Рокировка для ведьмы

– Что же ты. Пойдем, порезвимся.
– Киру нравилось выражение ужаса, застывшее в ее глазах.

– От... отпусти...
– задыхаясь от страха, прошипела девица. Колени ее подкосились, Кирилл отпустил руку, и она упала на землю.

Мужчина не выдержал и рассмеялся тому, как девица, безуспешно пытаясь подняться, уползала от него. Он потер правый глаз - жесткая шерсть иногда нестерпимо чесалась. Затем водрузил черные очки обратно, прикрывая ими лицо.

Кирилл взглянул на массивные часы на запястье - время приближалось. Мужчине очень не хотелось спешить, но и лишний раз обращать на себя внимание не хотелось еще больше.

Это был самый ненавистный день в году, когда приходилось одевать костюм и идти смотреть на цирк уродцев, делая при этом вид, что вокруг цивилизованные, высококультурные люди.

Мужчина петлял среди домов спального района, выбирая самые безлюдные улочки для своего маршрута. Не то, чтобы он боялся быть увиденным - черные очки полностью скрывали его уродство - однако чем ближе было полнолуние, тем сильнее его раздражали простые смертные. Настроение Кирилла становилось все хуже. Он опускал глаза, упираясь взглядом в асфальт, когда навстречу ему проходили люди. Оборотень пытался отвлечься от мыслей о приеме, но они раз за разом возвращались к предстоящему событию. Это будет девятый ежегодный прием в честь объединения могущественных кланов. Переродки объединились с нежитью, и это решило судьбу города. Кир был тогда слишком маленьким, да к тому же человеком, поэтому не был непосредственным участником тех событий. Сейчас ему казалось, что тогда он находился словно в коконе, жизнь кипела и бурлила, но без него. Солнце всходило и западало, а он все дни проводил либо дома, либо в больницах, пытаясь справиться с душившей его тогда болезнью. Но он помнил брата. Взрывной, гордый, находчивый, сумевший сплотить вокруг себя множество лиц. Его слова вдохновляли других, его поступки были образцом для подражания. Каким же он казался идеальным. Тогда Кирилл из кожи вон лез, стараясь понять причины действий Владимира. Его старший брат никогда ничего не делал просто так. Все его шаги всегда были просчитаны на много ходов вперед и всегда сходились на какой-то одной, известной лишь ему, цели.

Кирилл помнил, как впервые прикоснулся к миру, который принадлежал его брату. В квартиру, где жили они с матерью, пришла девушка. Сейчас ее лицо мужчина не помнил, но помнил впечатление хрупкой красоты, которое она производила.

Брат и девица закрылись в комнате, Кир решил подсмотреть за ним. Подковырнув хлипкий замок на двери комнаты брата столовым ножом, он надеялся застать поцелуи. Но маленький мальчик, считавший брата воплощенным идеалом, неожиданно увидел его в совершенно противоположном свете.

Кирилл тряхнул головой, надеясь отделаться от некстати нахлынувших воспоминаний. Его взгляд остановился на мелькнувшей впереди женщине. Она, в свою очередь, словно почувствовав это, обернулась, и, увидев Кира, кивнула головой в знак приветствия.

Мужчина не сразу узнал ее, коренастая, крепко сбитая брюнетка сорока с лишним лет, правая бровь застыла приподнятой, а огромный нос был похож на детскую ножку, но стоило ему приблизиться к ней, как она заговорила:

– Кирилл Александрович, здравствуйте. Не ожидала, что вы идете пешком, - мелодичный звенящий голос эхом отозвался в памяти, и мужчина тут же вспомнил ее.

– Мария?

Женщина грустно улыбнулась, и тень печали, казалось, немного сгладила черты ее лица. Кир вспомнил, как она пришла к ним в дом две недели назад - это была молодая женщина лет двадцати, необыкновенной красоты фигуры, с роскошными каштановыми волосами. Лишь беспокойный взгляд и глубокие тени под глазами портили идеальную внешность.

