Россия и современный мир №3 / 2017

Нельзя сказать, что российская мирная инициатива была с восторгом встречена основными державами, опасавшимися, что эта инициатива нарушит их планы перевооружения армий современными видами оружия и, возможно, затронет спорные территориальные и иные вопросы. Англия воспринимала российскую инициативу как претензию Российской империи на главную роль в постановке и решении вопросов европейской и мировой политики. Скептически оценивала возможности практической реализации российских предложений Германия. Союзная Франция настороженно относилась к идеям разоружения и запретов новых видов оружия в связи с развернутым перевооружением Французской армии новой скорострельной пушкой. В то же время Австро-Венгрия, Италия и другие государства, испытывавшие финансовые затруднения в контексте развернувшейся гонки вооружений и пытавшиеся избежать ее нового витка, приветствовали российскую инициативу. Левая печать на Западе обвиняла Россию в том, что она, продолжая проводить агрессивную политику, выдвигает мирные предложения, чтобы усыпить бдительность соперников и завоевать общественное мнение. Такую точку зрения высказывал, в частности, известный социал-демократ Карл Каутский в своей статье «Демократическое и реакционное разоружение», опубликованной в газете «Нойе Цайт» [см.: 3]. Газеты консервативного и либерального толка, напротив, поддерживали российскую инициативу как миролюбивый почин, не выражая, впрочем, особых надежд на его реализацию.

В то же время ни одна держава – на фоне общей озабоченности нараставшей угрозой большой войны и пацифистских настроений мировой общественности – не решилась открыто выступить против российских предложений. Но в ходе дипломатической переписки, отчасти до сих пор не опубликованной, сложных переговоров и конференционного процесса заявленные изначально программные приоритеты претерпели существенные изменения. От вопросов сокращения вооружений и военных сил на суше и на море политики и дипломаты перешли к обсуждению проблем предотвращения войн и мирного разрешения международных конфликтов.

Инициатива русского царя, названная «государственным пацифизмом», тем не менее была поддержана основными государствами. За девять месяцев конференцию удалось подготовить, и 18 мая 1899 г., в 31-й день рождения российского императора, она торжественно открылась в Гааге. Нидерланды и город Гаага были выбраны для проведения конференции с учетом активной поддержки, которую оказывала инициативе Николая II правительница страны 19-летняя королева Вильгельмина. Накануне открытия конференции, 24 апреля 1899 г., российский монарх пожаловал ее Большим крестом ордена Св. Екатерины – высшей женской наградой Российской империи.

В вопросе выбора места для проведения конференции немаловажную роль сыграло и то обстоятельство, что Нидерланды в преддверии нового 100-летия позиционировали себя как государство, занимающее скорее нейтральную позицию во внешнеполитических хитросплетениях того времени.

Первая международная мирная конференция в Гааге, которую называли также Гаагской конференцией разоружения, завершила свою работу 29 июля 1899 г. Два с половиной месяца заседаний в королевском Лесном дворце, дебаты, сфокусировавшие внимание мировой политики на проблематике разоружения, сделали конференцию в последний год уходящего века одним из его самых значимых событий. Фактически был совершен беспрецедентный шаг к созданию практики урегулирования мирным путем споров и конфликтов между государствами, открыт международный диалог в области разоружения, продолженный на Второй Гаагской конференции 15 июня – 18 октября 1907 г.

В итоге работы Второй Гаагской конференции были пересмотрены три конвенции предыдущего форума и приняты десять новых конвенций относительно законов и обычаев войны, а также декларация и семь резолюций. В числе принятых конвенций восемь относились к международному морскому праву, которое до конференции почти не было регламентировано.

* * *

С проведением Гаагских конференций, которые называли «первым парламентом мира», дипломатия становится глобальной. Если в первой конференции участвовали 27 государств, в том числе шесть неевропейских, которыми стали США, Мексика, Персия, Китай, Сиам (Таиланд) и Япония, то на второй конференции к ним прибавились еще 17 государств Латинской Америки, повысив общее число участников до 44.

