Россия и современный мир №1 / 2017

Множество версий выдвигалось относительно происхождения псевдонима, который избрал Владимир Ульянов – ЛЕНИНЪ. Позволю себе изложить свою, пусть и причудливую, версию 11 . В Германии существует одно стихотворное пророчество на латинском языке, приписываемое монаху Герману, жившему в XIII в. Иногда называют «точную» дату появления пророчества – 1300 г., но получило известность оно лишь в 1693 г. и многократно переиздавалось.

Пророчество называется – Vaticanium Lehniness (Ленинское пророчество), названное по местечку Ленин (ударение на последнем слоге), неподалеку от Потсдама, известное развалинами старинного цистерцианского монастыря Гиммельпфорт, основанного в 1180 г. (Цистерциане – монашеский орден, ветвь бенедиктинцев. В Польше их называют бернардинами.) Вероятно, пророчество фальшивка.

11

Я не первый, кому она пришла в голову. Думаю, что первыми были сотрудники института К. Маркса и Ф. Энгельса во времена директорства Давида Борисовича Рязанова (Гольдендаха) (1870–1938). Рязанов лично знал Ленина и вполне мог задать ему этот вопрос.

В этом подложном пророчестве, с одной стороны, оплакивается гибель дома Асканиев (им когда-то принадлежал Ленин), а с другой – возвышение династии Гогенцоллернов, должное привести к объединению Германии. Предрекается и гибель последней династии в одиннадцатом поколении. Наследниками Асканийской династии были князья Ангальт-Цербстские. Иначе говоря, дом Романовых был тесно связан через Екатерину Великую с этой династией, ибо она была принцессой Ангальт-Цербстской. (Кстати, эта династия ведет свой род от славян – сербов. Отсюда – цербстская.) Возможно эти исторические изыскания смогут помочь в выяснении происхождения странного псевдонима.

Как бы то ни было, можно заметить, что в этом псевдопророчестве имеются антироялистские тенденции, которые, зная биографию Ульянова, могли сделать для него привлекательным этот псевдоним. Учтем, что впервые псевдоним «Ленинъ» появился в газете «Заря» в 1901 г. Том энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона со статьей о «Ленинском пророчестве» вышел в 1896 г. Так что версия имеет право на существование 12 .

Добавим, что псевдоним «Ленин» использовался в артистическом мире в начале XX в.

12

Статья о пророчестве имеется также в «Настольном энциклопедическом словаре» (М., 1892. Т. IV). Издание А. Гербеля и Ко. Это как раз тот IV том, с которого начинается будущая энциклопедия братьев Гранат. Но вполне вероятно, что Ульянов мог быть знаком с «Ленинским пророчеством» и по немецким источникам.

Информативны воспоминания Владимира Александровича Поссе (1864–1940). Он был одним из самых интересных людей своего времени, публицистом, народником, марксистом и, по словам Л.Н. Толстого, принадлежал к лучшим образцам «интеллигенции» 13 . Являясь личным другом Горького, Поссе оказал на него и Ленина громадное влияние, хотя оба они отрицали это 14 .

Характеризуя Ленина и Плеханова, Поссе замечает: «Съезд партии – это турнир между социал-демократами и нарождающейся партией социалистов-революционеров. Самый солидный теоретик первых был Плеханов, самый боевой теоретик и практик Ленин» 15 .

13

Толстой Л. Дневник, 24 июля 1909 г. // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. – М.: Художественная литература, 1952. – Т. 58. – С. 101.

14

Горький М. Из литературного наследия // Горький и еврейский вопрос. – Иерусалим: Еврейский университет в Иерусалиме, Центр по исследованию и документации восточноевропейского еврейства, 1986 / Сост. М. Агурский и М. Шкловская. Примечание на с. 90.

15

Поссе В. Воспоминания (1905–1917). – Пг.: Мысль, 1923. – С. 88.

Плеханов и Ленин – русские, и в наружности – русское, купеческое, но у каждого своеобразное. «Ленин, почти ровесник Чернова, казался в то время (т.е. в 1902 г.) значительно старше его, – продолжает Поссе, – а теперь, пожалуй, выглядит помоложе, ибо Ленин раньше Чернова и внешне, и внутренне установился. Уже тогда у него была очень солидная плешь, обнажавшая хорошо вылепленный череп с остатками рыжих волос. Лицо с сильно развитыми скулами, с рыжей бородкой – некрасиво, но вся суть в глазах, карих, умных, смеющихся и лукаво и ласково. Небольшого роста, коренастый, жилистый, с быстрыми уверенными жестами – он мог сойти за смышленого прасола, промышляющего скупкой у крестьян шерсти и льна» 16 .

16

Там же. – С. 89.

