Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II
Шрифт:
Следовательно, оставался север. Членами новой коалиции, помимо России, стали все тот же Август, в чьем распоряжении находились регулярные саксонские войска, и Дания, располагавшая, в отличие от своих сухопутных союзников, балтийским флотом.
Формировался «союз обиженных». У датчан вызывало раздражение не только господство шведов на Балтике, но и то, что у них под боком благодаря активной поддержке Швеции спокойно расположился их давний враг герцог Шлезвиг-Гольштейнский. Территориальные потери от шведов понесла и Польша. Но наиболее ясными были претензии русских.
Напомним, что в период Смуты шведы заняли обширные территории на севере России. В 1617 году еще ослабленная Москва вынужденно согласилась на несправедливые условия,
Шведский король Густав II Адольф после подписания столь несправедливого мира с удовлетворением заявил:
…Теперь этот враг без нашего позволения не может ни одного судна спустить на Балтийское море. Большие озера Ладожское и Чудское, Нарвская область, тридцать миль обширных болот и сильные крепости отделяют нас от него; у России отнято море, и, Бог даст, теперь русским трудно будет перепрыгнуть через этот ручеек.
Позже, в 1657–1658 годах, русские попытались переломить ситуацию и даже предприняли поначалу успешное наступление, выйдя к морю у стен Риги, но взять город не смогли и откатились назад. Таким образом, Петр собирался повторить уже далеко не первую попытку добиться для России выхода к Балтике.
Прежде чем начать Северную войну, Россия предприняла активные действия на дипломатическом фронте. В ходе тяжелейших и длительных переговоров с турками 3 июля 1700 года удалось подписать Константинопольский договор. Соглашение предусматривало перемирие на 30 лет и оставляло Азов за Россией. Договоренность с турками являлась обязательным условием для начала военных действий на севере, бороться на два фронта было бы безумием. Параллельно шли тайные переговоры с поляками и датчанами, а также отвлекающие переговоры со шведами.
Следует отметить, что к этому времени русская дипломатия у Запада уже кое-чему научилась. Характерно, что ни шведский резидент в Москве Томас Книпперкрон, ни шведское посольство, гостившее в России на протяжении четырех месяцев, не обнаружили ни малейших признаков изменения внешнеполитических планов Петра. В ноябре 1699 года Россия сумела заключить практически одновременно три договора: два тайных с Польшей и Данией и один открытый, где подтверждались миролюбивые намерения в отношении Швеции.
19 августа, когда в Москве шведам была объявлена война, король Карл XII принимал русского посла князя Андрея Хилкова. Посол передал королю царскую грамоту. Карл принял ее стоя и сняв в знак уважения шляпу. Посол и его свита поцеловали королевскую руку и отправились на пир, устроенный в их честь. Вскоре, поскольку новость о войне до шведов еще не дошла, король снова дал Хилкову аудиенцию, где сказал, что «присланная великим государем грамота во всем ему, королю, приятна».
Неожиданную новость о том, что Петр двинулся с войском к шведской границе, в Стокгольме получили лишь в середине сентября. Шведов официально извещали, что Россия начала войну «за учиненное в Риге в 1697 году великому российскому посольству бесчестье». Оба резидента – шведский в Москве и русский в Стокгольме – оказались под арестом.
Андрей Хилков так и скончался в плену, просидев под замком 18 лет. Интересно, однако, что русский дипломат довольно успешно продолжал работу, тайно направляя деятельность своих агентов и регулярно пересылая в Москву донесения. Часть посланий доставлялась секретно, другие шли официально, подвергаясь предварительной проверке в канцелярии шведского сената. В этом случае хитроумный дипломат использовал симпатические, или, как он сам их называл, «желтые», чернила. Чтобы прочесть такие чернила, нужно было письмо нагреть, тогда строки проступали. Некоторые письма, направляемые с тайными курьерами,
естественно, перехватывались, поэтому Хилков их шифровал, но есть сведения, что Стокгольм довольно быстро разобрался с шифром и с интересом следил за перепиской. А вот о симпатических чернилах шведы, кажется, так и не догадались.Несмотря на колоссальные усилия, предпринятые русской дипломатией, коалиция сформировалась, конечно, крайне слабая, и царь явно преувеличивал ее возможности. Формально суммарные силы союзников превосходили шведские, но все члены союза, в том числе и сам Петр, совершили множество нелепых ошибок, в то время как 18-летний шведский король, которого в Европе считали недалеким и легкомысленным юнцом, помешанным на охоте, проявил талант великого полководца.
Главной ошибкой союзников оказалась несогласованность сроков начала военных действий. Первым без объявления войны еще в феврале 1700 года напал на шведов Август. Его саксонские войска осадили Ригу, где и застряли. Сам Август, вместо того чтобы находиться во главе войск, развлекался в Дрездене: днем охотился, а вечером переезжал из оперы в комедию и обратно. Формально командовавший саксонскими войсками генерал Флемминг, в свою очередь, во время боевых действий отбыл в Саксонию, где сыграл свадьбу и провел медовый месяц. Август ждал помощи от русских, а русские в это время ждали исхода переговоров в Константинополе.
Еще хуже шли дела у датчан. Как только их войска покинули столицу и двинулись в поход на юг для вторжения в герцогство Гольштейнское, Карл XII мгновенно высадил шведский десант у стен беззащитного Копенгагена. В результате датчане, так и не начав войну, согласились в силу обстоятельств подписать сепаратный мир. Это произошло как раз в тот день, когда русские получили наконец долгожданную новость от своих послов в Турции. Таким образом, к моменту, когда русские могли начать действовать, один из союзников вообще выбыл из борьбы, а другой бездарно топтался у стен осажденной Риги.
Не менее жестких упреков заслуживает, впрочем, и Петр. Позже он сам даст суровую оценку своей деятельности на начальном этапе войны и признает, что армия, которую он повел против шведов на Нарву, была плохо обучена и вооружена, а время для похода – осенняя слякоть – русские выбрали крайне неудачно.
Начало Северной войны удивительно напоминает времена первого Азовского похода Петра. Та же самоуверенность, та же неподготовленность и как результат точно такое же сокрушительное поражение. Уже первые дни осады Нарвы показали, что армия подошла к крепости без орудий, способных пробить в стенах бреши, с очень плохим порохом и без провианта. Сначала Петр застрял около Нарвы, как саксонский курфюрст под стенами Риги, а затем, как датчане, был обескуражен стремительными действиями Карла, который прибыл на помощь осажденным и сходу атаковал русских. В условиях плохой видимости (в два часа дня повалил густой снег, так что стрелки с трудом видели шагов на двадцать) собранные в единый кулак силы шведов легко прорвали русскую оборону. Началась паника и бегство, повсюду слышались крики «Измена!».
Самого Петра в армии не было, он покинул ее за день до этого. Некоторые иностранные исследователи пытаются объяснить отъезд боязнью царя попасть в плен, что полностью исключено. Русские проиграли как раз потому, что не ожидали столь дерзкой атаки шведов. Подробные инструкции, оставленные царем, свидетельствуют: Петр твердо полагал, что шведский король начнет маневрировать и строить укрепления, готовя поле боя для решающего сражения.
Гораздо логичнее другое объяснение, данное русскими историками. Петр в те времена редко становился во главе войска, предпочитая давать свободу действий командующему, а за собой оставлял лишь стратегические вопросы. Он участвовал в сражениях, но не как полководец, а как артиллерист: в этом он хорошо разбирался. Другое дело, что отъезд царя в любом случае представляется ошибкой. Ключевский по этому поводу довольно зло иронизирует: