Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста
Шрифт:
— Понимаю, — так же серьёзно киваю я в ответ.
— Это всего лишь работа. И если ты хочешь по-прежнему оставаться на плаву, то надо постоянно соответствовать запросам публики… Петь только то, что хочет она … Выглядеть так, как от тебя ожидают твои фанаты… Постоянно оставаться молодым, представляешь? — вопросительно смотрит он на меня.
— Я представляю. Как никто другой, — грустно улыбаюсь я.
Даже если сам Руслан Царёв боится состариться, то что уж говорить обо мне! А ведь, кажется, даже моложе меня на год или два…
— Вот я смотрю на тебя, — вдруг прерывает мои печальные воспоминания
— Ты?! Мне?!
— Ну да! Ты не обязана соответствовать ничьим ожиданиям. Можешь быть просто самой собой. Жить свою жизнь, а не навязанную кем-то, — с жаром объясняет мне Царь все преимущества положения разведёнки с беременной дочкой в облезлой однушки.
— Да, тут ты прав… — уже включаю я духовку, чтобы отправить туда свой фирменное блюдо, и тут вспоминаю:
— Слушай, а у тебя ведь есть камин? Давай зажжём его и приготовим сыр бри, запечённый на костре! — предлагаю я.
И вот уже через полчаса мы с Царём сидим, уютно устроившись прямо на гигантской пушистой шкуре ламы перед большим камином, пока на углях запекается в фольге знаменитое французское блюдо.
Пять минут — и изысканный ужин готов.
Я расставляю на низеньком столике чашку с зелёными хрустящими листьями салата, политыми соусом винегрет, доску со свежевыпеченным нарезанным багетом и тарелку со свежей клубникой, виноградом и орехами.
Наливаю в бокал вино и разворачиваю осторожно фольгу с сыром из пылающего камина.
— Ну вот, ужин готов, — улыбаюсь я, закончив все приготовления и направляясь к двери. — Приятного аппетита. Я попозже всё уберу, когда ты закончишь. Хорошего вечера.
— Постой, — вдруг слышу я за спиной. — Не уходи. Останься. Я думал, ты разделишь этот вечер со мной, — вдруг произносит тихо Царь.
И я не верю своим ушам.
Ужин с прислугой?
— Мне сегодня не хотелось бы оставаться одному в этом холодном замке, — с грустной усмешкой добавляет он. — А ты такая… Живая, — произносит Руслан, и я возвращаюсь к нему обратно.
Молча сажусь с ним рядом на эту пушистую шкуру.
— Выпьем за вечную молодость, — протягивает мне бокал с рубиновой жидкостью Царь.
— За вечную молодость, — неуверенно бормочу я в ответ. — Это ведь такая ответственность — быть вечно молодым.
— И такое бремя, — уже смеётся звезда, тихонька звякая о мой бокал своим. — Это просто восхитительно, где ты этому научилась? — макает он кусочек зарумянившегося теста в жидкую расплавленную сердцевину французского сыра.
— А вот этим я и занималась, — с улыбкой отвечаю я на вопрос, который он мне задал ещё там, на кухне. — Ты спрашивал, кем я была до того, как мой муж развёлся со мной и мне пришлось пойти работать прислугой. А я просто всегда создавала домашний уют. Была женой, мамой, хозяйкой. А потом оказалось, что это совсем никому не нужно.
— Но это нужно мне, — отправляя в рот очередной кусочек теста с расплавленным сыром, блаженно бормочет Руслан.
И я почему-то верю ему.
— Подожди, — вдруг наклоняется он ко мне низко-низко, так, что его глаза совсем близко.
И у меня внутри вдруг всё проваливается куда-то в область живота, в котором сейчас начинают бешено колотиться
ледяные снежинки.Это так называется?!
Я сижу, чувствую себя пятнадцатилетней девчонкой на первом свидании со старшеклассником, пока Царь касается осторожно подушечкой большого пальца уголка моих губ, и я понимаю, что ещё одно движение — и я просто свалюсь в обморок. Прямо здесь. У камина.
Несмотря на свои сорок лет за плечами.
А он тем временем нежно проводит по моей коже и вытирает капельку расплавленного сыра, застрявшего на губах.
— Ты испачкалась, — просто отвечает он на мой немой вопрос, и легонько облизывает кончик своего пальца.
— Всё, мне пора спать! — резко вскакиваю я на ноги, вся в смятении.
Я просто не знаю, как мне себя вести.
И что это такое, мать его, сейчас вообще было?!
16
16
«Ну ты, мать, даёшь», — булькает мой мобильник сообщением, пока я с бешено колотящимся где-то в районе пупка сердцем сижу в своей спальне, для надёжности заперевшись изнутри на замок.
Трясущимися руками беру в руки телефон и перехожу по ссылке, присланной дочкой.
На ней — фото, где я гуляю по торговому центру рядом с Царём, нежно обнимающим меня за плечи, и со стороны мы выглядим как счастливая парочка.
Парочка влюблённых?!
В тележке ненавязчиво болтается бутылочка вина, коробочка клубники и сыр — все ингредиенты романтического свидания.
И надпись под постом глубокомысленно вопрошает: «Похоже, Руслан Царёв наконец-то повзрослел и перестал встречаться со школьницами, годящимися ему в дочери… И кто эта загадочная девушка бальзаковского возраста…»
О боже! Что это?!
Девушка бальзаковского возраста?!
Кто этот писака, который меня так обозвал?!
Руслан теперь меня уволит? Разве ему нужны эти сплетни? Что я наделала?!
И следующее сообщение с очередным моим фото с Царём от моего бывшего мужа прилетает вдогонку моим мыслям: «Майя! Как ты это объяснишь?! И вообще, нам нужно срочно встретиться и поговорить о Вере!»
Надо же, проснулся. Вспомнил о том, что у него есть дочь, ровесница его нынешней любовницы. Ну или любовниц…
И тут злость охватывает меня.
Какого хрена?! И я судорожно печатаю Игорю ответ: «Я думала, после нашего развода я больше ничего не должна тебе объяснять. Я вообще больше никому ничего не должна», и я выключаю свой телефон.
Не хочу больше читать дурацкие сообщения и уж тем более отвечать на них.
— Майя? — тихий стук в дверь.
Чёрт! Он пришёл!
Что мне делать?!
— Майя, открой! — голос Царя умоляет. Просит.
А я вспоминаю прикосновение его пальцев на своих губах…
Я чувствую себя круглой идиоткой. Как я должна поступить?!
Не открывать ему и изображать из себя ледяную принцессу?!
Нести ответственность за всю мировую общественность и её же грёбаное мнение?!
Или просто быть самой собой и делать то, что я считаю нужным?
Чего я хочу.
И я поступаю как взрослая самодостаточная девушка бальзаковского возраста.