Роксана. Девочка у моря

— Ваши Светлости, добрый вечер, — подошёл к нам с приветствием господин Венедиктов. — Рад видеть вас в полном здравии. А вы ещё кого-то из нашей компании не видите?

Мы осмотрелись. Трудно узнать среди принаряженных гостей наших запылённых, полуодетых товарищей по несчастью. Вот и Евстафий щеголяет в новеньком, хорошо сшитом мундире и лаковых ботинках. Волосы тщательно уложены, усы подкручены, кажется, даже каким-то парфюмом от него веет.

— Его Императорское Высочество цесаревич Дмитрий Васильевич и Её Императорское Высочество Великая княгиня Екатерина Александровна! — объявил церемониймейстер, обрывая разговоры, и мужчины склонились в поклонах, дамы присели в реверансах.

Наследник одновременно был похож на своих младших братьев и непохож. Всё же все трое были от разных матерей, но доминантные гены монарха оставили заметный след на телосложении и в чертах лица сыновей.

Матушка Дмитрия прожила недолго и умерла вторыми родами — даже целительская магия оказалась бессильна. А папенька в ту пору императором ещё не был. Лет ему было двадцать пять, жениться второй раз не хотелось. Зато появилась любимая женщина, с которой он прожил невенчанным почти двадцать лет. Скандальная связь кого-то умиляла, кого-то возмущала, но все отмечали, что ветреный Василий стал чуть ли не примерным семьянином. В особняке, где наследник поселил любимую, часто гостил и Дмитрий. Пожалуй, именно это позволило сблизиться братьям. Константин был на пять лет моложе брата и считал его примером для себя во всём.

Вся идиллия закончилась, когда Василию пришёл срок вступать на престол. Не положено императору быть неженатым. Сама или, скорее всего, кто-то помог, но любимая, пусть и невенчанная, жена наследника одним днём покинула Великороссию. Отправилась с сыном морским путём на родину в Франкию. Чтобы освободить место той, что будет достойной императрицей. Цветочницы выходят замуж за монархов только в сказках.

— Роксана, приди в себя, — тихонько толкнула меня Глафира, возвращая в реальность. — Цесаревич речь заканчивает.

— … именно в такие трудные времена часто проявляется мужество, милосердие и сострадание. Иной раз у тех, от кого и не ждёшь. Кто бы мог подумать, что столь юное создание спасёт более двадцати человек? Княжна Роксана, подойдите ко мне, — наследник протянул руку, не то указывая присутствующим на меня, не то приглашая протянуть руку ему навстречу.

— Ступай, — прошептала княгиня.

— Не буду сейчас описывать подвиг Роксаны Петровны, пусть она сама о нём расскажет. Мы же с Екатериной Александровной хотим отметить сие деяние орденом Святой Роксаны третьей степени.

Собравшиеся ахнули, я ойкнула, забыв присесть в низком благодарственном реверансе. Да ещё и залепетала:

— Ваше Высочество, да я же ничего такого… И не одна я была… Там ещё и господин Венедиктов…

Все, кто стоял близко к нам, заулыбались. По юности лет мне простили недостаточное почтение, нарушение придворного этикета и неуклюжесть, с которой я принимала высокую награду.

— Вы, княжна, ещё и скромны, — улыбнулся цесаревич Дмитрий. — Не переживайте. Вашего протеже тоже не забыли. Господина Венедиктова мы поздравляем надворным советником и орденом святого Станислава второй степени. Третий, как мне известно, у вас уже есть?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество, — браво щёлкнул-таки каблуками мой спутник, отлично лазающий по горам.

Даже в чужих ботинках.

Глава 20

Дмитрий Васильевич беззвучно поставил пустую чашку на стол и улыбнулся в пушистые усы.

— Честно скажу вам, Роксана Петровна, если бы не ваш юный возраст да не тщательная проверка моей охранной службы, заподозрил бы в вас шпионку. Каким-то невероятным образом в последнее время вы слишком приблизились к нашей семье. Сначала Константин, потом Андрей, теперь я. Скажите, княжна, с какой целью вы это делаете?

На чаепитие к наследнику нас с Глафирой пригласили сразу после приёма. Ещё раз поздравили, вручили соответствующие документы, чек на прилагающуюся к награде сумму и усадили за стол.

Беседа в основном протекала между Екатериной Алексеевной и Глафирой. Цесаревич слушал, кивал, изредка вставляя какие-то замечания. Я молчала. Хватит уже ляпов на сегодняшний день.

И вот когда чай уже был выпит, а тема разговора исчерпана, супруга наследника вдруг попросила княгиню пройти с ней в кабинет для приватной беседы, оставив нас с Дмитрием наедине.

М-да… похоже, что приватная беседа нужна была не жене, а мужу, и не с бабушкой, а со мной.

Кажется, задавая прямой вопрос, вопрошающий ожидает такой же прямой ответ, только что я могу ответить? «Невиноватая я, он сам пришёл!»?

— Отчего же вы молчите, барышня?

— Думаю, как это случилось, что случайные, не зависящие друг от друга события вдруг сплелись в одно опасное для меня и моих близких подозрение. А всё-то началось с того, что захотелось рыбы.

— Какой рыбы? — непонимающе взглянул на меня собеседник.

— Какой угодно, но свежей. Камбалы, скумбрии… да хоть бычков примитивных.

— Ничего не понял, — тряхнул головой Дмитрий Васильевич.

— Можно расскажу, как я видела те события, которые вы упомянули? Скорее всего, ваши ищейки доложили вам сухие факты, не ссылаясь на мотивацию поступков, потому как знать о том не могли, — попросила я.

— Расскажите, — согласился цесаревич и вдруг, шкодливо приложив палец к губам, покосился на дверь кабинета, куда удалились дамы, достал из внутреннего кармана сюртука тонкую фляжку и вылил содержимое в давно уже опустевшую чайную чашку.

Аромат хорошо выдержанного коньяка коснулся моих ноздрей.

— Надо бы вам нашего бренди отведать, — машинально заметила я, наблюдая за наследником. Но тут же поняла, что моё высказывание неуместно и потупилась. Потом собралась и начала рассказ, объясняющий подозрительные факты, собранные императорской спецслужбой обо мне. — Всё началось с того, что мне захотелось рыбы. Согласитесь, жить на берегу моря и не иметь в меню морепродуктов — это неразумно…

Дмитрий Васильевич слушателем был отменным. Не перебивал, не задавал уточняющих вопросов, только мимикой показывал, что внимательно слушает. То улыбнётся едва заметно, то бровь приподнимет в особо интригующем моменте, то голову набок склонит, а то и вовсе кивнёт, соглашаясь с тем или иным утверждением.

— Вот так и получилось, что моя наставница вышла замуж за Константина Васильевича, а Андрей Васильевич… — я вздохнула, решаясь высказать нелицеприятное мнение. — Его кроме моего дара ничего не интересует. Мне кажется, будь я одноглазой горбуньей, способной передать нашим совместным детям силу, я и тогда бы его заинтересовала. Встреча с вами так и вовсе… Не пригласили бы на приём, отправили сразу в поместье, и все дела.

— Как у тебя всё просто! — допивая последний глоток из своей чашки, поморщился цесаревич, внезапно перейдя на «ты».