Романтические истории

На разбой пошел впервые

Я тропою воровскою.

Я в гнездо орла забрался

Той порой, как все три сына

От гнезда вдали летали.

Воровски увел я Линду,

Утащил ее, как ястреб,

Курочку унес далеко,

Колдовством ее осыпал,

Словом чертовым опутал.

Я летел с добычей к морю,

Где ладья моя стояла.

По раскатам волн хотел я

На хребте широком моря

Унестись на финский берег.

Как достиг я взгорий Иру,

Загремел тут с неба Кыуэ,

Грозно предостерегая.

Древний Таара гневной вспышкой

Ослепил меня внезапно

И стрелою громовою

В ярости меня ударил,

Бросил наземь без сознанья.

И бесчувственной колодой,

У беспамятства в неволе,

Мертвецу во всем подобен,

Я на склоне гор валялся.

Тот, кто смерти шаг считает,

Глубину забвенья мерит,

Кто зарытым в землю время

Пробужденья назначает,

Только тот, быть может, знает,

Долго ль обморок мой длился.

Выбравшись из пут забвенья,

Поднялся я, огляделся,

Стал смотреть, куда пропала

Драгоценная добыча,

Не видать ли где тетерки,

Не видать ли следа Линды,

Легкой птицы, улетевшей

Из густой ловецкой сети?

Но, увы, никто не знает,

На крылах ли быстрых ветра,

На полах ли тонких платья,

С чьею тайною подмогой

Матушка твоя умчалась.

Иль, быть может, трав царица

Муравой ее укрыла?

След ее мне был невидим,

Путь ее мне был неведом.

Страх меня погнал внезапный

Прочь от гор на берег моря.

Я детей орла боялся,

Мать свою спасать летящих.

К морю в страхе удирая,

Дал я жару быстрым пяткам,

Пальцы ног разбил о камни.

Я в ладью вскочил с разбега,

Что ждала меня на взморье.

Ужас плыл в ладье со мною,

Страх держал в руках кормило

По раскату волн широких

Я стрелой летел от страха.

И едва рассвет забрезжил,

Берегов родных достиг я.

Богатырь Калевипоэг

Слушал Туслара угрюмо,

Чертовы его утайки,

В ярости — едва в пол-уха.

И тогда на снасти гнева

Распустил он парус речи;

— Слушай, похититель женщин,

Зря ты треплешь язычищем!

Горькую постель вдовицы,

Доже бедной сиротины

Ты решился опоганить!

И своею болтовнею

Улестить меня ты хочешь?

Не подумай, что так просто

Убежал ты от расплаты!

Счет твоих шагов закончен,

Жизни вымеряно время!

Ты отведай, вор, дубины,

Толстой палицы дубовой! —

Развернулся дуб комлистый,

Загудел в руке могучей.

Меж бровей ударил вора,

Промеж глаз его ударил

Калевитян сын любимый.

Финский знахарь ветра, Туслар,

Как мешок, песком набитый,

Рухнул, не вздохнул, не охнул,

Задремал в объятьях смерти.

Даже глазом не моргнул он,

Губ своих не разомкнул он.

Богатырь Калевипоэг

Поспешил — ворвался в избу,

Матери следы он ищет,

Вот облазил он все норы,

Все углы в жилье у вора,

В каморы глядел, в чуланы,

Из камор спускался в погреб,

Обыскал чердак высокий,

Выломал в избе простенки,

Вырвал все болты дверные,

Вышиб все перегородки,

Так что верст на десять с лишком

Грохот слышался в округе!

Треск такой стоял, что всюду

Люд окрест перепугался.

Шум и грохот раздавался,

Через лес летел и поле

До отвесных скал прибрежных,

А от скал — в просторы моря.

Птицы из лесу взлетают,

Звери в страхе убегают,

Стаи рыб на дно уходят,

Прячутся в морскую тину,

Даже девы-водяницы