Роковой Париж

На их последнюю репетицию пришли зрители — Юля узнала среди присутствующих девушку и мужчину, что были рядом с Франсуа, когда он подбирал актеров. Играли пьесу полностью по-настоящему, надевали костюмы, расставляли декорации, и Франсуа впервые поцеловал Юлю. Нежно, едва касаясь губ, но играя с большим чувством. Юля ему не ответила, но, к своему стыду, поняла, что ей понравился поцелуй Франсуа. Она смутилась, покраснела, хорошо, что началась новая сцена, иначе могла забыть реплику. Франсуа шепнул ей в ухо:

— Прости, забыл тебя предупредить. Потерпи меня.

Франсуа играл, ему невозможно было не верить, Юля старалась, но отыгрывала уже скорее на автомате, настолько досконально знала все реплики, телодвижения. Репетиция прошла безупречно, приглашенные гости остались довольны, а Франсуа сиял улыбкой. Поблагодарил всех за великолепную игру. Эта репетиция стала вдохновением для всех, глотком свежего воздуха перед премьерой.

А Юлю угнетало чувство вины перед Петром. Она ощущала, что всё больше и больше отдаляется от него, её мысли всё больше и больше заполнял Франсуа. И она боялась признаться в этом даже себе, отрицала, игнорировала, прогоняла Франсуа из мыслей. И предпочитала делать вид, что ничего не происходит, решила, что пусть всё идёт своим чередом.

За последнюю неделю до премьеры в Юлином сердце поселилось смятение. Она хотела всё время быть рядом с Франсуа, но не могла рассказать Пете. Юля понимала, что нужно ему объясниться, но он был настолько дорог ей, что она боялась расстроить его, причинить ему хоть какую-то боль. Досада и горечь жгли изнутри, когда она разговаривала с ним по вечерам, ведь она обещала быть честной. Каждый раз, когда она смотрела на него по вечерам по Skype, в его родные и всё ещё любимые глаза, казалось, что не нужен никакой Франсуа, она бы всё бросила ради Пети, чтобы снова оказаться рядом с ним. Противоречия разрывали изнутри. Пётр словно чувствовал это, волновался, расспрашивал, но Юлино сердце сжималось в комок, и не хватало духу сказать ему. Девушка корила себя за свой внутренний обман. Её тянуло к Франсуа, но выбор она не делала, надеялась, что всё разрешится само. Надеялась, что пьеса закончится, она уедет на каникулы к Пете, и чувства к Франсуа, как и он сам, останутся в Париже.

23

В день премьеры все волновались, хоть всё было уже досконально отрепетировано. Юля не смотрела в зал, Франсуа предупредил, чтобы до конца пьесы в зал не смотрели, и играли, как тогда «на Титанике». Но в конце пьесы, когда под шум аплодисментов они стали перед залом, Юля была поражена — она не ожидала, что будет столько людей. Многие стояли со слезами на глазах — особенно девушки, утирали слезы и хлопали.

Они стояли всем актёрским составом на сцене, держась за руки, и кланялись уже во второй раз. Зал хлопал, и Юля еле сдерживала эмоции, готовая сама разрыдаться от переполняющих чувств. У них получилось, всё прошло идеально, зрители плакали, улыбались и хлопали — это было высшей наградой! Она бросила взгляд на Франсуа, он стоял рядом, он тоже был счастлив. Поймал Юлин взгляд, обращенный к нему, и, не дав девушке опомниться, притянул к себе и поцеловал, прямо на сцене, перед всем залом. Но не так нежно и осторожно, как во время пьесы, это был совсем другой поцелуй, смелый, чувственный. Он целовал её по-настоящему. Юлю обдало жаром от волнения. Эмоции от игры ещё не успели утихнуть, и этот поцелуй стал взрывом внутри и нашёл отклик в Юлином сердце. Она сначала опешила, растерялась, но потом ответила Франсуа и обняла его, услышав ещё большие овации зала.

Зрители и знакомые подходили к актерам, делились впечатлениями, благодарили и понемногу расходились. Юля не могла прийти в себя, лицо горело огнем, она прикладывала ладони к щекам, чтобы хоть как-то охладить вулкан внутри. Она никак не могла успокоиться. Франсуа не отпустил Юлю после поцелуя, еле слышно шепнул: «Не уходи», — и осторожно приобнимал всё время, пока к нему подходили знакомые актеры и просто зрители, делились впечатлениями, хвалили.

