в саду и следовали стихи — шуточная здравица в стиле русских народных — всем трем Протасовым. Другая юмористическая газета Жуковского называлась «Муратовский сморчок (Ежедневное издание политического, литературного, экономического, исторического и географического содержания)». Описывая фантастическую войну в «Муратовской империи» между «печенегами» и «пупистами», Жуковский придумывает смешных до нелепости героев: «Маршал Василий Высокий, кавалер орденов трех печенок, кардинал и настоятель аббатства старых париков»; «Мария, королева и самодержавный обладатель всех прелестей, наследник и великий князь Малой, Средней и Большой Любезности (земли мало населенные, но весьма важные), маркиз Добродетели и кавалер Рыжей Коровы». Сообщения были такие: «Григорий Дементьевич [97] ходил целый день в тулупе и башлыке»; «Козловский поп впервые от роду пил воду, и астроном его прихода предсказывает наверное светопреставление». Эта газета тоже кончалась стихами:

97

Управляющий имением Е. А. Протасовой.

Аркадии ты нам милее,В тебе и тихо и светло,В тебе веселье веселее,Муратово-село.

^{М. А. МОЙЕР (ПРОТАСОВА)}

^{Рис. В. А. Жуковского.}

^{ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ РУКОПИСНОГО АЛЬБОМА РОМАНСОВ А. А. ПЛЕЩЕЕВА НА СЛОВА В. А. ЖУКОВСКОГО.}

В тебе есть мельник, дом высокий,И пруд, блестящий, как стекло,И полуостров преширокий,Муратово-село. В тебе Жуковский баснь склоняет,Хоть неискусен он зело,Тобой Дементьич управляет,Муратово-село.

Жуковский с Плещеевым обменивались шуточными стихотворными посланиями: Жуковский писал их по-русски, Плещеев — по-французски. На одно из таких посланий Жуковский отвечал:

Посланье пробежав, суровый мой зоилСмягчится, — и прочтут потомки в лексиконе:«Жуковский. Не весьма в чести при Аполлоне;Но боле славен тем, что изредка писалК нему другой поэт, Плещеев;На счастье русских стиходеев,Не русским языком сей автор воспевал;Жил в Волхове, с шестью детьми, с женою…».

^{А. А. ПЛЕЩЕЕВ.}

^{Рисунок.}

Чернско-Муратовское общество разыгрывало шуточные пьесы, сочиненные Жуковским, Плещеев писал к ним музыку. В 1811 году их было поставлено три: «Скачет груздочек по ельничку», [98] «Коловратно-курьёзная сцена между господином Леандром, Пальясом и важным господином доктором» и «Елена Ивановна Протасова, [99] или Дружба, нетерпение и капуста. Греческая баллада, переложенная на русские нравы Маремьяном Даниловичем Жуковятниковым, председателем комиссии о построении Муратовского дома, автором тесной конюшни, огнедышащим экс-президентом старого огорода, кавалером ордена трех печенок и командиром Галиматьи. Второе издание. С критическими примечаниями издателя Александра Плещепуновича Чернобрысова, действительного мамелюка и богдыхана, капельмейстера коровьей оспы, привилегированного ральваниста собачьей комедии, издателя типографического описания париков и нежного компониста различных музыкальных чревобесий, между прочим и приложенного здесь нотного завывания. Муратово. 1811 г.».

98

Первая строка народной песни. Вот ее начало: «Скачет груздочек по ельничку, еще ищет груздочек беляночки. Не груздочек то скачет — дворянский сын, не беляночки ищет — боярышни».

99

Тетка сестер Протасовых.

Но и здесь не все сводилось к бездумной шутке: иногда эти сценки были комедийным — в духе итальянской commedia dell'arte [100] — отражением трагедии, мучившей Жуковского. Это был в некоторых случаях истинный смех сквозь слезы. Пожалуй, только одна Маша и могла уловить тщательно скрытую суть фарса «Коловратно-курьёзная сцена», где театральный режиссер Леандр оплакивает свою любовную неудачу:

Блажен, в кого амур — так, как горохом в стену,Без пользы разбросал из тула [101] тучу стрел!О, счастья баловень! коль сладок твой удел!Проснулся — ешь за двух! поел — и засыпаешь!И, сонный, сладкою мечтой себя пленяешь!Пойдешь гулять — в лесу ты ищешь лишь грибов;Не думаешь вздыхать при гласе соловьев,Ни горестно грустить, смотря в струи потока!

