Рог белого медведя

– А кто в этом виноват?! Древний медведь всё забери!

Я устало потер лоб. Я виноват. Я осознал это уже довольно давно, и нового тут ничего не было.

– Ладно. Я решу все вечером. Пошли. У нас допрос главного свидетеля – я двинулся было по коридору, но внезапно остановился.

– Охрана где?

– Внизу.

– Поставь под дверь. Она до вечера не проснется, но все же отдай распоряжения. Любую её просьбу воспринимать как мой личный приказ. И если хоть волос упадет с её головы, то я…

– То ты разведешься – ехидно перебил меня друг.

– Нет, я точно тебя уволю – и быстро пошел вниз на выход.

– Нет. Вот теперь ты меня не уволишь. Я как ее спускающуюся по лестнице увидел, так понял, что жизнь налаживается. И это несмотря на все убийства и прочие ужасы. Она как лучик надежды во всем этом мраке. И ты не разведешься и не отпустишь её. Ты не сделаешь такую глупость во второй раз – Талек бежал со мной по коридору на выход и тараторил не останавливаясь.

– Заткнись, Талек. Вот просто заткнись. Я сам разберусь со своей личной жизнью.

– Да уж. Ты уже разобрался семь лет назад. Так разобрался, что весь Белый Дом до сих пор трясет. Ладно. Я тут такое в отчете вычитал, что мало никому в ближайшее время не покажется. Но лучше тебе самому об этом узнать или пусть Асти тебе расскажет. Я не дурак тААААкое тебе сообщать – хмыкнул друг.

Я покосился на весёлого друга и буркнул:

– Это, с каких это пор она просто Асти?

– А мы успели подружиться.

– Ну, ну. Ты с дружбой то поаккуратнее. А то простым увольнением не отделаешься.

Друг старательно фыркал, пряча улыбку, на мой взгляд, совершенно не уместную.

– Отдай все распоряжения и догоняй – сказал этому весельчаку я, стоя на выходе и одеваясь в теплый плащ.

Талек каким-то образом умудрился прибыть в полицейский участок почти одновременно со мной. Я только и успел раздеться, выслушать пару приветствий и перечислений моих титулов, а он уже входил следом за мной в двери полицейского участка.

Мы перешли с ним вместе в допросную, которая здесь была на удивление хорошо обставлена. Было много удобных кресел, стульев и прямо посередине стоял огромный стол, за которым уже сидели Калле и Гарди Дан. К последнему у меня уже и в помине не было расположения. Он пытался ухаживать за Асти? Ноги переломаю, если еще раз рядом с ней увижу. Но этот тип, кажется и сам всё понял по моему взгляду.

В комнате были и еще оборотни и люди. Мой первый секретарь жался у стены. Были несколько человек из Дома Гризли. Люди Льёта Арктоса так и остались в моей команде. Все в сборе. Никого лишнего. Приступаем.

Все кто были в допросной встали при моем появлении, поднялся и свидетель. Я подошёл к свидетелю, который оказался весьма бодрым стариком и представился:

– Я Верховный Коннетабль, Глава дома Белых Медведей Вигбьорн Таларктос. И вы должны мне максимально точно рассказать всё, что вы видели той ночью – я говорил спокойным тоном, но в тоже время понадеялся, что мой титул произведет на свидетеля впечатление.

Так и произошло. Старик закивал и сказал:

– Вы должны поймать эту парочку. Они явно больны на всю голову. Я многое повидал в своей жизни, но такое впервые на памяти нашего города.

Глава 8. Фраза "пожарил картошку" звучит нормально, если не упоминать, что изначально ставил ее вариться...

– Какая у вас странная шпага, сударь.

– Это арматура, сэр.

Бьорн

– Вы должны поймать эту парочку. Они явно больны на всю голову. Я многое повидал в своей жизни, но такое впервые на памяти нашего города.

– Присаживайтесь к столу. Нам там будет удобнее – и я протянул руку в указанном направлении.

Старик довольно крякнул и пошел к креслу. А Талек наклонился и тихо прошептал.

– Асти с тобой всего несколько часов, а тебя будто подменили. Ты вежливый, любезный, не рычишь и девушек к окровавленным стенам не посылаешь. Просто удивительно. Я тебя сам первый загрызу, если ты ее упустишь.

Я косо глянул на этого шутника и направился к столу. Вот не до жены мне сейчас.

В этот момент в допросную влетел взъерошенный Сигвальд. В зубах у него снова что-то торчало. Может вынести на парламентское обсуждение запрет этой травы? Не нравится она мне. Сиг кивнул и сел в кресло в углу.

– Вы когда вышли из трактира? – задал я первый вопрос.

– Я вышел почти сразу за Эффраимом. Он был очень интересным собеседником и когда он уходил - за ним по домам собирались почти все. Я вышел одним из первых. Только вот штука в том, что мне в ту же сторону. Мы бы пошли вместе, да я расплачивался дольше. А Эффраим ждать не стал. Сказал: «И так Асти ругаться будет».

– Когда вы вышли, кто-то был на улице?
– вмешался Калле.

– Нет. Поздно было. Все спали уже. Только вот в кабаке и был народ. Я вышел и пошел вниз к своему дому. А потом и услышал короткий вскрик. Я и не обратил на него тогда вначале внимания. Он глухой был и в стороне. Я проходил мимо того переулка когда до меня донеслись эти странные звуки.

– Звуки? – переспросил я.

– Да. Несли какую-то тарабарщину. Я совершенно точно слышал слова, только вот понять их не мог. Я заглянул в переулок и увидел, что Эффраим лежит своей белой головой ко мне. Она у него запрокинута, и он мертвый. А над ним возвышаются двое.

– Как они выглядели? – нетерпеливо спросил я, и даже на стуле не усидел, подался к нему всем телом.

Получить описание, и арестовать! К Древнему Медведю всё! И уже идти к …жене.

– Так темно же было? И на них черные плащи такие большие и капюшоны надвинуты. А еще маски на нижнюю часть лица. Я толком и не понял кто это даже. Очертания фигур не видны были. Но вот голос…

– Что голос? – я откинулся обратно на спинку стула.

Это надолго.

– Женский голос нес всю эту тарабарщину.

Мы все за столом переглянулись. Вот и нашли все наши догадки подтверждение.

– Всё-таки баба – протянул Калле.

– Что они делали? – вернулся я к свидетелю.

– Так вот я и говорю. Женский голос тарабарщину говорил, а такая она была заковыристая. И цепляла. Ее хотелось слушать и слушать. Я застыл и шагу сделать не мог. Да и страшно мне признаюсь, очень было. Страх сковал и шагу вступить не мог. А потом она упала на Эффраима, баба эта.

– Как это упала? – уточнил я.

– А вот так. Она несла и несла этот бред, а потом рухнула как подкошенная на тело Эффраима. Голову подняла, а глаза у нее стеклянные. Нет скорее как зеркала. Вот.