Рог белого медведя

Сиг вынул свою пахитоску изо рта и, видя, что я пробуксовываю заговорил:

– При этом я почти уверен, что в транс она впадает с помощью заклинаний на латыни. Потом хорошо известны практики прошлого по вызову всякой нечисти. Демоны, черти, злые духи и все это было напрямую задействовано на латынь. Может быть, кстати, и поэтому этот язык так основательно забыт?

– Тьфу ты! Забери их древний медведь! Ну, ты помянул, Сиг, к ночи! Только вот демонов нам и не хватало! – сплюнул через плечо Калле.

– Ну не обязательно демоны. Это может быть похожий ритуал. Продолжай, Сиг – утешил Калле Талек.

– Не стоит упускать из виду, что она могла быть и под воздействием лекарств – продолжил Сиг.

– Накурилась? Или отвар, какой выпила? Дури сейчас развелось – кивнул Калле.

– Препаратов и в самом деле много. Я навел справки, некоторые вещества и в самом деле могут погрузить вот в такой транс. Вот эти ее зеркальные глаза наводят на такую мысль. Но как сами понимаете сказать сейчас что-то конкретное нельзя.

– Но список этой дури, ты мне все-таки составь. Я поспрашиваю, у кого ее можно достать. Какая-никакая, а ниточка – кивнул Калле.

Сиг согласно кивнул Калле и продолжил:

– А возможно, латынь действует как-то гипнотически. Гипноз молодая практика, и только развивается. Его возможности и влияние на мозг пока плохо изучены. Исследований на эту тему мало – задумчиво протянул Сиг, а потом, пыхнув своей пахитоской, спросил - А что там эта женщина-переводчик? Возможно она в курсе про этот обряд на латыни?

Я поднял глаза на Сига.

Тот выронил свою пахитоску. Она покатилась по полу, оставляя за собой ярко красные огоньки кукурузного папируса. Тишина стояла такая, что было слышно, как догорает тонкая бумага. Сигвальд вжался в кресло, вцепившись в подлокотники побелевшими руками.

Талек вскочил.

– Гунна Астрид Таларктос ничего не знает ни про какие обряды на латыни. Она будет помогать только с переводом некоторых слов не более. К делу она привлекаться не будет. И впредь попрошу не упоминать её имя в связи с расследованием – сделав шаг вперед и отвлекая от меня внимание, громко сказал друг.

Я опустил глаза.

Услышал, как выдохнул Сиг.

Что это на меня нашло? Потерял контроль над зверем? Нет. Я Верховный Коннетабль, я не теряю контроль. Я его специально выпустил. Зато все сразу всё поняли. Вот и отлично. Меньше слов, больше дела. Я обвел всех присутствующих взглядом. Задержался на Гарде Дане, тот стоял, слившись со стеной. Вот уж не думал, что можно так вжаться в стену и приобрести такой вот оттенок кожи – бело-зеленый.

Ну, вспылил я. Бывает. Но одна мысль об Асти и вот этом ужасе вывела меня из себя. Да и Сиг так еще задал вопрос как будто Асти и в самом деле может что-то знать про эти кровавые ритуалы.

– Предлагаю устроить небольшой перерыв. Сформулируйте во время него вопросы, которые следует обсудить незамедлительно. Перерыв! – и Талек звонко хлопнул в ладоши, выводя всех из заторможенного состояния и призывая к действию.

Все встали, отодвигая стулья от стола, просто отлипая от стен, и направились на выход. Я бы даже сказал ломанулись. Мысленно хмыкнул. Может мне почаще так делать? И результат будет? А то топчемся на месте как ослы. Прости меня Древний медведь!

– Бьорн, успокойся – толкнул меня в плечо друг, когда за последним находящимся в допросной закрылась дверь, и мы остались одни.

– Талек, я спокоен как медведь в берлоге в период спячки.

