Роркх-2

Хотя сейчас я не имею права так говорить. В эту ночь правильно будет «нам нравится». Резонанс. Это прекрасное чувство единения. Словно очнулся ото сна. Мы с Джексом начали стрелять не спеша. Прицельно. В ритм барабанов. Моя косорукость исчезла бесследно. Я расслабился, позволяя своему ханту вести партию. Рука сама направляла оружие. Он стрелял так, как я никогда раньше. Не задерживал дыхание, а спускал курок на выдохе, когда все тело было максимально расслаблено. Джекс явно не привык к отсутствию травмы, поэтому держал Сетройт в правой руке. Но ему это не мешало. Удар в барабан, выстрел, вдох, прицел, удар в барабан, выстрел, вдох, прицел. Как автомат. Он лишь плавно водил рукой. Ловил такт раскачивающихся в толпе тварей. И стрелял на опережение. Мои знания тактико-технических характеристик оружия, баллистики, монстрологии, режима ведения огнестрельного боя и прочее, меркли. На фоне интуиции и опыта Джекса. Я понимал все, что он делает. Я знал, зачем он стреляет так или иначе. Но вот то, как он ведет огонь — не укладывалось в моей голове. Там, где мне требуется холодный расчет, Джекс справляется на рефлексах. И это хант третьей ступени. Просто не представляю, что умеет делать вторая.

Первая горстка тварей добралась до Паладинов по трупам своих сородичей. Они уже не шли сплошной массой, а нападали разрозненной кучей. С разбегу налетели на ростовые щиты всей толпой. Но даже не сдвинули рыцарей с места. Кто-то выкрикнул команду в строю. Паладины сделали шаг вперед, оттолкнув Обезумевших на одно мгновение. Стена щитов раскрылась, мелькнули лезвия рунических мечей и светящиеся наконечники копий. Строй тут же снова стал монолитной стеной. Но теперь перед ними лежало восемь изрубленных Обезумевших.

Все новые и новые твари налетали на щиты. Стрелки со стены, окон и крыш вырезали их ряды, как могли. Но на таком расстоянии нам было проще всего. Ведь твари нападали на нас лоб в лоб. Не нужно вести огонь на опережение, просто пали перед собой. Я стрелял через головы Паладинов, стараясь экономить патроны. Не каждое попадание было критическим в голову или сердце. Да и не каждый выстрел был попаданием. Но в среднем мне удавалось завалить четверых Обезумевших за барабан. Они явно ослабли, стали медленнее и менее живучими. Скорей всего музыка духов за нашими спинами действовала и на них. Но не только.

Стены домов светились, словно были увешаны новогодними гирляндами. Там были руны, пента и гексаграммы. В паре мест я разглядел даже сложную одиннадцатилучевую звезду на стене.

Не знаю, какой эффект все это производит на тварей, но стрелять по ним стало одно удовольствие. Я словно практиковался в тире, стараясь запомнить все, что вытворял с револьвером Джекс. Особенно перезарядка. Это нечто.

Пока на нас перла лишь первая волна, я старался не использовать запасные барабаны. Просто доставал россыпь патронов из сумки и заряжал. Это надо было видеть. Патроны просто вливались в гнезда крутящегося барабана из ладоней Джекса. Никаких лишних движений. Просто откинуть барабан вбок, слегка его крутануть и позволить патронам один за другим соскальзывать в гнезда. И это во время боя. Тело было расслаблено, мысли чисты, перезвон гильз вплетался в ритм барабанов.

Первая волна из пары сотен тварей украсила улицу своими трупами за минуту. Вторая пачка, пробившая рунический барьер, приближалась. Я снова присел за стеной, перезаряжая карабин товарища. Он уже вел огонь по наступавшим, значит у меня есть секунд семь-восемь. Успею перезарядить еще один. А потом отмашка и все по новой.

— Стена, снять боковых, — раздалась громкая команда за нашими спинами.

Я встал в полный рост. Прошло всего десять секунд, но поле боя разительно изменилось. Теперь впереди всей оравы летели Берсерки, вооруженные топорами. Их тела покрыты кровью. Из некоторых торчат стрелы. Но они продолжали упрямо двигаться вперед. За ними шли остальные Обезумевшие, словно зомби, почуявшие запах свежей плоти. По тварям все еще велся огонь, но теперь их ряды оставались более плотными. А вот некоторые карабкались прямо по стенам. Они ползли по барельефам, цепляясь своими когтистыми руками за любые щели в кирпичной кладке. Один Берсерк начал взбираться на дальний дом, используя свои топоры в качестве альпинистских крюков. И именно их мы должны были прикончить в первую очередь. Это прерогатива баррикады, дабы стрелки в окнах и на крышах не зацепили своих перекрестным огнем.

