Романов 2036
Шрифт:
Во-вторых, русская культура мертва. Снова, в очередной раз, мы подавлены и разбиты. Русская идея подвалена и разбита. Нет того, кто бы заговорил с людьми на их языке, обозначил вектор и дал веру. Действия современных «акционистов-акционеров» больше надругательство и культурная шизофрения, чем мост между идейной жизнью и людьми.
Нам в очередной раз остается только верить.
Надежда на лучшее стала перманентным конструктом на ровне со страданием.
Unseren Mauern brachen aber unseren Herzen nicht.
Это агония Возрождения».
– 3888
«Современная
Политическая система в России есть круг, где большая часть населения всецело против изменений, это есть основная ценность в их политических взглядах на мир. Из этого следует карт-бланш власти на ошибки, реорганизацию, безответственность и воровство национальной собственности.
Главная проблема в России – отсутствие альтернативных политических платформ, способных создать идейную конкуренцию внутри политической сферы. Умножение альтернатив, идейный плюрализм мог бы создать борьбу, которая в свою очередь ряд наиболее верных решений в конкретных ситуация, систему и инвентарь подходов к решениям внутригосударственных проблем. Политика эффективна лишь в динамике, динамика образует множество прецендентов, а значит идей, возможных к приложению. Российская политика была и есть статична оттого, что политической альтернативы практически никогда не существовало. Создание политической альтернативы в условиях синтеза экономико-политической современной ситуации невозможна, так как образуется новый круг: народ будучи источником власти и будучи убежденным в нормальности настоящего никогда не поддержит альтернативу. Альтернатива не будет поддержана ни людьми, ни искусственно через переливание капитала, поскольку альтернатива не будет успешна без поддержки избирателей. Это замкнутость внутриполитической системы есть проблема, существовавшая в России всегда. Что делать?»
– 3896
Другая глобальная проблема – экономическая яма, из которой не получается найти лесенку, дабы пробраться на поверхность, где обитают другие страны. И не удается сделать этого, прежде всего, из-за постоянных санкций со стороны ЕС, которые словно иглы ударяют по больнейшим местам экономического тела страны. Все те, кто раньше еще могу себя причислить к среднему классу, тем хватает исключительно на еду. Бедность на момент 2036 год достигла 34 процента. Отсутствие экономической свободы становится в ряд с другими проявлениями, не позволяющими жить спокойно. Теперь это отрицать уже не может никто.
Главная схожесть 30-х годов нашего и прошлого века – государство борется с фантомной рыночной экономикой, пытаясь получить гешефт с каждого сферы частного сектора. Появилась серия магазинов всестороннего обеспечения, основанная на государственные субсидии, получившая колоссальную поддержку в виде льгот и достаточно быстро заняла лидирующую позицию, постепенно уничтожая конкурентов на своем поприще. Возвращается социалистический мир, несмотря на то что прошлый век безупречно доказал, что полностью плановая экономика существовать не может, но почему бы не повторить эксперимент, если народ просит еду по карману, а владеть этой структурой будет тот, кто достоин ею владеть? В связи с чем, учащается внутрипартийные чистки. На фоне осознания того, что клептократическая экономика будет все больше централизоваться, начались внутриклановые войны номенклатурные войны за право встать поближе к кормушкам новых госкомпаниям. Одна за другой с российского рынка уходят зарубежные фирмы, происходит масштабный отток инвестиций: в таких условиях им нет места. Вместо вынужденного понижения процентной ставки и эмиссии денег, частная экономическая жизнь еще больше загибается под натиском введения новых налогов и их увлечением. И куда идут эти деньги с налогов? На войну, чтобы мы платили за то, чтобы нас убивали?
– 1119
Надежда – вот что объединяет Россию в 30-е годы. Надежда, что придет кто-то, кто сможет прекратить это все. Некая сила извне или свыше способна прийти и превратить кольцо в спираль, боль в покой, страх в любовь. Есть ли другой выходи из мрака, когда ты знаешь, что сумрак, в который тебя поместили – есть среда от тебя не зависящая – ты можешь кричать, гневить землю, но сумрак не отступит от крика и воя, что делать если этот туман окутал в своих объятиях все наши родные просторы. Все что тебе остается – уйти или смириться, осознав себя как жертва этой мясорубки, без шанса, что твои же дети будут рады жить в полном смысле жизни и не бояться сказать, что он – россиянин – без боли в груди. Нам ничего не оставалось кроме надежды. Ибо мы дети, непутевый родитель которых не плевал только на своих
амбиции думающий, что это наша счастливая мечта и кредо – умереть жертвой – может, не все это и понимают.Удивительная особенность русского народа – это быть вечно детьми. Нам всегда нужна была помощь извне: в 9 веке, чтобы основать древнее государство, орда, чтобы сплотиться и объединиться, иностранные деньги, чтобы в 1917 году большевики смогли «освободить» нас от гнета капитализма, США чтобы разрушить великую цитадель страха и насилия – СССР, и вот снова, утопая в неверии и страхе, нам нужно чудо. Нужен кто-то кто принесет на нашу землю мир, кто полюбит нас как детей своих, а не как пушечное мясо, решающее цели собственных амбиций, кто даст нам любить и мирно существовать, кто скрепит нас как братьев, а не разлучит нас, внесет смуту, убийство. Нам снова нужен некто, кто спасет нас.