– Я вижу! Сиг чуть свою пахитоску не съел, а половина комнаты в штаны не наделала. Ты думай, когда зверя выпускаешь!

– Я не выпускаю! – огрызнулся я.

– Я вижу! – заорал друг.

– Ты повторяешься!

– Ты уж определись Бьорн, то ты разводишься! То ты рычишь при любом упоминании ее имени! Ведешь себя не как взрослый медведь, Коннетабль и прочая, а как малолетняя девственница на первом свидании! Как престарелая кокотка, что строит глазки молодому хлыщу! «Отпущу, разведусь, не отдам, моё!» - слащавым-кукольным голосом проговорил он и продолжил - Противно. Соберись уже. Не будь тряпкой! – сердито гаркнул друг.

Его слова возымели действие. Я схватился за голову и взъерошил волосы. Больно дернул себя за них пытаясь привести в чувство.

– Я не знаю что делать, Талек. Вот зачем мне жена? Я семь лет жил без нее. Я все эти годы прекрасно обходился без жены.

– Жил? Ты называешь последние семь лет твоего существования «Жизнью»? Ну, ну. Может быть, тебе следует подумать об этом? И понять что жена тебе нужна вовсе не для того что бы быть медведем, а что бы оставаться человеком?

– Я пока с трудом могу думать. Разум мне говорит, что Асти мне не нужна, что нужно помочь, дать денег и развестись! Но вот чувствую я совершенно другое. Я не хочу ее терять! Но что если это просто желание лютого собственника, чистой воды эгоизм и жадность медведя? Не честнее ли будет просто отпустить и ее и себя? Я запутался, Талек.

– А тебе не приходило в голову – «умному» такому и «благородному»! Верховному Коннетаблю, прости меня за сарказм Древний медведь! – и Талек поднял голову к потолку, а потом продолжил – Что ты вот такой весь из себя - ей будешь просто не нужен? Она прекрасно обходилась все эти годы без тебя. И если бы не смерть Эффраима, то ты бы не дождался от нее не то что объятий, а даже доброго слова? И рыдала она от горя, которое прорвалось, а не от неземной радости от встречи с тобой, таким «прекрасным»?

– Приходило. И представь себе, я все это понимаю. И вот еще и поэтому сомневаюсь, что мне стоит прилагать усилия, что бы вернуть ее. Если ей хорошо было и без меня? То зачем рушить и ее и мои жизни? Зачем тащить ее в столицу на встречу с тамошними снобами и надменными медведицами? Только вот одна мысль о том, что я ее отпущу, и на этот раз уже насовсем, выкручивает мне все внутренности! – и я снова схватился за голову.

– Тебе нужно поесть. Голодный ты злой. Впрочем, ты и так злой, но когда голодный просто зверь. Нет, ты и так зверь. Но голодный – ты дикий зверь. Пошли, пошли. Там есть общая комната-отдыха. В ней можно поесть. Ты видел, как у него тут все устроено здорово? Может сманить его к нам? Гарда? – затараторил Талек и тянул меня из допросной.

Я глянул на него на последних словах, и он поднял руки.

– Понял, понял. Плохая идея. У него с Асти ничего не было. Так что если надумаешь его убивать, придумай другую причину.

Из комнаты отдыха всех сотрудников полиции сдуло первым зимним ветром почти моментально, стоило нам туда войти. Я хмыкнул. И вот не сделал же ровным счетом ничего? И чего это они? Калле впрочем остался, а вот Сиг собирался сбежать, но я схватил его за локоть.

– Прости – сказал я.

– Да, понял я уже все. Рассказали. И про то, как бежала к тебе по переулку едва увидела. И про то, как ты всё бросил и увез её. И про то, что ты без неё зачах и одичал. Мне за эти пять минут тут уже все в красках расписали. До столицы дойдет версия, что ты сражался за нее в облике белого медведя с толпой озверевших горожан, не желавших её тебе отдавать – покачал Сиг головой, но уходить передумал.