Рок
Шрифт:
– То есть?
– как эхо, повторил Алекс, зачарованно слушая Знахаря.
– То есть, если нам будет нужно, они укажут, что в работу сервера вмешался хозяин магазина напротив. И именно он подстроил все так, чтобы прикарманить эти деньги. Представляешь, что начнется?
– Интересно… - Алекс прищурился.
– Очень интересно. Это значит, если мы, к примеру, только к примеру, опустим Канадского Петьку, а он постоянно ставит на спорт, и переведем стрелки на Таракана из Детройта, то тут они друг другу глотки и перегрызут.
– Элементарно. Но только нужно помнить о том, что это оружие следует использовать
– Понимаю, понимаю… - Алекс посмотрел на Знахаря с нескрываемым уважением.
– А ты, однако, голова!
– Ну это, положим, не я голова, а один мой человек, я-то в компьютере только пасьянсы раскладывать могу. А вот человек этот…
– А что за человек?
– заинтересовался Алекс.
– А-алекс, - укоризненно протянул Знахарь.
– Извини, я это по привычке, - усмехнулся Алекс, - сам понимаешь, все нужно знать, на всех пульсах руку держать. У меня, кстати, вчера одна девица так хорошо руку на пульсе держала… И знаешь, в каком месте у меня был этот пульс?
– Конечно, знаю, - ответил Знахарь.
Оба засмеялись, потом Знахарь посерьезнел и спросил:
– Ну что, пора тебе сказать, что ты решил.
– А что тут решать, - пожал плечами Алекс, - все само за себя говорит. Сегодня же я свяжусь с флоридской и лос-анджелесской братвой, и будем назначать сходку. А дальше - как выйдет, сам понимаешь.
– Все выйдет как надо, - уверенно сказал Знахарь.
– Я со своей стороны тоже позабочусь об этом. Все будет о'кей.
– Тогда до завтра, - сказал Знахарь, вставая.
– До завтра, - ответил Алекс.
Когда Знахарь вышел, Алекс еще долго сидел перед компьютером, разбираясь в столбцах цифр, и наконец сказал сам себе:
– Эх, не свернуть бы шею… А вообще - нормально.
Глава 5. Русские - они и в Майами русские
В просторный холл гостиницы «Тампа Бэй» вошли шестеро мужчин и, оглядевшись, направились к стойке администратора.
«Тампа Бэй» была одной из сотен гостиниц Майами, где находили себе приют любители солнца, жары и теплой зеленой океанской водички. По холлу сновали полураздетые курортники, которых легко можно было разделить на две категории. Одни, покрытые загаром разнообразных оттенков, относились к тем, кто уже стал на этом берегу своим. В их движениях были неторопливость и достоинство, а также некоторая размеренность, происходящая от многочасового прожаривания на солнце. Только что прибывших можно было сразу же определить по состоянию кожи, цветом напоминавшей нежный лягушачий живот, и по нетерпеливым взглядам, выдававшим желание поскорее забросить вещи в номер и отправиться на пляж. Первые с чувством превосходства смотрели на бледных городских заморышей, забывая о том, что всего неделю назад они сами были такими же зеленовато-белыми и так же суетились в предвкушении пляжных удовольствий.
Шестеро прибывших, а это были Знахарь, Алекс, Костя и трое простых, но весьма внушительных братков, выполнявших обязанности охранников и прислуги, получили ключи от трех двухместных номеров и пошли к лифту. Все три номера находились на восьмом этаже.
Войдя в номер вслед за Знахарем, Костя закрыл за собой дверь и метко швырнул спортивную сумку в открытый стенной шкаф. После этого, завалившись
на одну из двух просторных кроватей, он закинул руки за голову и сказал:– Что-то мне все это не нравится.
Знахарь последовал его примеру и рухнул на вторую кровать.
– И что же тебе не нравится?
– спросил он, тоже закидывая руки за голову.
– А мне все не нравится. Во-первых, Коля Геринг мог бы послать людей, чтобы нас встретили по-человечески. Ковровых дорожек в аэропорту нам, конечно, не надо, но Алекс и Знахарь - это все-таки не Васька Кривой и Колька Хромой. Неуважуха, понимаешь?
– Понимаю, - ответил Знахарь, который и сам ощущал некоторый напряг.
Алекс, сообщивший ему о назначенном в Майами сходняке, ничего не сказал о процедурном вопросе. Сообщил только, что на их имена заказаны три номера в обычном отеле, и сказал, когда самолет. И теперь нужно было ждать звонка.
Костя глубоко вздохнул и сказал:
– Лень-матушка раньше нас родилась. А работать все-таки надо.
Он со страдальческим вздохом поднялся с кровати и, вытащив из шкафа только что заброшенную туда сумку, достал из нее небольшой несессер. Открыв его, он вынул маленькую пластмассовую коробочку, напоминавшую электробритву, и посмотрел на Знахаря.
Знахарь кивнул, и Костя, включив детектор, стал методично обследовать номер.
В первый раз детектор запищал, когда Костя поднес его к большому торшеру, стоявшему между кроватей, а второй сигнал прозвучал в непосредственной близости от вмонтированного в стену бара.
Обойдя номер еще раз и не забыв заглянуть в ванную, Костя выключил прибор и, показав Знахарю два пальца, убрал его в несессер. Потом он достал оттуда же миниатюрные бокорезы и, выразительно пощелкав ими в воздухе, снова посмотрел на следившего за его действиями Знахаря.
Знахарь опять кивнул, и Костя, осторожно вытянув из замаскированных гнезд микрофоны, отстриг их и отнес в мусорную корзину.
– Не хрен баловать, - прокомментировал он свои действия, убирая инструмент в сумку.
– Если это гостиничная техника, то это их проблемы. Мы ведь можем и в суд подать. А если эти номера принадлежат Герингу, и он прослушивает тех, кого он сюда вселяет, то пусть знает, что мы не пальцем деланы и себя уважаем. Верно, тезка?
– Верно, тезка, - согласился Знахарь. Тут нежно зазвонил телефон. Знахарь снял трубку.
– Знахарь, это я, - раздался голос Алекса.
– Звонил Геринг, назначил нам встречу. Ресторан «Чичако», девять часов вечера.
– Понял, - ответил Знахарь.
– А тебе не кажется странным, что нас никто не встретил?
– Ну… Может, занят человек, всякое бывает.
– Да нет, Алекс, здесь что-то другое. Мы ведь не валенки какие-нибудь, и не на пикник приехали, а по важным делам.
– Не бери в голову. Все в порядке.
– Будем надеяться, - с сомнением ответил Знахарь.
– Ресторан «Чичако», девять вечера.
– Да. До встречи.
Повесив трубку, Знахарь посмотрел на Костю и сказал:
– Ну что, до вечера мы свободны, как сопля в полете. По-моему, самое время сходить на пляж. Как ты считаешь?
– Так и считаю, - согласился Костя.
– Быть в Майами и не окунуться - это просто неприлично. Вроде как для колхозника - быть в Москве и не посмотреть на мертвого Ленина. Пошли!