– 835
Неразрешимость во внутренне напряжение и социальные конфликты 30-х годов внесли заблаговременное введение сегрегации социальных групп по политической идентичности. Огромнейшая ошибка политтехнологов в 20-е годы – подкрепить устойчивость политической дихотомии «либерал-реформатор – патриот-консерватор». Со временем первые стали не просто ругаемы в информационном поле, начались настоящие политические вытравливания определенных людей. К примеру, в 2023 году был основано тайное общество добровольных помощников последнего президента, которое вычисляло в интернете наиболее явных и ярых противников текущей политической ситуации и распространяло их личные данные, адреса. С большей долей вероятностью, если вас засекли за подобной активностью, данный вид «помощников» мог либо начать запугивать, указывая на вашу семью, либо происходили реальные избиения и потасовки. Летальных случаев не было, но подобное самосудное исправление разрушало единство внутри страны: теперь, при должном поведении, человек мог стать часть социальной группы, подлежащей травле и ни о какой спокойно жизни речи не шло. Длились подобные акции не долго, без какого-либо контроля со стороны ФСБ – те, будто не могли найти координаторов группировки и никак не реагировали с правовой точки зрения на самые жестокие дела об избиениях. Все это привело к внутреннему расколу – друг стал другу чужим – больше нельзя было сказать: мне не нравятся определённые действия властей, но я часть этой страны и живу здесь, – теперь ты либо против, либо за – третьего не дано. Вследствие этого раскола активизировались и другие политические меньшинства: социалисты-революционеры и анархисты были самыми крупными группами – и это еще больше пугало, ведь ни первый ни вторые не приведут ни к чему хорошему, если дать им малейшую возможность совершить революцию. Но разговоры о жестоком и кровопролитном изъятии власти ходили повсюду, по телевизору часто мелькали сюжеты о нахождении новых подпольных группировок-террористов, которые готовили теракты, дабы возвестить о начале войны с проклятыми капиталистами. Казалось, что XX век вот-вот повториться и интеллигенция прекрасно понимала, что, если будет революция все будет еще хуже, чем сейчас: начнется новый террор – еще более жестокий.
– 756
Почему революция не была выходом и главной задачей нации в такие моменты состоит в том, чтобы не придаться этому сладострастному желанию – убивать и мстить (прежде всего получать наслаждение от убийства)? Революция – это момент истории, когда по иерархичной пирамиде власти вверх возносится самый жестокий и самый беспощадный. Да, он может пообещать светлое будущее – у большевики было прекрасное намерение – построить справедливое честное государство для всех. Но, даже если ты веришь в справедливость и тебе нужно убить самый конечный элемент цепочки – старого правителя – тебе придется поступиться с главным принципом гуманизма и начать отрицать важность любой человеческой жизни. Социальная справедливость никогда не рождается в таких условиях. В чуме не рождается любовь к человеку, а без любви к человеку не может родиться справедливое государство, где будут рады каждому.
Вы можете возразить: «но они уже не люди! – столько лет мучить и убивать, человек не может, значит мы можем их убить». У меня нет критериев по оценке люди (все же я убежден, что каждый человек есть человек), но убив их – мы сами перестанем быть людьми, ибо человек-революционер убивших ничем не отличается от того, кто убивал до него – существенной разницы между этими грехопадениями не существует.
И в конце концов, зачем нам снова повторять советский сценарий? Лучше, если мы отдадим власть новым головорезам, не будет. Нам нужен правитель, перед которым не будет стоять вопрос о том: можно убивать человека или нет – это вопрос на, который человечество ответило однозначно многовековой историей, но провокаторы из раза в раз пытаются опустить человеческий дух до того животного уровня, где стандартные этические законы перестают работать.
Убивая, ты становишься на его место, становишься его копией, совмещая в себе свое и его. Если слабому удается убить и встать на позицию сильного он становится его копией, потому что это позиция в общества должна быть кем-то занята, чаще всего занимается гнида, потом что гнидам проще поступиться принципами, чтобы добиться желаемой позиции.
– 621
Какие выходы предлагают основные политические акторы на момент начала 30-х годов XIX века в России?