Я начал отрабатывать стену справа, которая была ближе ко мне. На вышке над ухом заработала трель ручного пулемета. Скорострельность у него не высокая. Но каждая пуля оставляла в перегретом воздухе росчерки огненных трассеров, прошивающих тварей насквозь. Сетройт внес свою лепту в мелодию грома. Мы отстреливали тварей, которые забрались на уровень четвертого этажа. Похоже, конструкция пулемета не позволяет ему задрать дуло так высоко. В какой-то момент я краем глаза заметил, как один из Обезумевших забрался в окно противоположного здания. Туда, откуда виднелся ствол первого калибра. Не знаю, что случилось внутри. Но в следующее мгновение окно выплюнуло тело Обезумевшего, словно им выстрелили из гигантской рогатки. Тварь впечаталась в стену дома напротив, оставив глубокий след в кирпичной кладке. Труп безвольной массой упал вниз. А мы продолжали стрелять. Когда на правой стене не осталось тварей в радиусе тридцати метров, я снова присел на колено и начал перезаряжать карабины. Сейчас важнее защитить позиции стрелков, а дальних уродов я не достану. Так что позволил своему товарищу отрабатывать дистанцию, помогая ему, как мог.

«Хорошо, что среди противников нет дальнобойных». Следом за этой мыслью пришла вторая. Весьма очевидная, если учесть, в каком Городе мы находимся.

— Накаркал, блин, — тихо произнес я, разглядывая лезвие топора, прилетевшего моему напарнику аккурат между глаз.

Безбожная ночь, подготовка к обороне, бафы, синергия, ослабление противников. Все это, конечно, замечательно. И ты можешь быть невероятно крут и брутален. Но топор в голову, это топор в голову. Получите, распишитесь. Я подхватил карабин, и взял в прицел ближайшую цель на стене. Тут метров пятьдесят, а у меня никакой оптики. Первый выстрел оторвал ей руку, отправив в недолгий полет. Спустил с небес на землю. Обрадованный тем, что умею стрелять из карабина, я принялся палить по другой твари. Четыре патрона лишь выбили крошку из стен. Хотя, чего удивляться? Я и первой-то твари целился в голову. Спасибо, госпожа Ф, что помогли хоть одного сбить.

Скорей всего Джекс умеет обращаться с другими видами огнестрельного оружия. По крайней мере с их военными образцами. Но то ли этот карабин оказался ему непривычен, то ли знатоки врут, и опыт все же пропьешь. Я отбросил бесполезное для меня оружие и снова достал Сетройт. Перевел фокус на улицу, оставив Обезумевших на стенах на десерт. Пусть подползут ближе. А вот внизу все было не так радужно. Паладины стояли твердо под давящими их врагами. Вторая шеренга била копьями поверх голов. Но вот оттолкнуть щитоносцы уже никого не могли. Слишком велика была плотность тварей. Радовало то, что Обезумевшие своей массой зажали Берсерков. А те пытались прорубить себе путь топорами прямо через своих же. Печалило то, что новые твари уже не просто давили в спину своих, а пытались лезть по головам. И у них получалось.

Мы начали отстреливать эту кучу. Причем, гораздо быстрее, чем раньше, благо расстояние позволяло. Да и Паладинов я никак не задену. Патроны утекали, как вода сквозь пальцы. А впереди начали мелькать железные шлемы с проводами-дредами. Непрекословные. Скоро станет совсем жарко. Амидраэль отдавала приказ за приказом. Ее голос, явно чем-то усиленный, перекрывал грохот боя. В какой-то момент обе башни переключились на толпу перед нами. Пулемет начал шить трассерами, а баллиста с какой-то невероятной скоростью пускала болты один за другим. Шеренга Паладинов сделала синхронный шаг назад, позволив массе тварей опрокинуться. Но только для того, чтобы сделать совместный толчок и нанести удар мечами, заметно проредив врагов. Твари перли по трупам своих лишь для того, чтобы лечь новым слоем. Если так пойдет и дальше, то скоро перед нами появится новая баррикада.

Но нет. Войны Яра начали потихонечку отступать, давая нам больше пространства для ведения огня. Мы успешно отбили очередную волну, но и темп огня сильно замедлился. Стрелы начали летать реже, грохот выстрелов из монотонного гула превратился в дробный треск. Служители церкви потащили первых тяжело раненных из шеренги. Но их место быстро занимали ханты из резерва. А твари продолжали напирать. Обезумевших стало гораздо меньше. Но теперь все чаще шли одинокие Берсерки и Непрекословные. И вот эти ребята создавали сложности. Если первые просто отказывались умирать от ран, то вторые теперь были вооружены щитами, помимо мечей.

Я сосредоточил огонь по стенам, сбивая новых Обезумевших, пытающихся забраться в окна и на крыши домов. Ласточки уже закончились, как и разные другие патроны. Это означало, что я истратил половину боезапаса. Теперь в остатке только Орхидеи, Игольники и Гром. Очень хотел взять с собой зажигательные патроны, чтобы протестировать их в боевых условиях. Но, учитывая количество других хантов, решил не рисковать. Да и с имеющейся амуницией надо быть аккуратней. Все три вида могут сильно повредить Паладинам, если я их случайно зацеплю. Орхидеи и Гром не пробьют освященную броню, но оглушат. А вот Игольники могут и прошить. Так что я старался максимально сосредоточиться при стрельбе.