Роковой соблазн

Верно, очень давно. И не припомнить, когда это было. Позавтракать в постели, подобно французской аристократке, я бы не отказалась: на что без дальнейших реплик Макс принёс столик-поднос. Теперь становилась понятной его загадочность и остальные утверждения.

Значит, в утренних планах неотразимого обольстителя первым пунктом значился сюрприз. Яркие лучи солнца затопили комнату, пока он шёл по паркету, и к моменту поднесения «королевский завтрак» показался мне сказочной фантастикой.

На широком подносе красовались итальянские брускетты с оливками, авокадо и сливочный сыр, свежевыжатый сок, чашка с кофе, а от омлета по-французски исходил аппетитный аромат. Ягодный десерт в фарфоровой креманке обрадовал, но больше всего впечатляли цветы в высокой тонкой вазе. При виде трёх пурпурных роз я заулыбалась, словно юная дурочка, увидевшая за кулисами народного кумира. С незатейливым букетом Макс не прогадал.

— Всё выглядит очень вкусно. Спасибо, — поблагодарила, размышляя с какого блюда начать. — Ты сам готовил завтрак?

Разумеется, не сам — это же очевидно — но о месте происхождения кулинарных шедевров мне интересно было послушать.

— Не совсем, — уклончиво подтвердил догадку Макс. — Но кое-что приготовлено моими руками.

— Вот как, — не удивилась, машинально взяв кружку с горячим кофе. Я отпила глоток божественного напитка, сделанного им, наслаждаясь неповторимым вкусом флэт уайта. — Мне нужно поучиться у тебя навыкам бармена. — Это был искренний комплимент, и Макс его принял, кивнув «Да, конечно». — Что ещё сотворено тобой?

— Фруктовый сок.

— А остальное?

— Доставлено из ресторана Богдана. Я старался организовать для тебя самый лучший завтрак, Анна, — серьёзным тоном сказал Макс, усевшись на кровать напротив меня.

Так оно и было, судя по цветам и преобладанию европейской кухни. — Также постарался не обделить остальных жильцов.

— Ты и для них заказал еду из его ресторана?!

— Да.

Подумать только, дождаться доставки из Красной поляны… накрыть на стол…

Во сколько же он проснулся?

— Боюсь представить, что там, на шведском столе, — пробормотала я, поставив кружку на поднос.

— То, что обычно, плюс то, что у нас, — поделился подробностями Макс. — Не хочешь попробовать закуску для поднятия аппетита?

— Ты разбалуешь меня. И как быть дальше? — пошутила, откусив кусочек от брускетты.

— М-м-м… вкуснотища. Не желаешь присоединиться? — предложила, передав ему тарелку с омлетом.

Мы ведь уже не раз делили трапезу: самое время повторить это сейчас.

— Дальше продолжу баловать больше, — поддержал шутливый настрой Макс.

— Не боишься меня испортить?

— Нет.

— Вдруг обнаглею?

— Чувство такта не позволит тебе это сделать, Анна, — очень точно подметил он и ненавязчиво перешёл к разговору, который мы начали в ресторане.

— Какие планы на эти выходные?

— Подумываешь, не прогуляться ли нам ещё раз за пределы города? — попробовала считать его мысли.

— Ты практически угадала, умница моя, — похвалил Макс, проведя пальцем по кончику моего носа. — Давай съездим в окрестности Туапсе.

— Я так и не успела обдумать озвученные тобой перспективы. Возможно, потребуется некоторое время, чтобы понять, подходит мне такой вариант или нет.

— Тебе не нужно решать что-то именно на этой неделе. Просто прокатимся в окрестности другого города. Ты увидишь потенциальный участок и поймёшь: да или нет. Если дашь добро, я помогу тебе оформить торговую сделку по самой выгодной цене.

— Не продав этот участок и недвижимость, я не смогу купить другой.

Чистая правда. И, собственно, дёргаться куда-то пока не имело смысла, хотя стройка поблизости начинала потихоньку напрягать. Но ещё больше напрягала мысль о продаже зарвавшейся компании. Ведь её владелец первым узнает, что участок выставлен на продажу. Пронырливый юрист об этом позаботится и будет сбивать цену любыми способами.

— Можешь в этом довериться мне, Анна. Нет не решаемых вопросов… — не договорил Макс, услышав слишком громкое тарахтение.

Он подошёл к окну, прислушался, а у меня последний кусок брускетты комом застрял в горле. Я не из тех, кто зря паникует, но от усиливающегося шума сердце пустилось в пляс. Что-то не так было с ходом стройки. Неужели работники «Юнивест-Строй» осмелились пренебречь границами и перешли их?

Я чуть не уронила поднос на пол, пытаясь встать с постели. Кто только придумал этот предмет необходимости? Неудобно балансировать с полуметровым изобретением в руках.

— Останься в доме, закончи с завтраком, — хладнокровно распорядился Макс, закрыв окно. — Я схожу посмотрю, что там происходит.

Нет ничего проще, раз он просил, осталась в комнате. Четверть часа я дожидалась его, борясь с желанием выйти на улицу, но сидеть в неведении дальше просто не смогла. Быстро надев джинсы и первую попавшуюся под руку футболку, рванула в ту строну участка, откуда доносилось тарахтение бульдозера. Да так и зависла, как в стоп-кадре созерцая происходящий беспредел.

Секунды показались бесконечностью, когда я, вдохнув поглубже, направилась к оранжевой махине. А каждый шаг до уничтожающей лаванду техники — безразмерным километром.

— Эй! А ну стойте! — крикнула водителю, замахав руками над головой. — Стоп!

***

Макс

Охренеть!

Что ни день, то новый «праздник». И сегодня отличился прихвостень отца. Предприимчивый Ярцев расхаживал с довольной миной на участке Анны, дирижируя металлическим «оркестром», сносящим цветущее поле, и упорно делал вид, что не замечает меня.

— Евгений Павлович, ты в край охренел? — гаркнул на лизоблюда, когда максимально близко приблизился к нему.

— Меня не волнуют твои претензии, Максим Аркадьевич. Не мешай нам работать, —отмахнулся юрист и, отпрянув в сторону на несколько шагов, скомандовал остановившемуся машинисту: — Петрович, давай разравняй участок ещё на десять метров вперёд.

Обнаглевший законник махнул Петровичу носовым платком, будто играл в эстафету «кто кого уделает». Редкостная нахалюга. Он не стал дожидаться, пока решится вопрос с границами: захватывал землю, на которую метил вчера с особенной яростью. И чихать Ярцеву было на всех.

— Ты сейчас же остановишь работы, Евгений Павлович, или я в течение часа уволю всех, кто причастен к стройке, — отчётливо донёс до него, и Ярцев понимал: моя угроза — не блеф.

— Да что ты себе позволяешь?! — разразился криком юрист, покраснев от злости до самой макушки. — Я двадцать лет работаю на благо твоей семьи, а ты залупился со мной из-за каких-то трёх гектаров земли?

— Чужой земли, — внёс ясность в его искажённую «правду».

— Ничьей земли! — по слогам проорал юрист. — У Москвиной нет на неё права!