– Я, пожалуй, пойду... вам будет неудобно явиться на прием в моем обществе, - она улыбнулась и, склонив голову, отвернулась, намереваясь пойти дальше.

Надо было остановить ее, ведь, в конце концов, она была так же искалечена магией, как и он. На мужчину навалилась тоска. Мария была права - ему не хотелось приходить вместе с ней, и дело даже не в том, что она принадлежала к низшим слоям, дело было в том, что рядом с ней он еще сильнее ощущал собственное уродство. Он поскреб короткую шерсть на правом глазу, провожая взглядом случайно встреченную знакомую. Перед его взором предстала Маша до обряда - она, во чтобы то ни стало хотела заполучить силу. Кир не вдавался в подробности, зачем ей это надо. Она принесла в жертву молодость, красоту, и получила то, что хотела. В конце концов, она должна быть счастлива, разве не так?

С тяжелыми мыслями он добрался до места. Снаружи здание выглядело старым и заброшенным, но это была лишь фальшивая обертка для незванных гостей. Если бы посторонние решили войти, они оказались бы в полуразваленной коробке с прогнившей крышей. К счастью, оборотень посторонним не был.

Кирилл вошел в зал - приглашенные еще только начали прибывать. То тут, то там между колоннами стояли люди и нелюди. Середина зала и вовсе пустовала. На его вкус в зале было слишком много роз. От их запаха начинало свербеть в носу. Около одной из стен располагалась сцена с совершающими приготовления музыкантами.

Стоявший неподалеку человек во фраке, увидев Кирилла, побледнел и заулыбался. Он склонил голову в знак приветствия, на что Кир коротко кивнул в ответ и поспешил отойти подальше от входа. Он отошел в глубь зала, кивая знакомым лицам, но двигался достаточно быстро, чтобы никто с ним не заговорил.

Кирилл ощутил мелькнувший в воздухе сладковатый запах страха и резко обернулся на него. Сгорбленный паренек, прихрамывая на правую ногу, спешил к нему. Мужчина грустно посмотрел на приближающегося к нему коловертыша. Эти маленькие трусливые создания прислуживали ведьмам и были способны превращаться в зайцев в случае опасности. Перед ним, по сути, был такой же оборотень, как и он сам.

– Кирилл Александрович, здравствуйте!
– Паренек смотрел куда угодно, но только не на собеседника.
– Владимир Александрович просил проводить вас к нему.

Лавируя между прибывающими гостями, два оборотня подошли к маленькой дверке в конце зала, поднялись по лестнице на второй этаж и оказались лицом к лицу с широкоплечим светловолосым мужчиной с открытой доброй улыбкой.

Коловертыш, что-то пискнув, юркнул обратно на лестницу и поспешил удалиться.

– Кир!
– брат был рад видеть его и дружески хлопнул по плечу.

– Ты так убьешь меня. Но и тебе здравствуй.

– Чего-то ты не очень веселый, что-то случилось?
– Брат, очевидно, был действительно встревожен его плохим настроением, хотя Кириллу казалось, что братцу давно пора привыкнуть.

– А ты, смотрю, сверкаешь как пятак. Хотя я думал, что у тебя сейчас немало поводов для беспокойства.

– Ах, да... все эти случаи...
– тон старшего Карачунова моментально стал серьезным.
– Марина говорила мне, что боится, что это только начало. Но, думаю, пока серьезных проблем нет. А что тебе удалось узнать?

– Что же рассказать...
– протянул Кир.
– То, что знаю лично я, или все слухи, которые бродят вокруг последнее время?
– он проговорил это, уже не глядя на брата: его острый, подозрительный взгляд мгновенно обежал все вокруг, задерживаясь на каждом углу.

Сделав пару шагов, он вытащил из-под низенького столика меленький чуть розоватый кварцевый камушек.

– Твой мыслелов?
– Зачарованные записывать и улавливать мысли и действия окружающих, подобные камушки были редкостью, поскольку почувствовать их не составляло большого труда. Оборотни, да и многие другие представители их общества легко распознавали тонкий характерный запах пепла и соли.