Роковой свидетель

Эрика и Мосс немного замедлили шаг, чтобы пропустить молодежь в церковь, после чего вошли. Скамьи были забиты битком – пришло, наверное, человек сто. Шон и еще один парень у прохода раздавали брошюры с распорядком церемонии. Когда вошли Эрика и Мосс, Шон натянуто с ними поздоровался. Они взяли у него брошюру и нашли два места в последнем ряду.

В передней части церкви, справа от алтаря, был установлен полированный дубовый гроб с латунными ручками. На крышке стоял небольшой букет красных роз, и Эрика отметила, что семья выбрала похороны в американском стиле. На подставке позади гроба стояла большая фотография Вики в рамке. «Неужели прошло всего три недели с тех пор, как мы с Вики говорили в столовой участка Льюишем-Роу? – подумала Эрика. – Неужели я могла что-то сделать, чтобы ее спасти?» Она должна была поставить у дома Тесс полицейскую машину. Эрика постаралась отогнать назойливую мысль. Тот, кто пришел в дом, не вломился, его впустила Вики, и Эрику мучила мысль, что за три недели она так и не приблизилась к разгадке того, кто мог это сделать. Ее беспокоило и то, что у нее не было фотографии ни Бекки Черч-Вэйланд, ни Кэтлин Барбер. Она оглядела скорбящих, но среди них было так много женщин около тридцати лет.

Тесс в большой черной шляпе сидела впереди, с левой стороны. Она выглядела ужасно: худая и изможденная, будто не спала несколько дней. Силла Стоун заняла место на противоположной стороне, в первом ряду, и ее наряд резко выделялся из моря черноты: ярко-зеленый брючный костюм, желтый шарф и зеленая шляпа-таблетка.

– Во что она вырядилась? – шепнула Эрике Мосс. – Какой-то плод любви Вилли Вонки и умпа-лумпы [6] .

Справа от Силлы сидел Колин, слева – еще один джентльмен, оба в элегантных черных костюмах.

6

Герои сказочной повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика» (1964), Вилли Вонка – эксцентричный владелец фабрики, умпа-лумпы – ее работники, забавные маленькие человечки.

– Что за тип с ней и Колином? – спросила Мосс, будто читая ее мысли.

– Не знаю, может, Рэй, – шепнула в ответ Эрика.

Мужчина выглядел примерно ровесником Колина, был худым и неровно загорелым. Его голова была выбрита, в ухе блестела серебряная серьга-гвоздик. Все трое были погружены в разговор, склонив головы друг к другу. Силла кивала им и казалась завороженной всем, что они говорили. Она положила руку на ладонь Колина и, пока Эрика за ними наблюдала, просунула другую руку под манжету его пиджака. Другой мужчина обнимал Силлу за плечи. Язык их тела не оставлял сомнений, что все трое очень близки.

– Они выглядят как шведская семья, – добавила Эрика.

В двух рядах от них сидели Чарльз Уэйкфилд и Генриетта Болдерстоун. Чарльз надел костюм, явно дорогой, но плохо сидевший и мешковатый. На Генриетте была черная фетровая шляпа с полосой и длинное пальто, свисавшее с плеч, как накидка. Чарльз, видимо, почувствовал на себе взгляды Эрики и Мосс, потому что повернулся и посмотрел на них обеих, а вслед за ним повернулась и Генриетта. Она смерила женщин суровым взглядом, но тут ее отвлекла маленькая и сморщенная пожилая дама, которая торопливо вошла в церковь. Она взяла у Шона брошюру и, запыхаясь, извинилась. Женщина была в черном брючном костюме и лакированных туфлях-лодочках, сдавливавших отекшие ноги. Вслед за ней вошел высокий худой старик с обветренным лицом и в очень хорошем костюме. Его щеки были впалыми, а глаза черными, как угольки. Эрика заметила, что старик чуть покачивается и что у него остекленели глаза, как у пьяных, которые стараются не показать, что пьяны.

– Прости, Джаспер, – громким театральным шепотом произнесла женщина. – Твой отец все никак не мог найти место для парковки. – Она чмокнула Тесс, наклонилась к Джасперу, взяла его голову в руки и поцеловала его в щеку, прижавшись лицом к его лицу чуть дольше, чем было необходимо. Джаспер отодвинулся в сторону, она пригладила лацканы его пиджака. – Ты так хорошо выглядишь. Вы все хорошо выглядите, – сказала она. – Конрад, Конрад! Мы тут! – громко зашептала она старику, который стоял у гроба, опустив голову и положив руку на полированную деревянную поверхность.

