Родной ребенок. Такие разные братья

— Мумба большой специалист! — воскликнул Джойс, вытирая жирные руки травой.

Еда и питье всем понравились. Насытившись, все улеглись спать. Ананд еще долго лежал с открытыми глазами, глядя на Южный Крест и слушая африканскую ночь, полную жизни.

Длинноногие и статные женщины туркана привлекли внимание Ананда, но не только его. Джавар тоже не мог оторвать взгляда своих серых, слегка помутневших глаз от этих темнокожих Ев. Девушки носили короткий передник — единственную одежду, которая прикрывала стыд.

— Это усовершенствованный рукотворный фиговый листок, — пошутил Джавар.

Мумба хохотал и причмокивал своими мясистыми губами. Головы женщин были обриты или острижены с обеих сторон. Оставленные посередине пряди заплетены в десятки тонких косичек, на конце каждой из которых красовалась бусинка или оловянный шарик; у многих их заменяли пластинки, выточенные из скорлупы страусиных яиц.

Их длинные шеи утопали в ожерельях и бусах, образующих огромные жабо, верхняя часть которых упиралась в подбородки, а нижняя — слегка прикрывала обнаженные груди.

— В условиях африканской жары и скитальческого образа жизни, — сказал Ананд дяде, — это настоящий подвиг во имя красоты.

— Ты прекрасно сказал, мой мальчик! Запиши это. И вообще, записывай свои мысли, я имею в виду хорошие, — смеясь, посоветовал дядя.

Ананд слегка смутился.

— Дядя, я читал, что браки и разводы у них свободны. Допускается многоженство. А настоящие жены, не наложницы, это те, которые в приданое отдают мужу около сорока коров. Они вставляют в нижнюю губу акванга — небольшой цилиндрик из металла или слоновой кости.

— Удивительно! — сказал Джавар. — Впервые слышу. Да, действительно, посмотрите, вот идет красавица с ребенком на руках и со связкой вяленой рыбы. У нее в нижней губе — акванга.

— Это же, наверное, очень мучительно, дядя! Дикий языческий обычай! — возмутился Ананд. — Чтобы укрепить его, дядя, знаешь, что делают знахари?

— Нет, а что?

— Они протыкают губу насквозь и изнутри расщепляют цилиндрик, нечто вроде заклепки.

— А как же целоваться? — пошутил Джавар.

— Это надо будет узнать у Мумбы, он все знает.

— А в случае развода как они поступают с этой штукой?

— В случае развода женщина обязана снять акванга. Операция весьма болезненная, если прошло несколько лет.

Мимо прошла «настоящая жена». Приглядевшись, сыны Страны чудес поняли, что «целоваться» можно: акванга свисала у нее из-под нижней губы и изогнута по подбородку, словно тонкая бородка.

— Можно, но только с мужем, — заметил Дараян, — поскольку он наловчился.

— А мы поохотились на славу! — сообщил Джойс, который подошел к ним.

И действительно, они с Мумбой притащили зебру, дикую козу и двух живых страусов.

— Молодцы! — одобрил Джавар. — Вы лучше, чем охотники ндробо!

Он посмотрел на великолепную зебру Гранта с широкими черными полосами.

— Сколько таких погибает ежедневно и ежечасно в Кении! Мода на шкуры и изделия из них! Раньше их убивали для пищи, теперь — из-за денег. Шкуры зебр прекрасно вписываются в современный интерьер. Ты помнишь, Ананд, того человека, с которым я познакомил тебя в «Сафари клаб»?

— Да.

— Так он мне сказал: «Хоть ты и азиат, Джавар, и вашу страну грабили тоже, но так, как грабят Африку, еще не грабили ни одну страну!» И это сказал бизнесмен! Европеец! Еще он сказал: «Хорошо то, что теперь у них независимость, самостоятельность, республика. Но экономическая несвобода все еще существует. Если раньше их грабили, то теперь они все отдают сами. Сами себя грабят и награбленное отдают». Вот так! А традиционная охота, охота для поддержания жизни, а не для прихотей цивилизации, не для бизнеса, она учтена природой в экологической цепи. И то, что Мумба застрелил вчера антилопу, это его право, как сына Африки. Он ее убил, чтобы прокормить себя и своих ближних. Ведь он же не торгует зебрами, как тот толстяк! — Джавар умолк.

— Вам нельзя раздражаться, бвана! Доктор мне сказал, чтобы я за вами следил, — вежливо сказал на ломаном английском языке Мумба.

— Спасибо, Мумба, асантене сана! — ответил ему Джавар, улыбаясь.

— Вообще-то, дядя, решить цивилизованно, с учетом всех нюансов человеческой жизни проблемы примирения рынка потребления, купли-продажи, спроса и предложения с нравственными постулатами, с культурой и духовностью, увязав все это со смыслом и целью человеческого существования, сейчас невозможно! Человечество еще не созрело!

— Сколько же веков и тысячелетий ему еще зреть? — раздраженно спросил Джавар.

— Да, прошли тысячелетия, а человечество так и не может никак вознести свой духовный камень оттого, что развитие его постоянно прерывается, и оно, словно Сизиф, едва донесет свой камень к вершине духовности и понимания Бога, как он вновь вырывается из его рук и падает вниз, до сей поры так и оставшись камнем преткновения. И когда это кончится? Бог ведает… — тихо закончил Ананд свою речь.

— Но стремиться к этому надо все время, всю жизнь, — добавил Джавар.

— Да, бвана, надо жить и работать так, как нам велели боги, — включился в их разговор Мумба.

Дараян, поглаживая бороду, понимающе усмехался. Джойс хлопал глазами.

— Зачем же мы живем, бвана, ответь? — спросил он.

— Чтобы нести огонь жизни. Поддерживать его. Передавать. И кто-нибудь донесет его к цели… Смысл жизни, Джойс, в ней самой. Великие махатмы Индии учат этому. Чтобы это постичь, слушай свое сердце и люби людей. И ты поймешь сам, зачем живешь. Это понятие дается через сердце, а не через ум.

— Но как, бвана, я могу любить злодея? — спросил Мумба.

— Злодея не надо любить. Не надо создавать для него обстоятельств, засевать для него нив, чтобы он там произрастал и развивался. Он, злодей, идет от нас. Пока в нас есть что-то от злодея, эти семена падают в благодатную почву, и в итоге рождаются подлинные злодеи. «Злодея не сделаешь добрым», — говорили древние мудрецы Индии. «Как не мой, не чисть задний проход, он не станет глазом».

Все одобрительно захохотали. Эхо их смеха подхватили горы и несколько раз повторили на все лады…