Рок меж строк

– Тьмы? Не слишком ли это?

– Думаю, что нет. Главное – не перебарщивай с ней.

– Что ты хочешь сказать? О какой темноте во мне ты говоришь?

– Не о темноте. И даже не о тени. О тьме.

– Не понимаю.

Она поправила волосы.

– Ты и сам знаешь, что есть разница между тенью, темнотой и тьмой. Тень - это лишь что-то самым краешком вставшее на пути света. Настолько незначительное, что ее очертания практически не бывают четкими. Темнота - это детище ночи, но и в ней бывает свет. Отраженный свет звезд или луны всегда сопутствует нам среди темноты. Тьма же - совсем другое дело. Она плавает вокруг, и внутри нас, каплями чернил попавшими в воду, и внедряющимися в инородную среду. Она создает идеальную непроницаемость для всего, что нас окружает. Окружая себя ей человек может искать убежища, но вместо этого, сам того не ведая заключает себя в одиночную камеру, которая бьет этой непроницаемостью по нашей психике, и в конце концов, в нас поселяется страх…

Завороженный ее речью я замолчал, а она улыбнулась и продолжила.

– Немного тьмы, это даже неплохо, но не давай ей захватить себя полностью. Поверь той, кто о темноте и тьме знает больше остальных.

– Я…

Я стряхнул наваждение.

– К чему ты это сказала? Зачем? Энни…

Она повела плечами.

– Мне просто показалось, что ты должен это услышать. Не прибегай к тьме, ладно?

– Ладно…

Она улыбнулась, и четко рассчитанным жестом отправила непонятно как обнаруженную ей упаковку амфетаминов в окно.

– Вот и хорошо. Ты любишь меня?

Клянусь, в этот момент я готов был на руках носить ее до самого конца жизни.

– Очень.

– Хорошо.

Зазвонил телефон, извещая нас о том, что машина готова и ждет нас.

Когда мы подъехали к клинике, я вывел Энни из машины, и проводил ее к выделенной ей палате, где вручил ее заботам медперсонала, после чего побеседовал с врачом, этот хитрец попробовал вытянуть из меня автограф, и принялся слоняться по коридору.

Все-таки плохо быть известным. Постоянно пристают дети и взрослые, пытаясь познакомиться, пообщаться, и спросить автограф.

Найдя тихий уголок я сел со стаканчиком дрянного кофе. Боже, ну почему во всех клиниках он такой ужасный, и почему здесь нельзя раздобыть чашку приличного чая?

В этот момент у меня зазвонил мобильник, и я нахмурился, изучая незнакомый номер.

– Алло?

– Мистер Ривз?

– Да.

– Это Тайлер, частный детектив. Где вы сейчас находитесь?

– Я в клинике. Повез свою невесту на операцию.

– Адрес?

Я назвал ему адрес и услышал в ответ короткие гудки. Видимо он очень торопился.

Махнув рукой охранникам, я сделал им жест чтобы один из них следовал за мной, и направился к главному входу. Интересно, какие неприятности могут быть у Тайлера?

Ответ подоспел тогда, когда я вышел на улицу. С диким ревом к дверям подкатила машина, и мой телохранитель рванулся вперед. Выскочивший из машины Тайлер увернулся от него и побежал ко мне.

– Сэр!!!

– Все в порядке, - успокоил я охранника – что с вами?

Рука детектива была на самодельной перевязи, а на боку расплывалось красное пятно.

– Заберите ее.

Он сунул мне в руки коробочку и побежал назад к машине.

– А плата?

– Позже. Если жив буду.

Я начал пожимать плечами, когда из-за поворота выскочили еще две машины, с визгом затормозили и прямо из окон открыли огонь. Тайлера буквально подбросило тремя попавшими в него пулями, и он отлетел под ноги какому-то выходящему врачу. Мой телохранитель кинулся закрывая меня от огня, выхватил оружие, и принялся стрелять по машине. Застывшая до того охрана клиники нырнула в ближайшие укрытия.

Я стоял не веря своим глазам, и даже не думая укрыться. Воздух зазвенел, как раньше, и я увидел странных бегущих созданий, готовящих какие-то клинки необычной формы. Они набросились на стрелявших, один из них поднял свое оружие, и…

Мир вернулся в норму. Один из стрелков попытался выбраться из машины и получил пулю от моего телохранителя, который перешел уже на непристойную ругань, пытаясь убедить меня хотя бы пригнуться, а еще лучше убраться отсюда к чертям собачьим.

Как в замедленном кино я стал пригибаться и побежал, но не к дверям клиники, где было много людей, а вбок, попутно заметив как от того, что доселе было головой моего телохранителя отлетают брызги крови. Резко рванувшись в его сторону, я упал на живот рядом с ним, и руки сами легли на его пистолет.

Поймите правильно, до этого момента я никогда не держал оружия в руках, нужды не было, не говоря уже о том, чтобы стрелять в кого-то, но тут я схватился за пистолет, как за последнюю надежду выжить во всей этой кутерьме.

Двое из машины продолжали вести огонь по охране клиники, не давая им поднять головы, а третий выбрался из машины, и я понял, что сейчас он займется мной.

Не могу сказать, что я хорошо рассмотрел его. Какой-то азиат, у которого на шее виднелся кусок цветастой татуировки. Остальные стрелки были тоже азиатами.

Из второй машины тоже посыпались люди и побежали в моем направлении. Ежесекундно рискуя нарваться на пулю, я начал двигаться, сначала на четвереньках, а потом и бегом, петляя как заяц и делая совершенно невероятные прыжки в стороны. Заведя руку назад, я несколько раз спустил курок и от отдачи чуть не выронил пистолет.

Для моей спокойной жизни все происходящее было подобно аду, неожиданно раскрывшемуся прямо рядом со мной. Какая-то машина затормозила впереди, и я рискнул прыгнуть рыбкой в открытое окно.

– ЖМИ!!!

Водитель, это была какая-то молодая женщина, послушалась, и, взвизгнув, машина рванулась по дороге.

– Боже, боже, боже… Только не делайте со мной ничего…

– Да я и не собираюсь. Мне только от этих убраться надо.

– Мы неслись по городским улицам, и я молился чтобы дорога впереди оставалась свободной, потому как в зеркале заднего обзора замаячила машина с все теми же азиатами.

Мое чертово везение выдохлось, и мы с разгона въехали в пробку, еле успев затормозить, чтобы не протаранить машину перед нами. Извернувшись я открыл дверь, и выбрался на дорогу, после чего побежал.

Понятия не имею, куда я бежал. В таких ситуациях я, обычно, доверяю выбирать дорогу своей интуиции. Хотя, кого я обманываю, подобных ситуаций у меня до этого момента просто не было, и даже желающие избить меня одноклассники, преследовавшие меня целых пять кварталов не могли с этим сравниться.

Не спрашивайте меня, как мне удалось оторваться. Может быть кто-то где-то задержался, или кто-то не заметил меня, я понятия об этом не имею. Спасая свою шкуру, я чувствовал как легкие налились огнем, и лишь когда сил бежать уже не было, лишь тогда я остановился.