Нельзя сказать, что Гаагские конференции в результате ознаменовались реальным продвижением в деле сокращения вооружений и военных бюджетов или хотя бы их фиксации на достигнутом на момент конференций уровне. Разоружение осталось лишь добрым пожеланием, которое никто из участников не поспешил выполнить. Однако принятые в Гааге международные конвенции стали первой в истории общей кодификацией законов и обычаев войны на основе международного права и заложили фундамент для мирного разрешения конфликтов между государствами. Решениями Гаагских конференций было фактически признано основополагающее значение российской мирной инициативы и отмечена ее плодотворность.

До Гаагских конференций международное право преимущественно являлось правом войны. Государство, выступая стороной в конфликте, могло отказаться от его мирного урегулирования и в соответствии с так называемым «правом на войну» (jus ad bellum) решить спор вооруженной силой. Значение Гаагских конвенций состоит в том, что они впервые создали систему международно-правовых средств мирного разрешения споров между государствами. Эта система в основном действует и поныне, не претерпев в принципе существенных изменений. Чтобы создать ее, в Гааге потребовалось обобщить и кодифицировать имевшиеся инструменты мирного урегулирования и практику их применения. Гаагские конвенции стали первой попыткой на мировом уровне ограничить право на войну и закрепить в международном праве принцип мирного разрешения международных споров.

Принятые документы, которые известны в современном международном праве и истории международных отношений как Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., охватывали широкий круг вопросов. Среди этих вопросов – мирное разрешение международных споров, ограничение в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам, порядок открытия военных действий, законы и обычаи сухопутной и морской войны, правила нейтралитета в сухопутной и морской войне, запрещение использовать яды, оружие, снаряды и вещества, способные причинить излишние страдания. В настоящее время Гаагские конвенции являются действующими между-народно-правовыми актами, признанными большинством государств мира. Исключение составляет лишь не получившая поддержки конвенция об учреждении так называемого международного призового суда.

Россия председательствовала на Гаагских конференциях. На первой конференции ее представлял посол России в Лондоне барон Е.Е. фон Штааль, на второй – посол России в Париже А.И. Нелидов. В секретной инструкции главе российской делегации Нелидову министр иностранных дел А.П. Извольский писал: «Созыв Второй Конференции Мира по высочайшей воле государя императора был вдохновлен тем убеждением, что русское правительство, которому принадлежал общий почин в деле пропаганды идей международного мира, не должно выпускать из своих рук дальнейшего его направления». Интересы родины «требуют, чтобы созванная по почину императорского правительства Конференция кончилась успешно и чтобы решения, к которым она приведет, соответствовали пользам России, не налагая на нее никаких обязательств, могущих стеснить ее будущее развитие, и давая вместе с тем возможность пользоваться благами международного правопорядка…» В инструкции были даны общие директивы по четырем группам вопросов, предложенных на рассмотрение конференции. В заключение инструкции министр особо отметил, что «после войны 1904–1905 гг. России в первый раз приходится выступать здесь в вопросах мирового интереса в руководящей и ответственной роли» [5].

Как и предусматривала разработанная и предложенная Россией программа конференции, вопросы, подлежавшие обсуждению, были сформированы в четыре тематические группы и рассматривались соответственно в четырех комиссиях. Доклады комиссий и подготовленные в них проекты решений выносились на пленарные заседания конференции, которые проходили в историческом Рыцарском зале, в котором обычно торжественно открывались сессии голландского парламента. Четвертую, «морскую», комиссию возглавлял Ф.Ф. Мартенс, имевший опыт организации и проведения первой Гаагской конференции, на которой он разрабатывал принципы мирного разрешения международных споров.

Во многом на основе, наработанной на первой конференции, была сформирована и принята основополагающая Конвенция о мирном разрешении международных столкновений. Она открыла исключительно важный процесс нормативного наполнения принципа мирного разрешения международных споров, который сегодня является одним из базовых принципов современных международных отношений и международного права. Конвенция ограничивала государства в использовании права на войну, но, оставаясь в пределах реальности, не могла полностью исключить ее из инструментария решения международных споров.