Россия и мусульманский мир № 4 / 2013

В марте 2011 г. Д. Умаров в очередной раз обратился к «мусульманам Кавказа и России» с призывом к джихаду, который обязателен для всех. Он особо выделил единоверцев, проживающих «на территориях оккупированных Русней мусульманских земель – Идель-Урала, Татарстана, Башкортостана и во всей России, где живут мусульмане», напомнив, что и для них джихад является священной обязанностью и что «мы сегодня одна умма». Умаров призвал «братьев» «уничтожать врагов Аллаха там, где вы находитесь», не делая исключений для мирного населения. Уже 10 марта 2011 г. на сайте «вилаята Идель-Урал» было опубликовано «разъяснение руководства» этого «имарата», объявившего о «вступлении на путь джихада». Всех жителей региона призвали «принять… религию Ислам и подчиниться законам шариата», поскольку только в этом случае «вам гарантирована безопасность вашей жизни и имущества». «На нашей земле должен быть один закон, закон Аллаха, – констатируется в документе. – Установление законов Аллаха на территории Идель-Урал является нашей целью». «Братьев и сестер», следующих Корану и Сунне, призвали создавать независимые друг от друга боевые мобильные группы, а тем же, кто еще не готов «выйти на джихад», – помогать «средствами, информацией и возможностями», создавать сайты, собирать и сообщать джихадистам персональные данные сотрудников правоохранительных органов, представителей официального духовенства и др.

Как отмечает руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований РИСИ Раис Сулейманов, в настоящее время «вилаят Идель-Урал» остается виртуальным проектом, который, однако, наверняка «найдет идейных единомышленников среди поволжских салафитов, которые захотят наполнить его реальным содержанием, что, скорее всего, означает появление бандподполья». Недавнее покушение на Файзова и Якупова в Казани подтверждает это. Анализируя содержание сайта, эксперт отмечает, что пока его создатели уделяют гораздо больше внимания событиям на Ближнем Востоке и Кавказе, далеким от татарстанской проблематики. С одной стороны, это свидетельствует о том, что модераторы еще недостаточно владеют ситуацией в Татарстане, а с другой – что целью портала является вовлечение республики в общий проект по созданию глобального халифата. Тот факт, что термин «вилаят» перекликается и с нереализованным проектом татарского писателя-националиста Гаяза Исхаки (начало XX в.), и с названием коллаборационистских сил из числа татарских военнопленных-красноармейцев в составе фашистского вермахта, эксперту представляется отнюдь не случайным.

Эмоциональные призывы лидеров кавказских боевиков к распространению джихада на Поволжье конкретизируются в пространных материалах исламистских пропагандистов. «Для нас наибольший интерес представляет состояние таких народов, как татары и башкиры, поскольку они довольно многочисленны, исповедуют Ислам и обладают некими зачатками могущих оказаться прогрессивными и полезными делу Джихада структур, – рассуждает автор одного из таких материалов. – Кроме того, они ранее имели свою государственность, где основой законодательной базы был Шариат. После колонизации Россией они долгие годы оказывали сопротивление, в том числе и в виде Джихада». Отмечая, что башкиры и особенно татары расселены по всей территории России, кавказский идеолог джихада полагает, что при соответствующем подходе к делу часть из них может составить будущее подполье, людскую и ресурсную базу «в борьбе за Сибирь и Урал». Распространение джихада на Поволжье, как констатируется в статье, «частично отвлечет силы русских от Кавказа». Процитированный текст является примером так называемых методических материалов, не столько пропагандирующих вооруженную борьбу с неверными, сколько разъясняющих, как именно нужно это делать. Как правило, их авторы демонстрируют хорошее знание местных условий, поэтому такие документы должны стать предметом особого внимания правоохранительных органов.

