Рок-4 Дорога в Эсхатон

Повозка шла ровно, дорога была выложена длинными каменными плитами с настолько плотно подогнанными стыками, что лишь лёгкое постукивание говорило об их наличии. Мимо проплывали огромные кедры, воздух невероятно свежий, наполненный букетом замечательных ароматов вливался в лёгкие живительным нектаром. Артём задремал, прислонив голову к плечу отца, а Проквуст зорко посматривал вокруг, не выпуская из виду вроде бы задремавшего жреца. Не верил он этой идиллии, похожей на затянувшийся костюмерный спектакль, где-то во всём этом крылся подвох. Георг всегда доверял своей интуиции, а она горячо шептала ему изнутри: 'Берегись, опасность близка!'

После очередного поворота впереди показалась пологая гора, на склоне которой раскинулся город. Одно- и двухэтажные постройки из бело-желтого кирпича ровными рядами спускались с самой вершины по трём широким улицам. Наверху горы невероятным зрелищем высилось монументальное пирамидальное строение в семь ярусов. Оно опиралось на площадку, сложенную из мегалитов, накрывших всю вершину. Седьмой ярус ярко сверкал золотом. Георг глянул мельком на жреца, тот сидел также как и прежде, только не дремал, вон он, пытливый взгляд сквозь едва приоткрытые веки. Проквуст толкнул сына.

– Артём, - сказал он ему на межгалактическом языке, - смотри на это чудо!

Сын открыл глаза и уставился вверх, на лице застыло восхищенное выражение, Проквуст краем глаза заметил движение, повернул голову и наткнулся на застывший в изумлении взгляд. Жрец медленно сполз со скамьи и встал на колени, продолжая опираться руками на посох, его голова склонилась ниже плеч и застыла.

– Пап, - восторженно воскликнул Артём на межгалактическом, - обалдеть можно! Это ж....
– тут Артём тоже увидел коленопреклонённого жреца и запнулся.

– Спокойно!
– произнес Проквуст сыну и насколько возможно мягко обратился к жрецу: - Жрец, почему ты встал на колени, почему не смотришь на нас?

– Я не смею, - глухо ответил тот и склонился ещё ниже.

– Ты услышал нечто важное?

– Ты говорил с сыном на языке богов. Только жрецы знают, как звучат молитвы на этом священном языке, но никто никогда не смел говорить на нём просто так, как вы.

– И что же это значит?

– Если вы демоны, мне нельзя смотреть вам в глаза, а если вы боги, то тем более!

– Ты ж час назад на меня смотрел!

– Я не ведал. Незнающий греха - безгрешен.

– Ого, серьёзное заявление.

– Пап, - не вытерпел Артём, - у христиан, кажется, не так?

– Артём, помолчи, а?

– Позвольте мне остаться согбенным, - глухо донёсся до них дрожащий голос жреца.

– Ладно, оставайся, - пожал плечами Георг. Он вновь взглянул на башню и заметил, как лёгкое облачко задело последний ярус.
– Скажи, жрец, ваш зиккурат похож на бабилонскую башню, которая описана в ветхом завете?

– Это её копия, пришелец.

– А почему последний ярус сверкает, словно покрыт золотом?

– Потому что он покрыт золотом. Это наш главный храм и жилище энси.

Георг удивлённо покачал головой и хотел что-то спросить, но внезапно на него нахлынуло ощущение скорой опасности. Проквуст перестал обращать внимание на коленопреклоненного жреца и настороженно прислушался. Дорога круто свернула, чудесный город скрылся за высокими кронами деревьев, за поворотом сразу же начался крутой подъём.

– Пап, - шепнул Артём, - птиц совсем не слышно.

– Сынок, - также тихо ответил Георг, - сядь, пожалуйста, на пол.

