Ромашки в октябре

Вчера я совершенно случайно услышала их с Виктором разговор по «Скайпу». Шла вешать постиранное белье на чердак, проходила по коридору мимо спальни, а дверь была приоткрыта. Нехорошо, конечно, подслушивать, но уж лучше я послушаю, чем буду донимать дочь вопросами «Что происходит?» и «Вы расстаетесь?».

Монитор компьютера был повернут так, что видеть выражение лица или другие подробности изображения Виктора я не могла, зато звук был достаточно громким, чтобы я могла быть полноценным свидетелем супружеской беседы.

– Кать, я не могу так жить. Вот эта вот российская коммуналка посреди Америки совершенно выбивает меня из колеи. Я не буду так жить, не хочу и не буду. Я работать не могу после поездок к вам. Меня эти визиты просто раз-ру-ша-ют! – последнее слово он проговорил по слогам, как припечатал.

– Вить, ну что мне делать? Это же мои мама и папа, брат. Я не могу выгнать их на улицу. У них трудный период в жизни. Кто им поможет, если не я? Ведь если бы у нас с тобой случился трудный период, поверь мне, они были бы первыми, кто пришел бы нам на помощь.

– Я тебе давно говорю, тебе пора к психотерапевту. Ты – типичная жертва манипуляций. Какой такой «трудный период»? Все те трудности, которые есть у них, они организовали себе сами, конкретно – твоя безумная мамаша с энергетикой сбесившегося локомотива. У них в стране что, война, голод, разруха? Нет денег – зачем было затевать этот переезд?

– У них в стране было плохо. Власть совершенно не считается с народом, президент – типичный агрессор. Я вчера смотрела по Эн-би-си передачу…

– Катя, милая, не лезь туда, где ты ничего не понимаешь. Если каждый землянин от недовольства своим президентом будет менять страну обитания, мир будет бесконечно путешествовать, как цыганский табор. Поверь мне, для такой эмиграции, такой поспешной и неподготовленной, должны быть куда более серьезные основания. Россия – не Южный Судан, голод и истребление граждан там отсутствуют, слава богу.

Конец ознакомительного фрагмента.