Родные люди (почти библейская история)

Аня, которая каждый день приходила к нему на свидания, выглядела немногим лучше. Осунувшаяся, с ввалившимися глазами, с тревогой смотревшими на Тоху, какая-то постаревшая... Она рассказывала ему малоутешительные новости. О том, что Лариса Ивановна, узнав , что случилось, слегла с сердечным приступом и теперь Аня каждый день мотается к ней в больницу, о том, что Вера, кажется, сошла с ума и вразумительных показаний от нее так добиться и не удалось. О том, что отец Тошки, убитый горем, все же дал показания в его пользу и нашел ему хорошего адвоката... Однако во всем этом потоке бед она всегда находила в себе силы улыбаться ему на прощание, так тепло и с такой любовью, что только эта улыбка и удерживала Тоху от самоубийства, хотя такие мысли частенько у него мелькали... Вот они, родные люди, ради которых и убить можно, и найти потом силы не сойти с ума...

За всеми этими мыслями Тоха не заметил, как задремал. Точнее, провалился в тяжелое забытье без снов и видений, которое уже само по себе стало для него отдыхом. Сколько он так пролежал, сказать не мог. Когда его разбудил скрип железной двери, солнечные лучи, еле пробивавшиеся сквозь грязное камерное окошко уже стали золотисто-оранжевыми.

– Горский, на выход!
– бесстрастно проговорил охранник. Антон послушно встал и пошел знакомыми коридорами в комнату для свиданий. Он уже ожидал увидеть любимые зеленые глаза, но это была не Аня. В комнате сидел отец вместе с каким-то коротким толстеньким человечком с необычайно цепкими карими глазами на полноватом лице и большими залысинами .

– Антон, Здравствуй.
– глухо и будто виновато начал отец.

– Привет... пап - Антону было очень неловко находиться рядом с ним, он, вдруг почувствовал жгучий стыд перед родителями за то, что отнял у них любимого сына. Алексей это, кажется, заметил.

– Не надо, сынок...
– вздохнул он.
– Это я во всем виноват... мы с твоей матерью виноваты.

– Почему?
– удивленно спросил он, опустившись на стул перед посетителями.

– Видишь ли, есть там одно обстоятельство, которое... Хотя, обо всем по порядку.
– оборвал Алексей сам себя.
– Позволь тебе представить Юрия Эдуардовича. Он адвокат и теперь будет вести твое дело.

– Очень приятно-кивнул Антон, переведя взгляд на отцовского спутника.

– Взаимно!
– улыбнулся человечек и, без дальних околичностей, сразу перешел к сути.
– Ваш отец, молодой человек, мне все рассказал. Случай этот интересен с точки зрения как юридической практики, так и психологии, но о закону здесь обыкновенное превышение границ допустимой самообороны...

– Да, но следователь говорил мне, что никак не может определить мотив, по которому...

– Мотив-то как-раз выяснился. Правда совсем недавно. Ваш отец утверждает, что Павел страдал от наркозависимости и даже проходил лечение в клинике "Надежда", а вовсе не служил в армии, как утверждает Ваша мать.

– Пашка был наркоманом?
– потрясенно выдохнул Антон.
– Но... Как? Откуда?

– Это уже другой вопрос!
– энергично покачал головой Юрий Эдуардович.
– Пока нам известно только то, что в конце-концов он оттуда сбежал и, по каким-то соображениям, направился к Вам. Ознакомившись с материалами , я зацепился за историю с двадцатью тысячами рублей. Вы сказали, что понятия не имеете с чего бы брат пришел просить у вас денег вообще, и конкретно эту сумму. Однако, мне тут Алексей Михайлович кое-что прояснил. Визит Павла тогда был связан с историей об отписании Вам отцовской доли квартиры. По-видимому, у Вашего брата были какие-то долги. Да и показания Анны, Вашей жены, это косвенно подтверждают. Он требовал денег, почему-то решив, что Вы ему должны.Таким образом теперь мы имеем реальное и достоверное основание настаивать на Вашей полной невиновности. Следователь, что бывает редко, тоже не видит здесь злого умысла, так что, думаю, проблем не будет.

