Роковые таблички

Внезапно, ответом на его удивление, раздался оглушительный треск сучьев и шелест множества листьев. Казалось, нечто огромное мчится, приближаясь, сквозь чащу. Николай Семёнович был мужчина далеко не робкого десятка, однако, увидев, как среди щербатых стволов, в его сторону метнулась огромная тень, он бросился прочь, даже не пытаясь рассмотреть, что его так напугало.

Николай Семёнович мчался, как школьник на стометровке, легко огибая стволы и перепрыгивая через толстый валежник и пни. Но возраст дал о себе знать очень быстро, жесточайшей одышкой и свинцовой тяжестью в ногах. Однако, нарастающий шум позади не давал возможности отдышаться. Гонимый мощной волной ужаса, Николай Семёнович бежал, невзирая на колющую боль в лёгких, пока не выскочил на залитую солнцем широкую полянку. Вскарабкавшись на пологий бугор, укрытый пожелтевшей травой, он обессилено рухнул лицом в мягкую землю, и потерял сознание.

Очнувшись, мужчина тяжело поднял голову, в которую будто высыпали кружку свинцовой дроби. Сильно пахло горящим торфом – из под чёрной коряги курился сизый дымок, низко стелющийся над иссохшей травой.

Николай Семёнович не мог вспомнить, как оказался лежащим на открытом взгорке, и зачем вышел из тенистой чащи под палящее солнце. Однако, нечто огромное, рыщущее вдоль кромки леса, тут же вернуло память пожилому человеку. Заметив, что мужчина вновь двигается, существо попыталось выскочить на поляну, качнув толстые стволы старых осин. Но что-то спасло похолодевшего от ужаса Николая Семёновича – чудовище не смогло выйти на свет, и осталось в пёстрой тени чёрного леса, злобно сшибая толстые сучья.

Выйдя из секундного ступора, мужчина бросился на вершину пригорка, желая убежать дальше от деревьев. Он тяжело карабкался по склону, как вдруг заметил, что абсолютно сухая земля мягко пружинит под его ногами. С каждым шагом грунт проминался всё больше, напоминая поверхность огромного резинового мяча. Кроме того, от земли исходил нестерпимый жар и удушливый смрад тлеющего торфа.

Николай Семенович осмотрел выбивающиеся тут и там из под дёрна столбики дыма, и ощутил весь ужас своего положения. Ведь, спасаясь от неведомого зверя, он выскочил в самый центр горящего под землёй торфяника.

Мужчина сделал единственный шаг, чтобы уйти с опасного места, но земля буквально расступилась под его ногами. Он с криком ухнул по самую грудь в открывшуюся подземную полость, и тут же стал задыхаться от невыносимого жара и удушливого дыма, вырвавшихся из пылающего подземелья. Он попытался вытянуть себя на поверхность слабеющими руками, захлёбываясь безумным воплем. Он цеплялся пальцами за сухую траву, чувствуя, как боль тысячью раскалённых крючьев раздирает его стопы и голени. Нос ощущал тошнотворную смесь из запахов жжёной плоти, горящей резины и торфа.

Руки смогли вытянуть тело по пояс из огненной ловушки. Разъедаемые слезами глаза успели заметить мечущееся в тени чудовище, когда последняя опора просела под тяжестью грузного тела. Николай Семёнович, обречённо всхлипнув, тяжело рухнул в нерукотворную преисподнюю. Последнее, что он заметил, захлёбываясь булькающим стоном дикой боли – это красивые рубиновые переливы раскалённых пластов торфа. Хищная пасть земли поглотила человека.

Серёга Мищенко обожал простые развлечения. Например, снять симпатичную девчонку у дороги, заехать на его любимое место в придорожном лесу, и утешить свою плоть прямо в салоне «лэндкрузера». Иные из его друзей считали Серегу чуть ли не экстремалом. Но ему просто было скучно заниматься этим в привычной кровати. Цветы, свечи, разговоры – всё это нагоняло на него тоску и апатию.

