Романов 2036

том числе политическая, поскольку любовь и сакральность

русского «я» подразумевает персонализм нахождении истинного

только в единице, а не множестве, не может двух сакральных

лидеров или двух Богов, которые соперничают друг с другом и

русское сознание не задумается об объективности и сравнении этих

Богов или компромиссе, потому «я» – одно , священное «я-бытие» -

это главное и единственное, что дано сознанию в результате его

рождения.

Тут же стоит уточнить и объяснить почему народ удовлетворён

либо нейтрален к репрессиям и аппарату против самого народа:

насилие то есть сила рождает в первобытном сознании уважение и

подчинение, только укрепляется «я-государство», люди согласны

испытать насилие, потому что это только дарит им спокойствие:

государство, а значит и «я» сильно и способно сражаться с «они».

В копилку аргументов того, что этот вид сознания перестал

развиваться заключается в том, что «я», наделенное

исключительностью по воле сверхъестественного диктует

полноценный целостный взгляд на мир и исключает развитие

рационального начала, поскольку только божественное способно

объяснить объективные процессы, стремление к критическому

восприятию мира не произрастает в русском сознании, потому что

однозначным ответом на любой вопрос является «я» – носитель

божественного. Президент также перенял эту черту сознания, он

открыто ходит в церковь и говорит о высоком предназначении

России, то есть о высоком восприятии «я», так как государство —

это продолжение «я» в социальном смысле. Самый яркий пример соприкосновении президента с божественным, а значит

соприкосновении «я-госудраря» с божественным – это его полет с

журавлями. Будь это фальсификация или нет, его полет глазами

русского сознания выглядит будто президент – это и есть «я», так как с

ним произошло некое чудо, значит его «я-бытие» такое же

богоизбранное, как и мое, значит я и президент – это одно целое.

Важная модель построения образа президента – это образ доброго отца,

что определению вызывает почитание и уважение, он фактически

замещает настоящего отца, становясь ближе, как к физическому

отцу русского сознания, так и оставаясь государем. Отлично сюда

вписывается его предвыборная компания, когда на концерте в честь

юбилея завода ЗИЛ рабочий попросил сделать ему и всем

остальным «подарок», сказав о своем выдвижении на должность

президента, на что президент ответил: я буду выдвигаться, если вы

этого захотите. Тогда зал кричит «ГАЗ за вас!». По своей сути это

театрализованное представление обозначает: президент есть добрый

архитипичный отец, который сделает подарок своему народу, если

тот будет к нему лоялен, то есть фактически народу присваивается

сознание ребенка, президент становится добрым отцом,

соответствующим поведению своих детей.

Последним примером существования этого одновременно

христианского и первобытного паттерна в русском сознании

является текущая реконструкция СССР, ностальгии большинства

по этому времени и по Сталину как героя этой эпохи. Социализм (в

действительности симбиоз рынка и плана) и тоталитаризм так

тепло отзывается в современной России, поскольку в СССР

каждый, мог почувствовать величие «я-государства», а значит и «я»

через перенос с решения частных вопросов на уровень всего

государства, то есть фактически это было идеальное воплощение

вертикальной линии, о которой мы говорили ранее. Естественно

главный и единственный элемент взаимодействия который уважаем

в первобытном сознании – это сила, «я-государство» обладало или

создавало видимость колоссальной в том числе международной

силы, что делало власть «я-госудраство» еще более обожаемым

народом. То есть СССР обладало сильнейшим носителем паттерна

«мы»-«они», что рождало такое уважение к символу государство,

что в некоторой мере возвращает сейчас президент.

Таким образом, в своем эссе я хотел показать, что ядро русского

сознания на протяжении многих веков строится на классическом

или доисторическом паттерне «мы»-«они», который рождает

остальные побочные эффекты, которые принято обсуждать в

дискурсе о русском менталитете. Идеологам президента удалось

продолжить распространение этого паттерна в рамках

государственного аппарата, все идеологемы автократа так или

иначе продолжают и несут в себе ядро русского сознания:

уважение и проявление силы как единственная манипуляция в

рамках первобытного сознания, дискурс о суверенитете как

главный вопрос паттерна, соблюдении роли духовного и

сакрального отца, защита культуры как поддержание сохранности

«я» и так далее. Конечно, президент значительно отличался

в первые сроки своего правление, но затем смог уловить свою роль,

став носителем и культиватором русского сознания».

– 387

«21 век будут ознаменованы началом эпохи неоимперий Люди пристало жить в комфорте и праздненстве, внутри стран есть определенная пассионарность, которая должна вылиться. Идеальное и эффективное для страны средство выплескивания ее это война. А война ради войны это война за доблесть, война за доблесть это война имперская, война за территорию. На фоне этого мультикультурализм покажет что этнос это самостоятельная единица которая не может ассимилироваться и способно к изменению пространства под свой стереотип поведения. А доказательство значимости стереотипа поведения обозначит возвращение национальной идентичности как суперэтноса. Возвращение к национальному глубинному духу значит обозначение идеологического центра, являющим собой точку, пронизывающую своими матрицами и духом территорию государства. А значит страна вновь примет сущность империи. И прольется много крови на местах трения тектонических плит стран возомнивших себя империями, наделенными исключительным эгоизмом и жадностью до доблести».

– 415

К 2035 году становится очевидно, что внутренняя политическая проблема не может решиться сама собой. Народ устал от повторяющегося неизменимого падения во всех сферах жизни, но вместе с тем из-за пропагандистской машины (в меньшей степени), прямого подлога в каждых выборах (в большей степени), постоянных политических чисток, направленных на нелояльные группы граждан, страх элит перед возможностью умереть от инфаркта завтра, если они сложат свои полномочия сегодня и страх последнего президента перед перечёркиванием всей его «миссионерской» многолетней политики милитаристской персоналистской империи становится очевидно, что должно произойти чудо, чтобы Россия смогла пойти по альтернативному пути, кто-то должен вести ее за собой. Все верят в спасение, но пока не ясно как это спасение произойдет, и можно ли будет поверять что предстоящее чудо не загонит Россию в новый виток страстей и ужаса.