100

Народная комедия масок (итал.).

101

Тул — то же, что колчан.

…Александр Тургенев, Дмитрий Блудов, Константин Батюшков звали Жуковского в Петербург. «Сложи печалей бремя, Жуковский добрый мой!» — советовал Батюшков. Александру Тургеневу Батюшков говорит, что Жуковский, «сей новый Дон Кишот», «одной любви послушен». Казалось, ничто не в силах вырвать Жуковского из деревни, из дорогого ему круга людей, разлучить с Машей. У них с Машей уже выработался язык взглядов и недомолвок. «Движений тишина! Стыдливое молчанье, где вся душа слышна!» — писал об этом Жуковский в послании к Батюшкову.

…В июне 1812 года огромная армия Наполеона Бонапарта переправилась через Неман и вторглась в пределы России. Началась Отечественная война. Здесь — в Муратове и Черни — еще продолжались увеселения, еще не нарушены были «мирный труд, свобода с тишиной», но в послании к Плещееву Жуковский с шутками уже соединяет патриотические мотивы:

Растает враг, как хрупкий вешний лёд!Могущество оцепенелых вод,Стесненное под тяжким игом хлада,Всё то ж, хотя незримо и молчит.Спасительный дух жизни пролетит —И вдребезги ничтожная преграда!О, русские отмстители-орлы!Уже взвились! Уже под облаками!Уж небеса пылают их громами!

Третьего августа Плещеев в Черни праздновал свой день рождения, было театральное представление и концерт. В этот день Жуковский, уже твердо решивший вступить в народное ополчение («Хочу окурить свою лиру порохом», — писал он Вяземскому), участвовал в концерте. Он спел романс «Пловец», написанный Плещеевым на его стихи. Плещеев сыграл вступление, изображающее бурное море… Пловец «без кормила и весла» носится в «океане неисходимом», ропщет на судьбу, ему грозит гибель:

Вдруг — всё тихо! мрак исчез;Вижу райскую обитель…В ней трех ангелов небес.

При этих словах Жуковский повернулся к Екатерине Афанасьевне и ее дочерям и пел, уже обращаясь к ним:

Неиспытанная радость —Ими жить, для них дышать;Их речей, их взоров сладостьВ душу, в сердце принимать.О, судьба! одно желанье:Дай все блага им вкусить;Пусть им радость — мне страданье;Но… не дай их пережить. [102]

Среди слушателей были молодые Захар и Александрина Чернышевы, друг Плещеева — композитор Александр Алябьев, завернувший в Чернь проездом с юга, и другие гости. Все примолкли. Все поняли, что значит это пение. И вдруг Екатерина Афанасьевна рассердилась, гнев засверкал в ее глазах, она резко встала и вышла. Маша, бледная, с опущенной головой, как тень двигалась за ней… Все это было так неожиданно! Праздник расстроился. Протасовы уехали в Муратово без Жуковского.

102

Кроме А. А. Плещеева, положили на музыку эти слова Жуковского A. Н. Верстовский и М. И. Глинка. Плещеев издал «Баллады и романсы B. А. Жуковского, положенные на музыку для фортепиано А. А. Плещеевым», чч. 1–2, СПб.,1832 г. Вообще многие стихи Жуковского положены были на музыку русскими композиторами.

^{СТИХОТВОРЕНИЕ В. А. ЖУКОВСКОГО «ПЛОВЕЦ»}

^{Автограф М. А. Протасовой.}

4

«Жуковский отправляется сегодня с полком», — пишет Вяземский своей жене 17 августа 1812 года. Накануне они вместе были в Певческом трактире, где собралось много ополченцев; там было шумно, жарко, играли балалаечники, пели цыгане. Потом, уже на улице, встретили оживленного, говорливого Федора Иванова, он повез их к себе. Вяземский жаловался, что у него всё какие-то препятствия: написал генералу Милорадовичу — хотел к нему в адъютанты, ответа все нет, того и гляди, прождешь, и граф Мамонов [103] закончит составление своего конного полка. Жуковский советовал ему не медлить и идти к Мамонову.

103

Мамонов Матвей Александрович (1790–1863) — декабрист, поэт. В 1812 г. сформировал на собственные средства кавалерийский полк — как дополнение к Московскому ополчению, — и стал его командиром.