Россия и Запад

Дневник 1929 — Кузмин М. Дневник 1929 года (окончание) / Публ. и коммент. С. В. Шумихина// Наше наследие. 2010. № 95.

Дневник 1931 — Кузмин М. Дневник 1931 года / Вступ. ст., публ. и прим. С. В. Шумихина // Новое литературное обозрение. 1994. № 7. (Текст дневника на с. 170–193.)

Переписка Габричевского и Кузмина — Переписка А. Г. Габричевского и М. А. Кузмина: К истории создания юбилейного собрания сочинений И.-В. Гёте / Вступ. ст., публ., прим. Т. А. Лыковой и О. С. Северцевой // Литературное обозрение. 1991. № 12. С. 58–75.

РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства.

СПб ГТБ — Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека.

ЦГАЛИ СПб — Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга.

ЮСС — см. Гете.

Переписка

1. Шервинский — Кузмину [153]

153

РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 442. Л. 1–1 об.

<Таруса. 17.06.1929>.

Глубокоуважаемый Михаил Алексеевич!

Не ответил Вам сразу [154] , ибо только теперь окончательно оформляются детали издания Гёте. Как будто, сегодня, наконец, подписывается договор. Всё то, что Вам передал Мих. Александрович [155] , предназначается именно Вам, и мы горячо радуемся, что Вы охотно беретесь за предложенное и довольны выбором. Теперь позвольте Вас информировать о плюсах и минусах, возникших в последнее время, т. е. после моего посещения. За стихотворную строку ГИЗ постановил платить не 60, а только 50 коп. (рифмованные стихи) и 40 к., как и предполагалось, за белые. Сроки оплаты — по типовому договору, однако ГИЗ заверяет, что в виду некоторой неопределенности самого выхода книг, на практике срок последней уплаты будет, наверное, снижаться. Конечно, мы, переводчики, поставлены этими обстоятельствами в менее выгодные условия, чем [мы] предполагали. К плюсам же относится то, что срок представления материала по тому лирики отодвинут до 1 февраля 1930 года, и можно будет работать не спеша. Очень может быть, что мы Вам предложим перевести и еще кое-что, но об этом снесемся особо [156] . Кстати: фамилия нашего редактора Вами «украинизирована». Она в подлиннике звучит Габричевский, Александр Георгьевич [157] (адрес его: ул. Герцена, здание 1 Моск. Гос. Университета, кв. проф. Северцева). Ему было очень приятно, что сделанный им выбор стихов Вам пришелся по сердцу.

154

Письмо Кузмина к Шервинскому нам неизвестно.

155

Имеется в виду Михаил Александрович Петровский (1887–1940), литературовед, переводчик, последователь немецкой формальной школы. Был репрессирован в 1937 г. В дневнике Кузмина за 6 июня запись: «Заезжал Петровский из Москвы со списком гётевских стихов `a traduire (для перевода, франц. — П.Д.). Это хорошо, набежала работа. А силы (главное — силы характера и аппетита)?» (Дневник 1929. С. 92). И позже, 8 июня: «Здоровье мое совершенно поправилось. Как-то выйдет с Гёте? Все это очень привлекательно» (Там же).

156

Вероятно, имеется в виду перевод отдельных книг «Западно-восточного дивана» Гете (см. предисл. к публикации).

157

О Габричевском см. предисл. к публикации. Шервинский всюду дает отчество Габричевского именно в такой форме, которую мы всюду сохраняем.

Отлично, что Вы собираетесь в Москву [158] . Только отложите приезд до октября. В сентябре я рассчитываю еще быть на Юге. Не огорчайте меня и приезжайте в октябре прямо ко мне. Очень надеюсь, что Вы так и сделаете. Желаю Вам всякого благополучия.

Преданный Вам С. Шервинский.

Габричевский пришлет Вам официальное письмо-предложение, и Вы ему должны официально же ответить. Этим исчерпывается формальность.

17 Июнь <так. — П.Д.> 1929 г.

158

Вероятнее всего, Кузмин оказался в Москве только осенью 1931 г. (в день своих именин, 21 ноября) и пробыл там до 2 декабря — и, заметим, по совершенно иному поводу, нежели переводы Гете (см. об этом дневниковые записи за это время: Дневник 1931. С. 186–189). Как явствует из текста дневника, в первый же день он посетил дом Шервинских.

2. Шервинский — Кузмину [159]

<Таруса. 7.07.1929>.

Глубокоуважаемый Михаил Алексеевич!

Получил письмо Ваше с опозданием: оно было переслано мне в Тарусу, где я нахожусь с начала Июня. Я тотчас же послал телеграмму Григорию Исааковичу Ярхо [160] , который сейчас, по доверенности уехавшего Габричевского, ведет дела по Гёте. Узнал я стороной, что договор еще не подписан, как будто, Луначарским, и поэтому происходит задержка с официальными письмами; но эта задержка, конечно, чисто-механическая. Очень боюсь, как бы из-за этого не задержалось бы исполнение и Вашей, столь скромной, просьбы. Во всяком случае, уверен, что Г. И. Ярхо сделает все возможное, чтоб ускорить получение денег при первой же возможности. Но госиздатские «невозможности», конечно, тоже дело обычное и нам всем знакомое. Я лично уже приступил к Buch Zuleika [161] и довольно напряженно работаю по утрам, на свежую голову. Не могу сказать, чтоб это было легко…

159

РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 442. Л. 2.

160

Г. И. Ярхо (1886–1954) — переводчик, брат известного литературоведа Б. И. Ярхо. См. его письма Кузмину в приложении к настоящей публикации.