Уже сейчас можно наблюдать, как постепенно «переформатируется» татарское национальное движение, как его национальная составляющая вытесняется исламистской. Пропаганда джихада в Поволжье стала более активной, увеличилось число призывов к скорейшему его началу. Мировая практика показывает, что за подобными уговорами и утверждениями, как правило, следуют приказы и распоряжения. При этом на собственно татарских форумах особых подвижек общественного мнения при обсуждении этой темы не видно. Весной 2010 г. на популярном сайте «Татары» в тематическом списке форума появилась ссылка «Татары и джихад». Вальяжно рассуждая о вооруженной борьбе, один из посетителей форума утверждает, что именно джихадом была «борьба наших предков против московских оккупантов». Однако поскольку война, в которой татары «потерпели крах» (имелось в виду завоевание Казанского ханства Иваном Грозным), закончилась четыре столетия назад, то говорить о законном или справедливом джихаде в настоящее время «мы не можем». То же можно отнести и к освободительному джихаду, неприемлемому для татар потому, что «на данный момент Россия использует так называемый мягкий этноцид и позволяет в какой-то степени соблюдать все пять столпов Ислама». Интернет-теоретик делает вывод, что татарам нужен джихад, «но только не военный», тем более что воевать против мирного населения запрещено. «Оборонительный джихад – это не про татар-мусульман, – отвечают ему на той же ветке. – Ни одно из требований его мы не можем выполнять, не входя в противоречие с законодательством РФ».

Вполне грамотно используя методы информационной войны, кавказские джихадисты пытаются «разогреть» ситуацию в РТ, вбрасывая в информационное пространство все новые и новые материалы о необходимости перехода к вооруженному сопротивлению законной власти. В настоящее время нет оснований полагать, что этим призывам последует сколько-нибудь значимое количество татарстанских мусульман. Однако если подобная пропаганда будет продолжаться с прежним напором, не встречая противодействия, вполне возможно, что в республике появятся группы сторонников «джихада до победного конца», преимущественно молодежные. Это, кстати, убедительно доказали «нурлатские события» и покушения на Файзова и Якупова в Казани.

Нет сомнения, что подобная ситуация стала результатом эволюционных изменений в татарском национальном движении. Столкнувшись на рубеже веков с необходимостью искать новое место в общественно-политическом поле Татарстана, оно оказалось не готово не только самоопределиться в новой реальности, но и верно оценить создаваемые этой реальностью угрозы и вызовы. Как отмечает Р. Сулейманов, на смену ситуации начала 90-х годов прошлого века, когда татарский национализм воспринимался как политическая сила, с которой были вынуждены считаться и в Казани, и в Москве, пришло время, когда татарских националистов не воспринимают всерьез, считая пережитком эпохи «парада суверенитетов». По мнению эксперта, с одной стороны, это можно объяснить тем, что, как считают республиканские власти, татарское национальное движение выполнило свою миссию, позволив им выторговать максимум преференций у федерального Центра. Вместе с тем «смена политического руководства в Москве привела к резкому усилению централизации страны, а региональным сепаратистам был преподан урок в виде успешно завершенной второй чеченской войны (1999–2001), причем последнее означало, что «любые заигрывания с сепаратистами приведут лишь к решительным действиям со стороны федеральных властей». В результате татарское национальное движение перестало быть нужным Казанскому кремлю и даже начало представлять для него определенную опасность.

Это привело к существенному – на порядки – сокращению численности как реальных, так и потенциальных сторонников нацдвижения. В настоящее время можно говорить о не более чем двух-трех сотнях активных татарских националистов старшего поколения. Главным организатором выступает Всетатарский общественный центр (ВТОЦ). Во взглядах радикалов сочетаются две основные идеи: создание (несмотря на всю утопичность подобных замыслов) независимого татарского государства и крайне негативное отношение к русскому народу, которому безосновательно приписываются многочисленные преступления против татар.