– Спасибо!
– горячо поблагодарил его Антон.

– Не за что, молодой человек. Пока-не за что. Суд назначен на 11 июня, но, думаю, теперь это уже формальность. За сим, позвольте откланяться. Дела...

– развел руками адвокат, улыбнувшись.
– До встречи, Антон!
– он пожал Тохе руку и вышел. А вот отец уходить не спешил.

– Антон, я бы хотел с тобой поговорить...
– неуверенно начал он и с заметным усилием поднял на Тоху глаза.

– Я... слушаю...
– тот приготовился к граду упреков и проклятий, которые, несомненно, заслужил. Однако неожиданно, отец сказал совсем не это.

– Антон, прости нас с матерью, если, конечно сможешь. Когда я узнал, что у вас здесь стряслось... Я, конечно, сразу примчался в Энск. Нашел здесь невменяемую от горя Веру, свою мать в больнице... Было от чего сойти с ума. Но... ты знаешь, я в отличие от мамы сохранил свой разум, и разум этот мне говорит, что ты все сделал правильно, ведь иного выхода не было. А преступление... преступление совершили мы, твои родители, и не месяц назад, а много раньше. Когда переключили все внимание и любовь на твоего брата, совсем забыв о тебе. Ты вырос замечательным человеком не благодаря, а вопреки нашему воспитанию. А потому мы с матерью наказаны вдвойне. Одного сына мы потеряли из-за собственной глупости, а вторым не имеем права гордиться, хотя очень хочется.
– прошептал он, опустив глаза.
– Мне так же очень стыдно за Веру, которая в своем безумии чуть не усугубила твое положение своими категоричными показаниями. Прости ее, она сошла с ума. Утверждает, что Пашка был золотым мальчиком и ты убил его из-за ревности. Представляешь себе такую чушь?

– Пап, я...
– Антон, огорошенный всем услышанным не мог найти подходящих слов.
– Я не тот, кем можно было бы гордиться.... Нельзя гордиться убийцей.

– Антоша, ты поступил так, ка должен был. Я познакомился с Аней и Яночкой. Они у тебя просто замечательные. Тут выбора не было: либо они, либо... Пашка. Так что, не кори себя. Я очень надеюсь, что тебя оправдают. И хотел бы хоть иногда с вами всеми видеться... Сам понимаешь, что вы все-что у меня осталось. Прости, если сможешь....

– Прощу!
– как-то неуверенно кивнул Антон.

– Спасибо тебе, сын!
– горячо сжал его руку Алексей.

– Время вышло!
– заглянул в дверь охранник.

– Ну, я пойду!
– засобирался отец.
– А ты не казни себя, не твоя здесь вина...

Антон только тяжело вздохнул. "Если бы ты знал, что я еще мог оставить Пашку в живых, но убил..." - подумал он, вспомнив, что отпихнул от себя брата, разозлившись на его слова о родителях. Но вслух так ничего и не сказал....

Суд, состоявшийся 11 июня, полностью оправдал Антона, квалифицировав его действия как превышение границ допустимой самообороны. Тоху освободили прямо в зале суда, и Аня едва дождалась, пока все разойдутся, чтобы кинуться к нему на шею. Так они и вышли на улицу, крепко обнявшись. Стоял жаркий летный день и в лужах, оставшихся после ночной грозы, отчаянно чирикая и гоняя друг-друга, купались беззаботные воробьи. "Счастливые! Они-то свободны..."-подумалось Тохе. Хоть его и признали невиновным, но сам себя он так и не освободил.

– Пойдем, нам еще на автобус успеть надо!
– потянула его за руку улыбающаяся Аня.

– Автобус?
– удивился Тоха. Ты так и не перебралась из Пригородного?

– Нет, Тош!-решительно покачала головой она.
– Я не могу больше находиться в той квартире. Мне просто страшно. Там все напоминает.... Ты знаешь? А давай продадим ее и купим коттедж где-нибудь за городом? Возьмем к нам жить твою бабушку? Ей сейчас присмотр нужен после инфаркта... Да и мне веселее будет?