Блестящий портрет, сделанный вовремя, в будущем он сошел бы за карикатуру. Еще неожиданнее отношение Поссе к Плеханову. «На подмогу Ленину под шумные аплодисменты поднимается на кафедру пожилой плешивый интеллигент с густыми черными бровями, мефистофельски загнутыми над живыми, во все стороны стреляющими глазами. Это был Плеханов. Говорит он с продуманной жестикуляцией, говорит красно, точнее пестро: так и сыплются остроты, цитаты, в том числе из Крылова, ссылки на героев Гоголя и Щедрина… Несмотря на это или именно поэтому, слушать его было жутко, ибо легкая шутливая форма особенно ярко оттеняла зловещую жестокость содержания. Нападая на террор социалистов-революционеров, он восхвалял террор Великой французской революции, террор Робеспьера. Каждый социал-демократ, говорит Плеханов, должен быть террористом, а’la Робеспьер. Мы не станем, подобно социалистам-революционерам, стрелять в царя и его прислужников, по после победы мы воздвигнем для них гильотину на Казанской площади. Не успел он закончить этой фразы, когда среди жуткой тишины, переполненной залы раздался отчетливый голос: “Какая гадость!” Сказано это было громко, но спокойно, убежденно и потому внушительно, Плеханов побелел, вернее, посерел…» 17

17

Поссе В. Воспоминания (1905–1917). – Пг.: Мысль, 1923. – С. 90–91.

На следующий день Поссе написал резкое письмо Плеханову о разрыве с ним, Лениным и другими, и печатно стал выступать против тогдашней социал-демократии. Обратим внимание, что в 1923 г. Поссе имел мужество отвергать классовый террор, прозрачно намекая на советский режим: «Обещание поставить гильотину на Казанской площади стоит в тесной связи с обещаниями, данными Плехановым и его сторонниками на съезде РСДРП в 1903 г., разогнать русский парламент через две недели, если состав его будет не соответствовать интересам Социал-Демократической Партии, или, напротив, сделать его бессрочным, если состав его будет этим интересам соответствовать, лишить буржуазию избирательных прав, ограничить свободу слова, не считаться с неприкосновенностью личности…»

Не надо быть особенно прозорливым, чтобы узреть под анонимными словами «его сторонников» истинных руководителей Октября, одним махом решивших проблему Учредительного собрания и прочих «мелочей»: свободы слова, свободы личности и т.д. Резюме о встрече с Плехановым и Лениным следующее: «Злость сильна, и на этот раз победа осталась за “искровцами”, несмотря на гадость Плеханова» 18 .

И еще одна деталь. Думаю, она касается больше Ленина, чем царя: «Будь на месте Николая II человек с такими способностями и с такой могучей волей, какие были у Петра I, русская история конца XIX и начала ХХ века была бы несколько иной, чем мы ее теперь знаем. Совершенно отрицать роль личности в истории для тех, кому интересно общественное творчество Ленина, невозможно. И надо помнить, что в социологии, как в математике, приходится считаться с величинами не только положительными, но и отрицательными» 19 .

18

Там же. – С. 90–91, 93.

19

Там же. – С. 22–23.

Среди причин возвышения Ленина следует отметить его несомненную «харизму». Обратимся к ранним воспоминаниям одного из первых соратников вождя, затем исчезнувшего в «никуда» (к счастью, он умер в своей постели). По его словам, он рано отошел от революционной деятельности и потому со временем перестал существовать для Ленина. Речь идет об экономисте Михаиле Александровиче Сильвине (1874–1955). «Остановлюсь на некоторых личных свойствах Владимира Ильича. Как я уже сказал, мы единогласно, бесспорно и молчаливо признали его нашим лидером, нашей главой; это его главенство основывалось не только на его подавляющем авторитете как теоретика, на его огромных знаниях, необычной трудоспособности, на его умственном превосходстве – он имел для нас и огромный моральный авторитет… он импонировал нам также моральным величием. Нам казалось, [что] он был совершенен, свободен от тех мелких слабостей, которые можно найти в каждом» 20 .

20

Сильвин М.А. К биографии В.И. Ленина. Из воспоминаний // Пролетарская революция. – М., 1924. – № 7 (30). – С. 77.

В качестве примера его «харизмы» приводится встреча в Риге с латышскими социал-демократами, которые с предубеждением относились к россиянам. В течение трех дней общения с ними Владимир Ильич полностью очаровал латышей.

«Здесь еще раз убедился я, насколько этот человек был одарен способностью увлекать сердца, внушать к себе беспредельное доверие, наполнить чувством беззаветной преданности единой цели – всё это я не раз имел случай наблюдать и в отношении целых групп и отдельных лиц.

Бывали случаи, что человек достаточно зрелый, независимый в своем образе мыслей, в своих суждениях, образованный и опытный, которого никак нельзя упрекнуть в недостатке самостоятельности, после нескольких недель общения с Владимиром Ильичом совершенно подпадал под влияние его железной воли, его сильного ума…

В личных отношениях В.И. был обаятельный человек с большой выдержкой, деликатный, терпеливый к собеседнику – не всегда интересному, очень гостеприимный.

[Я] знал его позже в Сибири, во время ссылки, я видел его затем в эмиграции; и знаю, что, когда этот человек имел дело с теми, кого он считал врагами своей идеи, а стало быть, и своими личными, он был беспощаден. На мои сомнения в некоторых случаях, и с той насмешкой, которая часто смотрела из его глаз, замечал мне: “Революция – не игра в бирюльки”… “Для того чтобы она победила, нужно сосредоточить на ней всё внимание, всю свою энергию, все свои силы и всю волю, сосредоточить, отбрасывая всё лишнее, всё не идущее к цели”. И эти, как иногда говорят, односторонность и исключительность, нетерпимость и беспощадность были ему свойственны».