Роскошная изнанка

– Туфля, – глядя в пол, напомнила Наталья.

– Нет, вторую туфельку не нашли. Но первую бережно сохраним до ее возвращения, – пообещал Яковлев, показывая названный предмет, уже завернутый в целлофан.

Денискин неожиданно для себя встрял:

– Мешковина.

– Что? – переспросил Яковлев.

– Мешок, – повторил Андрюха, – на всех припасах мешки на месте, а на вобле дерюги нет.

Замолчал. Непросто, когда на тебя смотрят четыре пары глаз, да еще с такой заботой и сожалением, как на слабенького головкой. Капитан подождал продолжения заявления Денискина, не дождался и завершил сообщение:

– Телевизор вам выключили и даже вот ключи нашли, – он показал связку в кожаном футляре, – Наталья Кузьминична, вам нужно лишь предъявить документ, подтверждающий родство с гражданкой Демидовой…

Та покачала головой, с неприязнью глянув на участкового. Заверин лишь губы скривил: вот, я предупреждал.

– Да, но тогда я, к сожалению, не смогу… – сокрушенно начал капитан, но девушка замотала головой:

– Нет-нет, я тут не останусь.

Капитан, решив закруглить разговор, обратился к понятым:

– Спасибо за помощь, граждане. И извините за беспокойство.

Альберт с чувством завел:

– Всегда, всегда рад помочь. То есть мы с тетушкой…

– Хорошо, вы свободны, остальных попрошу пройти со мной, – пригласил Яковлев, – уладим формальности.

Вернулись в отделение, участковый без слова, без позволения, развернулся и ушел. Яковлев попросил Денискина подождать у своей двери, а гражданку Джумайло – зайти. Разговор с ней длился недолго. Наталья вышла в коридор, глаза на мокром месте, а капитан, в очередной раз повторяя уже сказанное и как бы утешая, толковал:

– …Как только прибудет подтверждение вашего родства с гражданкой Демидовой, и, если она к тому времени не появится, вы напишете заявление, и будет объявлен розыск… понимаете меня?

Та наврала, что понимает, и добавила, прямо приличная девочка-отличница:

– Если считаете, что ничего, то можно и подождать. Я и отпуск за свой счет взяла специально.

– И это очень хорошо, – подхватил капитан, – поскольку как раз понадобится еще раз вас вызвать по поводу кражи.

– Какой? Ах да.

– Вы где остановились? Сообщите, пожалуйста, адрес.

Наталья глупо переспросила:

– Адрес?

– Да, где вы остановились, где вас можно будет найти.

Наталья снова вынырнула из омута своих мыслей:

– Что сделать?

Капитан напомнил:

– Вас опросили, но не исключено, что потребуется что-то уточнить. Назовите, пожалуйста, адрес места, где вы остановились.

– Нигде.

Яковлев был терпелив:

– Хорошо, где вы собирались остановиться?

– У сестры, – тут она всплеснула руками, – нет-нет, что это я! Поеду, поищу. Тут есть гостиница, дом крестьянина…

Тут даже капитан поднял бровь, а дежурный, который стоял неподалеку с какими-то бумагами на подпись, невоспитанно хрюкнул. Наталья взволновалась:

– Что, нет ничего? Тут же ВДНХ, а там гостиницы, я слышала…

– Гостиницы-то на месте, стоят, – утешил Яковлев, – только там нельзя разместиться с улицы, только забронировать, но это надо подавать заявку от предприятия, и заранее.

– А где же в Москве принято ночевать, если негде?

– На Центральном телеграфе, – подсказал дежурный.

Наталья неуверенно спросила:

– Шутите?

– Шутит он, шутит, – утешил Яковлев.

Дежурный же изобразил смущение. Денискин, не выдержав, вмешался:

– Товарищ капитан, разрешите? – и, дождавшись кивка, уцепил Наталью под руку и отвел подальше.

– Послушайте, раз такое дело, так поезжайте ко мне.

О, вот тут она сразу поняла, о чем речь, и немедленно задрала нос:

– Это куда это, к вам?

– Недалеко, – утешил он, – полтора часа на электричке, да на автобусе немного. Отдельная комната, почти все нужное есть… ну под крышей. Роскошная кровать, матрац ватный.

Растерянное выражение на круглом личике сменилось на подозрительное, с ехидцей:

– И небось двое поместятся.

Андрюха отбрил:

– Хоть пятеро, мне лично это неинтересно. Я тут остаюсь, потому что в командировке.

И, так как Наталья Кузьминична продолжала жеманиться и мяться, как тесто, Денискин предложил другой вариант:

– …Ну или на Центральный телеграф или на вокзал. Только имейте в виду, там таких желающих много. И вам без прописки кисло будет, до первого патруля.

Тут Заверин вынырнул из какого-то кабинета, видимо, своего, потому что от него несло свежим одеколоном, а глаза снова были узкие, сонно-спокойные. Услышав разговор, он тотчас вмешался с таким видом, словно имел на это полное право:

– Поезжайте, Наталья Кузьминична.

– То есть?!

– Я за него ручаюсь.

– Вы ж его до сегодня в глаза не видели!

Заверин невозмутимо заявил:

– Бывают такие люди, что сразу ясно: хороший человек.

«Талант у него – говорить правильные вещи, как издеваться», – подумал Андрюха, но вслух спросил, изображая равнодушие:

– Так что?

Наталья решилась:

– Еду.

Андрюха покосился в сторону Яковлева – тот чего-то пытался добиться от дежурного относительно бумаг и на них не смотрел. Тогда Денискин с чистым сердцем обратился к ближайшему старшему по званию:

– Товарищ лейтенант, разрешите отлучиться?

– Надолго? – строго спросил Заверин.

– Гражданку на поезд посажу – и назад.

– Хотите назад? Разрешаю, – и участковый отпустил их вялым начальственным жестом.

Подцепив сумку Натальи, Денискин потащил ее к выходу.

До Лианозово добирались довольно долго, поэтому у Андрюхи было время несколько раз повторить, как найти его дом, подчеркнуть, что садиться именно в первый вагон, потому что от середины состава платформы нет, и придется прыгать на пути. Что надо осторожно идти через переезд, поскольку поезд тут одновременно выскакивает из-за поворота и прет под горку, а вот бояться идти вдоль ручья под мостом узкоколейки не надо, потому что чужие там не ходят. Что его дом, точнее, половина дома, только кажется нежилой, поскольку никак руки не дойдут отмыть стекла, а стучать надо в дверь на другой половине, и три раза – так соседка тетя Настя поймет, что от него, и прочее.