Артём кивнул и сполз вниз. Проквуст сосредоточился и поставил защиту вокруг себя и сына, потом подумав, расширил её, спрятав и жреца. Возница занимался строго своим делом, за всю дорогу он ни разу не обернулся. 'Ну и дисциплина!' - мелькнуло у Георга в голове. Дорога вышла на относительно открытое место: справа в глубоком овраге, поросшем колючим кустами, продирался сквозь камыш ручей, а слева на обширной площадке высились руины большого здания, возможно дворца, судя по осколкам лепнины на камнях и остатках колонн. Неожиданно из-за камней показались десятки воинов в блестящих на солнце пластинчатых доспехах и шлемах. Раздалась зычная команда командира из-за ближайшей стены и тут же в воздух взвились стрелы. С жутким свистом они устремились к повозке, вскрикнул возница, пронзённый сразу несколькими стрелами, вскрикнул жрец, с ужасом выглядывающий из-за борта повозки, но остальные стрелы натыкались на защиту и со стуком опадали вниз.

– Жрец, прикажи им остановиться!
– приказал Георг, напряженно держа защиту.

Жрец обречённо покачал головой.

– Нет, пришелец, если энси приказал нас убить, то нам нет спасения!

– А тебя за что?

– Такова моя судьба, - горестно отозвался жрец, - я смиряюсь.

– А вот я, нет!
– крикнул Проквуст и толкнул стену, из-за которой слышал командирский клич. Стена рухнула, раздались крики, но обстрел не прекратился.
– Ну, всё, пеняйте на себя!

Георг вскинул руки в стороны, потом свёл их медленно вместе, между ладонями засияло ослепительное голубое пламя. Он подтянул пламя к себе, а затем резко бросил в сторону нападающих. Словно ударная волна прошлась по руинам, обрушивая все, что ещё можно было обрушить, раздались крики ужаса, грохот, в воздух рванулись клубы пыли. Обстрел мгновенно прекратился. Когда пыль осела, взорам пассажиров повозки открылась почти ровная площадка, густо усеянная каменными осколками и щебнем, с проглядывающими из-под них телами воинов.

– Пап, ты их убил?
– тихо спросил Артём, посмотрев на отца широко раскрытыми глазами.

– Убил, сынок, - Проквуст перевёл взгляд на жреца, тот смотрел на него с ужасом.
– Ты, понимаешь, что ты должен был умереть и я тебя спас?

– Да, - кивнул тот.

– Теперь твоя жизнь принадлежит мне. Сбрось мёртвого возницу и займи его место.

Жрец послушно исполнил приказание и медленно повернулся лицом к Проквусту. Не сводя с него глаз, он кинул на дорогу свой посох, потом неспешно снял с себя черный халат с золотыми узорами и кинул его вслед за посохом. Туда же отправил свой колпак и шарф с бахромой. Теперь жрец остался в узорчатой рубахе, перетянутой поясом с небольшим кинжалом в дорогих ножнах. Быстрым движением он выхватил кинжал, и крепко схватив левой рукой свою бороду, одним движением отхватил ее, чуть ли ни под самый подбородок. Артём хихикнул, Георг строго на него посмотрел, хотя и сам едва сдержал улыбку: с торчащими в стороны остатками бороды, жрец выглядел весьма комично, но при этом помолодел лет на десять.

– Теперь я твой раб, хозяин, - сказал бывший жрец, - приказывай!

Проквуст невольно улыбнулся: смешно было смотреть на раба, у которого чуть ли не каждый палец был украшен дорогими перстнями. Жрец перехватил взгляд Георга и принялся поспешно снимать перстни, роняя их в дорожную пыль.

– Приказывай, хозяин, - повторил он.

– Сначала скажи, как тебя называть?

– Ты можешь дать мне любое имя, хозяин.

– Первый раз, когда я тебя видел, молодые люди называли тебя дастур, это имя?

– Нет, так в Шумерии зовут учителя.

– И как же твое имя?

– Рукагин, но я обязан предупредить, хозяин, это имя предназначено для свободного человека.

– Ты им будешь, Рукагин. Послужишь мне, а потом станешь свободным. Согласен?

– Как будет угодно хозяину.

– Скажи, Рукагин, как энси узнал, о нас?

– Я ему мысленно сообщил, хозяин.

– А сейчас ты можешь связаться с энси?
– неожиданно вмешался в разговор Артём.

– Нет, не могу, молодой хозяин, моя связь без посоха невозможна.