А тут всё просто, как у Карла Маркса: «товар, деньги, товар». Кроме того, сам процесс поиска и выбора жрицы любви неимоверно заводил Серёгу – вроде, как древний охотничий инстинкт просыпался. Не так, конечно, как у далёких предков, которые «умыкали девок у воды», но всё равно тонизирует.

Но этим вечером всё сложилось не так, как всегда. Припарковавшись в густой тени старых клёнов, Серёга дрожащими от нетерпения пальцами начал расстегивать брюки, как вдруг кто-то грохнул по металлу кузова со стороны багажника. Сергей дёрнулся от неожиданности, а его спутница сдавленно пискнула.

– Ой, что это?

Мужчина принялся шарить рукой под сидением, откуда с ликующим видом вытащил металлический прут.

– Что это? Не прикидывайся. Если это твои сутеры решили меня пощипать, я тебя вместе с ними уделаю.

– Что ты, у нас так не делают, - девица заметно побледнела.

– Ладно, разберёмся, - Серёга распахнул дверцу и вышел в предзакатный сумрак, словно кляксами, заляпанный чёрными тенями от кленовых крон.

– Эй, ну кому надоело на своих ногах ходить, покажись, - Сергей нервно пошлёпывал по широкой ладони концом арматурины.

Внезапно, три чёрных, как безлунная ночь, фигуры, отделились от кленовых стволов, едва не заслонив своими огромными силуэтами столетние деревья, и быстро метнулись в его сторону. Сергей не стал рассматривать в подробностях странных существ, так как его мозг быстро сообразил, что «бодаться» с кем-то, кто обладает подобными габаритами, равносильно самоубийству. Единственный выход в такой ситуации – бежать.

И пока он был занят этими размышлениями, его мозг уже дал команду мышцам ног, и Сергей сорвался в неистовый бег, успев крикнуть своей спутнице:

– Беги, беги быстрей, дура!

За спиной оглушительно хлопнула дверца – значит, девчонка успела выскочить. Позади слышался шорох листьев и треск сучьев, будто жестокий шквал обрушился на рощу. Девушка уже бежала вровень с Сергеем, который, с непривычки, быстро стал выдыхаться. Теперь охотились за ним, и преследователи были уже совсем близко.

Рощица быстро закончилась, и убегавшие, как ломтики хлеба из тостера, выскочили на широкий луг, поросший высокой, по пояс, травой. Треск и шорох за спиной не стихали, но стали заметно отдаляться. Серёга оглянулся, и увидел, как хищные твари мечутся по кромке леса, словно сторожевые псы вдоль решётки вольера. «Так они из леса выйти не могут», - сообразил он и остановился, пытаясь унять бешеную колотьбу сердца, и успокоить лёгкие, готовые лопнуть от напряжения.

– Стой, отдышаться надо, - крикнул он перепуганной спутнице, которая тоже еле передвигала ноги от усталости. Сергей добавил:

– Похоже, они из лесу выйти боятся, - он махнул рукой в сторону рощи, но там ничего не было. Лёгкий ветерок мирно шелестел листьями в зелёных кронах, и никаких громадных туш, в бешенстве раздвигающих стволы и ломающих сучья. В роще царили мир и спокойствие.

Высокая трава на лугу заволновалась от ветра. И вдруг, Сергей понял, что ветра-то и нет. Стоявшая позади девушка, тяжело дыша и срываясь на истерические всхлипывания, заговорила:

– Да что же за день такой сегодня? Кто же это такие? Я ещё…- она не успела закончить фразу, так как исчезла на глазах Сергея, резко рухнув в траву. Только тут он заметил, как по лугу движутся тёмные пятна, похожие на гребни спин огромных рыб, приплывших на запах крови.

– Эй, подруга, поднимайся. К дороге надо бежать, слышишь, - Серёга безуспешно звал спутницу, но та не отзывалась. Он уже решил уходить без неё, так как страх перед колыханием травяных стебельков холодком колол вдоль позвоночника. Казалось, что он стоял по пояс в мутной, зелёной воде, по которой шла сильная рябь, вызванная движением множества голодных крокодилов.