Рок меж строк

– А ведь вы намерены играть – неожиданно рассмеялся он.

– Возможно. Но мне, сначала, требуется несколько большее понимание того, что они могут сотворить. Пока я знаю все лишь в общих чертах, а мне нужна конкретика.

Вернувшись в кресло, он молчал примерно с минуту, после чего соизволил ответить.

– Любой кошмар, который вы сможете себе придумать, меркнет перед тем, что творят эти карты. Они – элемент хаоса в нашем мире. Не знаю уж, насколько права легенда, но я достоверно знаю, что карту Безумия разыграл человек, который снес Нью-Йоркские башни-близнецы. Как вы понимаете, безумие пало на его друга, который и был пилотом.

– Откуда вам это известно?

– Один из членов семейства, которое я представляю, был в башне, когда в нее врезался самолет, и… Скажем так, семья проводила собственное расследование. Именно тогда я и столкнулся с ними.

– С ними? Там была не одна карта?

– Четыре. Три я вынужден был разыграть. Сами понимаете, если бы я не стал этого делать, то…

Я понимающе кивнул.

– После того, как вы разыграли карты, куда они делись?

– Понятия не имею. Просто исчезли. Видимо ищут нового хозяина.

– А последствия?

Он вздохнул.

– Надеюсь, что этот разговор конфиденциальный?

Я усмехнулся.

– Разумеется, я завтра же опубликую эту беседу в твиттере и на фейсбуке, не говоря уж о прессе и телевидении.

Настал его черед усмехаться.

– Полагаю, что заслужил такой ответ. В две тысячи четвертом году, ближе к концу года, мне пришлось разыграть первую из карт. Я специально убирался подальше от густонаселенных районов, и в тот момент был рядом с Суматрой. Честно говоря, я знал, на что иду, поэтому первая карта мне далась легко.

– Постойте… Суматранское землетрясение? То, которое изменило расположение островов около Суматры?

– Да. Специально постарался никого не зацепить. Думал, что все обойдется, а погибло около трехсот тысяч человек, если считать всех жертв. Я не ожидал, что это будет настолько мощное землетрясение.

Недоверчиво покачав головой, я сделал ему знак продолжать. Глотнув виски, он нахмурился, и продолжил.

– Насчет второй карты я уже не был так уверен в безопасности предприятия. Помимо всего прочего, я не просто уехал в Германию, но и прожил там целых полгода, завел знакомства… Карта изображала маньяка, и я специально оповестил полицию, но они не стали вести наблюдение. Как результат, сын человека который жил по соседству, пошел в школу и устроил там кровавую бойню.

– Эмсдеттен, в две тысячи шестом году?

– Да. Пострадало меньше народу, чем в первый раз, но эти дети… Они всегда будут на моей совести.

– Не такая уж и большая ноша, для адвоката вашего уровня. Что было на третьей карте?

– Портал.

– Какой еще портал?

Понятия не имею, но когда я разыграл эту карту, у меня уже почти не оставалось времени. Я напивался до беспамятства в одном баре вместе с друзьями, и, видимо в процессе, швырнул карту на стол. Через минуту мой друг и его жена наткнулись на зеркало, и провалились в него. Никто, кроме меня не обратил внимания, а я видел по ту сторону зеркала…

– Нечто, сродни видениям, которые появляются от владения картами?

– Да. Вот ведь дерьмо, это же был мой лучший друг…

– Давно это было?

– Не очень. В две тысячи девятом. Только… Меня опять поджимают сроки.

– А что на последней карте?

– Маг. Слушайте, Ривз, вы же все равно намерены играть… Заберите ее у меня, и играйте. Умоляю. Я не выдержу еще чего-то такого.

Я долго и пристально смотрел на него, после чего залпом допил содержимое своего стакана, и тихо произнес:

– При одном условии. Вы найдете мне людей, у которых есть другие карты.

– Хорошо.

– Вы познакомите меня с ними.

– Ладно.

– И никогда не будете больше пересекаться со мной.

– Это в моих же интересах. Я не хочу попасть на одну из карт.

– Значит, договорились. Когда я ее получу?

– Завтра же… А вы…

– Что?

– Сфотографируйтесь с моей дочерью. Тогда жизнь станет намного проще.

– Стараетесь выжать максимум из ситуации, Датч?

Он расслабился.

– Я же все-таки адвокат.

С его дочерью мне, все-таки, пришлось сфотографироваться, и даже сыграть на гитаре, уж очень приставучей оказалась эта девчонка, но сделка была заключена, и мы оба собирались придерживаться ее правил, а это было главное.

Взяв машину и своего телохранителя, я добрался в тот же вечер до Смирнова, и поведал ему о своей беседе с Датчем. Единственный вопрос, который задал Питер, был:

– Какая карта?

Узнав о том, что это Маг, он покачал головой, и тихо произнес что-то по-русски. Я не просил его перевести это на известный мне язык, а просто запомнил звучание, и позже, вернувшись в отель, с помощью Гугла смог сделать примерный перевод. Произнесенная им фраза означала «Видимо такова моя судьба».

Глава 10

– Уолт, приятель, я сделал то, что ты просил. Твои фанаты ждут, когда ты к ним присоединишься.

Я застыл, не донеся чашки первоклассного «Эрл Грея» до рта.

– Какие еще фанаты, Билл? Я не просил тебя о встрече с фанатами.

– Ты просил найти тебе компьютерных фриков, и я их нашел. На твою беду – они твои фанаты.

Мысленно выругавшись, я отставил чашку в сторону, и с сожалением посмотрел на недоеденный завтрак. В нашу эпоху повсеместной компьютеризации становилось уже невозможным делать что-то без подобных людей, но это вовсе не значило, что мне это нравится. В конце концов, я очень консервативный человек, как и большинство моих соотечественников.

– Иду.

Вся встреча заняла около часа, и то, только потому, что они не хотели со мной расставаться. Дав им задание на поиск информации, я пообещал тем, кто найдет более качественную и полную билеты на очередной концерт, и, наконец-то, вернулся к остывшему чаю и завтраку. Стоило мне расправиться с ними, как появились ребята из UMG, и пришлось работать над всяческой ерундой которую они хотели навязать, например, над легкой коррекцией стиля, и в этих вопросах я упирался как мог, не собираясь менять свои проверенные джинсы и бандану, на то же самое от местных производителей, в особенности узнав о том, сколько они планируют платить за это...

Где-то ближе к обеду, когда я, наконец, добрался до ожидавшей меня с самого утра газеты, из раздела некрологов я сумел узнать о смерти известного коллекционера Джеймса Ленстрома.

Подозвав Билла, я попросил его выяснить все подробности.

– На кой черт тебе это сдалось, Уолт?

– Я получил от него свою гитару. Если его имущество будет пущено с аукциона – я бы хотел получить и остальные, из его коллекции. Да и на многие другие вещи стоило бы посмотреть. И… У него были диски с моими автографами. Я бы хотел, чтобы они никому не достались.