Так, председатель «Милли меджлиса татарского народа» (самопровозглашенного парламента), постоянная участница дней памяти Ф. Байрамова утверждает, что «русское государство построено на трагедии татарского народа, на татарской крови, и держится оно за счет энергоресурсов, выкачиваемых из недр татарских земель» и т.п. «Как мы были правы, провозгласив суверенитет Татарстана в 90-е, и как хорошо, что у нас есть правовая база для построения своего независимого государства! – восклицает она. – Только имея собственное независимое татарское государство, мы сможем сохраниться как нация и не зависеть ни от кого». Ф. Байрамова видит спасение татар в исламе и «сильном национальном духе, воинственном духе Чингисхана», делая упор на первую составляющую. Еще дальше пошел писатель А. Халим, в конце 2009 г. обратившийся к королю Норвегии Харальду V с просьбой «рассмотреть вопрос о предоставлении моему народу места для постоянного проживания – созвездия самых крупнейших, необжитых айсбергов за Полярным кругом, на одном из архипелагов Северного Ледовитого океана». Татары (писатель надеется «спасти», таким образом, хотя бы 5 тыс. своих соплеменников) создадут на этих айсбергах «лучший розарий с самыми прекрасными розами мира». Как объяснил А. Халим, обратиться с этой странной просьбой к королю его вынудило соседство с русским народом, который он считает виновником всех бед татар. Жалобы А. Халима на русских невозможно процитировать из опасения подвергнуться уголовному преследованию по ст. 282 УК РФ. Непонятно только, почему А. Халим ему не подвергся.

Судя по словам и действиям радикальных татарских националистов, рационально обосновать свои претензии к русскому народу и необходимость создания независимого татарского государства они не способны. Вытесненные за последние как минимум 15 лет на обочину общественно-политической жизни республики, они стали абсолютно маргинальным явлением. Идеи отделения Татарстана от России не отражают чаяний татарского народа и не поддерживаются ни властями республики, ни ее населением, ни подавляющим большинством татарской национальной интеллигенции. Достаточно подсчитать число участников «национально ориентированных» мероприятий, в том числе массовых, которое никогда не достигает и 300.

Призывы к «независимости Татарстана» можно объяснить как неадекватностью их авторов, так и попыткой внешних сил использовать «татарский сепаратизм» для ослабления и в конечном счете расчленения России. Приверженцы и творцы реальной политики придерживаются иной точки зрения. По словам одного из идеологов национального движения, директора Института истории Академии наук Республики Татарстан Р. Хакимова (до 25 марта 2008 г. он более 15 лет занимал пост советника М. Шаймиева по внутренней политике), Россия – «это наша земля, территория Золотой Орды», «наша собственная территория», от которой татарам «некуда и незачем отделяться». Правда, полагает политик, Москва уделяет недостаточно внимания развитию федеративных отношений, включая межбюджетные, экономические, научные и культурные. Бывший соратник Р. Хакимова (в конце 80-х оба стояли у истоков Всетатарского общественного центра) доктор исторических наук Д. Исхаков, комментируя возможность и уместность достижения Татарстаном независимости, замечает, что ему «больше нравится идея развития в рамках РФ». «Татары нормально вписываются в общее поле развития России, но у нас, конечно, должна быть собственная ниша, – считает он. – Мы – мусульмане, у нас специфический взгляд на ряд предметов. Это не совсем вписывается в однородно-серое поле, продвигающееся в России сейчас, но Россия может существовать только при сильном многоцветьи культур».

В настоящее время татарское национальное движение, сформировавшееся более 20 лет назад, переживает смену поколений, вызванную как идейными, так и чисто возрастными причинами. Однако вместо того, чтобы выражать по этому поводу сдержанный оптимизм, приходится констатировать, что нынешние молодые националисты, поначалу демонстрировавшие большую в сравнении со старшими товарищами широту взглядов и общего политического кругозора, в целом стоят на тех же позициях, что и сепаратисты первых постсоветских лет. Неизменным остается и число их последователей – все те же 2–3 сотни человек. В целом же современная татарская молодежь, как оказалось, отнюдь не склонна поддерживать сепаратистские идеи и демонстрирует в целом лояльность Российскому государству.