– Они как будто в паб пришли, – пробормотала Мосс, глядя, как Конрад спотыкается, направляясь к первому ряду.

– Конрад, ты тут, рядом со мной, – прошептала женщина, как будто они пришли посмотреть представление и занавес вот-вот должен был подняться. Даже сквозь ее сценический шепот слышен был сильный акцент кокни, придававший этой мрачной атмосфере оттенок комизма.

Эрика увидела, что Генриетта смотрит на женщину с отвращением; она наклонилась, чтобы что-то сказать Чарльзу, и он кивнул головой в знак согласия.

Орган, который играл меланхоличную мелодию, пока люди входили, замолк, и в церкви воцарилась тишина. Шон оставил свой пост у двери, прошел по проходу к передней части и присоединился к друзьям, сидевшим на несколько рядов впереди Эрики и Мосс. Минуту спустя тихий голос велел всем встать, священник взошел на кафедру и начал читать:

– Отче наш, иже еси на небесех…

51

Церковная служба прошла натянуто. Эрику это не удивило – она по опыту знала, что католические похороны больше рекламируют католицизм, чем отдают дань памяти усопшему. Священник с таким видом, будто съел что-то невкусное, объявил, что после церковной службы в крематории состоится еще одна церемония в три часа. Эрика и Мосс первыми вышли из церкви и остались смотреть, как выходят остальные. Все это время Эрика то и дело проверяла телефон в надежде, что ей позвонит Бекки.

Один из скорбящих сказал, что согласно неофициальному плану некоторые сейчас пойдут в паб «Руки пивовара» на главной улице, чтобы выпить и что-нибудь перекусить. На дороге у края двора их ждали четыре черных такси. Эрика наблюдала, как Тесс и Джаспер вышли из церкви и направились прямиком к ним. Очень пожилая супружеская пара медленно побрела за ними. Женщина опиралась на костыли, мужчина – на ходунки. Им помогала еще одна пара, лет сорока, отстраненные движения которой выдавали опекунов.

– Не думаю, что маме с папой подойдет паб, – сказала Тесс Джасперу, глядя, как старики движутся к ним. – Там рядом есть тихая кофейня.

Родители Джаспера появились позади них, и Конрад что-то пробормотал Джасперу на ухо, его морщинистые губы сжались, когда он говорил.

– Мои родители хотят выпить, – сообщил Джаспер.

– В пабе слишком много народу, – возразила Тесс.

– Господи, Тесс. Нам нужно выпить! – отрезал Джаспер. Картина была мрачная: родители Тесс безучастно смотрели на двери черного такси, ожидая дальнейших указаний, ветер развевал их тонкие волосы и полы черной одежды. В нескольких метрах от них стояли Джаспер с родителями, а Тесс застыла посередине, совсем одна. Она заметила Эрику и Мосс.

– Что, повеселиться пришли? – прошипела она. – Кто вас сюда звал?

– Мы очень сожалеем о вашей утрате, – проговорила Мосс. – Мы просто хотели выразить свое почтение.

Родители Джаспера, казалось, воодушевились. Их меланхолия сменилась яростью.

– Наш Джаспер тут ни при чем! – визгливо крикнула его мать с резким акцентом кокни и ткнула свернутой брошюрой прямо в лицо Эрики. – Ни при чем! Он любил Вики как сестру!

Конрад подошел очень близко к Эрике и Мосс, и они обе отступили на шаг. Эрика ощутила тревогу. От него пахло алкоголем и сигаретами. Он возвышался над Мосс, и даже Эрике пришлось поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядами.

– Копам тут не место. Я думаю, лучше вам свалить отсюда, – буркнул он. Его черные глаза горели ненавистью. Эрика вспыхнула, но удержалась от желания показать ему свое удостоверение и напомнить, зачем они здесь.

– Вы Конрад, сэр? Как зовут вашу жену? – Мосс смотрела на него снизу вверх, сохраняя спокойствие. Эрика заметила, что Генриетта и Чарльз стоят в стороне, рядом с Шоном и его друзьями, и смотрят на них.

– Катитесь к черту – вот мой единственный ответ! – рявкнул он.

– Конрад, пошли, – позвала его мать Джаспера. Он резко развернулся и направился прочь от церкви. – Нельзя нас оставить в покое? Мы вообще-то скорбим. – Она отвернулась от Джаспера, поправила воротник пальто, потому что с пляжа подул сильный ветер, и поспешила за Конрадом, который теперь петлял по набережной, и ветер развевал его тонкие седые волосы на макушке.