Франсуа улыбался всем, но отвечал односложно, деликатно и вежливо, почти без эмоций, иногда просто кивал. После того, как интерес к нему и их паре угас, он взял Юлю за руку и потянул за сцену.

— Пойдём отсюда, покажу тебе, где я обитаю, — шепнул он на ухо.

Они зашли за сцену, не переодеваясь, забрали свои вещи, и Франсуа повёл Юлю куда-то вглубь университета. Они вышли на улицу через аварийный выход и сразу нырнули под пожарную лестницу, спускались в темноте в подвал, а потом Франсуа открыл ключом какой-то чулан. Включил свет — это было крохотное помещение буквально два на два. Вдоль стены стояла узкая софа, рядом тумбочка, на которой лежал ноутбук Франсуа, кружка и чайник. В одном углу, привалившись к стене, стояла гитара, а в другом была маленькая раковина.

— Добро пожаловать в роскошные апартаменты Франсуа, — улыбнулся он и сбросил принесенные вещи на софу.

— Ты, правда, здесь живёшь? — удивилась Юля, здесь было настолько тесно, пахло сыростью и подвалом, что было трудно представить, что кто-то может тут жить. Ни окошка — свет давала тусклая лампочка под потолком.

Франсуа лишь с легкой усмешкой проницательно смотрел на Юлю, которая осматривала скромное помещение.

— И тебе этого хватает? — всё ещё удивлялась Юля, разглядывая странные подтеки на потолке.

— Этого мне даже много, — спокойно ответил он и перестал улыбаться. — Тебя пугает мой образ жизни?

Юле было всё равно. Отсутствие удобств и комфорта ничуть не смущало, она всю жизнь жила в скромных, ограниченных условиях. Но не до такой степени ограниченных, она сама вряд ли смогла жить в такой каморке.

— Я бы удивилась больше, если бы ты жил в фешенебельном отеле, — усмехнулась она.

Франсуа внимательно смотрел на Юлю, он был задумчив.

— Ты ещё и на гитаре умеешь играть? — спросила девушка.

Но вместо ответа Франсуа приблизился, склонился, взял лицо девушки в свои, как всегда прохладные, ладони и поцеловал. Юля замерла, не отвечая ему, но Франсуа был так нежен и по-своему настойчив, что Юля дрогнула. Его поцелуи становились всё чувственнее, он касался лица девушки, охлаждая горящие огнем щеки прохладными пальцами, ласково провел по шее, заводя ладонь за затылок, расплетал прическу, словно расчесывая рукой волосы. Он снова гладил её волосы и спину, в его объятиях Юля расслабилась, а Франсуа осторожно расстегивал костюм Джульетты, и когда стянул вниз рукава, то тяжелое платье рухнуло на пол. Юля подернула плечами от холода, оставшись в одних колготках и белье, и стоило Франсуа вновь коснуться её спины, Юлю как обожгло, она опомнилась, отстранилась: «Что я творю?! У меня же есть Петя! Он меня ждёт!»

— Франсуа, прости, я не могу, мне нужно идти, — Юля смутилась, не глядя на него, прикрываясь руками, стала судорожно среди принесённой одежды стала искать свою. Она быстро натянула платье и повернулась к Франсуа.

Он был задумчив и печально смотрел на Юлю.

Девушка молчала, она не знала, что сказать. В голове был хаос, а на душе сумятица чувства, в которых она не могла разобраться. Юля виновато опустила глаза, и тогда Франсуа нарушил тишину.

— Это ведь, потому что ты в отношениях, да? — уточнил он.

— Да, — ещё печальнее ответила Юля, и её сердце сжалось от чувства вины.

Франсуа подошёл вплотную, приложил свою ладонь к ладони Юли и немного надавил. Девушка подняла на него глаза.

— Не порть то, что у тебя есть, — он мягко улыбнулся. — Я совершил ошибку, не совершай ошибок ты.

Юля смотрела на Франсуа, но от его мягкого взгляда, спокойного голоса ей ещё больше захотелось остаться с ним. Она закусила губу, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Она поняла, что уже сделала свой выбор — тогда на сцене, под властью чувств, эмоций, неосознанно, но сделала, поэтому и не ушла, даже когда её позвала домой Клэр, даже зная, что дома её звонка ждёт Пётр. Она сделала свой выбор — осталась с Франсуа. Но сейчас она должна всё рассказать Петру, и ей было нестерпимо больно, от того какую боль она ему причинит своим признанием.