161

Книга Зулейки — восьмая книга «Западно-восточного дивана» Гете, для Юбилейного собрания сочинений переведена Шервинским.

Бывали ли Вы когда-нибудь в Тарусе? — Милое, живописное, захолустное окское место, с обилием ягод и цветов. Мой адрес, на всякий случай: Таруса, Калужской губ., ул. Урицкого, 2.

Примите мой искренний привет.

Преданный Вам С. Шервинский.

7 Июля 1929 г.

Таруса — les Bains <купания (франц.)>.

<Приписка на левом поле письма снизу вверх.>

Адрес Ярхо: Москва, Садовая-Кудринская, д. 21, кв. 42.

— '' — Габричевского: Крым, Коктебель, дача М. Волошина — Ал-дру Георг. Г-му [162] .

3. Шервинский — Кузмину [163]

<Москва, 13.11.1929>.

13 Ноября 1929.

Глубокоуважаемый и дорогой Михаил Алексеевич!

Я передал Александру Георгьевичу о Вашем опоздании с переводом [164] . Он просил передать с своей стороны, что двухнедельное опоздание не существенно, и чтобы Вы не беспокоились.

162

Габричевский и его жена Наталья Алексеевна (урожд. Северцева) с 1924 г. и до самой смерти М. А. Волошина почти ежегодно были его гостями в Крыму. Однако о пребывании Габричевских в 1929 г. в коктебельском доме хронограф жизни Волошина ничего не сообщает (см.: Купченко В. Труды и дни Максимилиана Волошина: Летопись жизни и творчества. 1917–1932. СПб.: Алетейа; Симферополь: Сонат, 2007. С. 430–434).

163

РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 442. Л. 3.

164

Речь идет, вероятно, о переводе «Дневника» Гете.

Как жаль, что Вы опять отложили посещение Москвы [165] ; мне очень хотелось Вас видеть и оказать посильное для москвича гостеприимство. А, может быть, соберетесь зимой?

Если буду в Ленинграде [166] , конечно, приду к Вам; это стало для меня необходимой и приятне<й>шей привычкой.

Желаю Вам всего хорошего.

Преданный Вам С. Шервинский.

Адрес Габричевского: ул. Герцена, д. 6, кв. 69.

165

См. прим. 5 к п. 1 /в файле — примечание № 158 — прим. верст./ и предисл. к публикации.

166

Записи за 1929 год обрываются на 23 июня (этим числом кончается XIX тетрадь дневника Кузмина (начата 1 ноября 1928 г.). Тетради XX, XXI, XXII были изъяты во время обыска, проведенного Ленинградским ОГПУ на квартире Кузмина в ночь с 13 на 14 сентября 1931 г. Последняя из тетрадей (XXIII), хранящаяся в РГАЛИ и охватывающая период с 14 сентября по 31 декабря, опубликована С. В. Шумихиным (Дневник 1931. С. 163–169). Поэтому установить, появлялся ли в то время Шервинский в Ленинграде, не представляется возможным.

3-а. Шервинский — Кузмину [167]

<Приложение к письму А. Г. Габричевского>

<Москва, нач. февраля 1930>.

Заметки к предлагаемым изменениям.

Ст<их> 22. «колотить под брань» может вызвать представление об ударах палки по спине, а не молотка, ст. 32. непонятно, к чему относится предложение «чтоб остаться», которого, кстати, в подлиннике нет: это вносит неясность во всю мысль. Стих 31 терпит изменения вследствие изменения 32-го.

167

СПб ГТБ. Ф. 31 (Пановы, Гильдебрандт-Арбенины, Саламатины). П. 2. № 33.

Предлагаемые замечания относятся к переводу Кузмина поэмы Гете «Дневник» (1810), опубликованному во 2-м томе Юбилейного собрания (Гете. Т. II. С. 536–542). Кузмину принадлежит также перевод латинского эпиграфа, взятого из элегии Тибулла (приведен в комментариях на с. 580). Очевидно, 2-й том собрания отправлен в печать и вышел в свет раньше первого.

По нашему предположению, этот листок с замечаниями Шервинского оказался среди той небольшой части архива Кузмина, которая не была изъята при последнем обыске в его квартире органами НКВД. См. об этом событии во вступ. ст. С. В. Шумихина «Три удара по архиву Кузмина» к публикации дневника за 1931 год (Дневник 1931. С. 163–169). Совершенно очевидно, что это те самые предложения по переводу, которые Габричевский высылает Кузмину в своем февральском письме 1930 г. Габричевский пишет об исправлениях, которые они решили внести вместе с Шервинским в перевод Кузмина в связи со срочностью сдачи рукописи в издательство (вероятно, предполагалось послать их вперед, чтобы обсудить с переводчиком, но сроки сдачи заставили сделать это post factum). Между прочим, Габричевский замечает: «Вы нас простите, я думаю, за эту некорректность, и прилагаю при сем (изложенные С. В. Шервинским) соображения, побудившие нас на это рукоприкладство» (см.: Переписка Габричевского и Кузмина. С. 64). Далее Габричевский приводит уже сделанные изменения и повторяет «комментарий и мотивировку к ним при сем прилагаю» (Там же). Однако ни в первом, ни во втором случае никакого списка нет; видимо, письма Габричевского Кузмину попали в РГАЛИ, совершив нелегкий путь через известное ведомство, листочек же Шервинского остался (как и некоторые другие материалы из архива Кузмина) у Гильдебрандт-Арбениной. Публикаторы переписки Габричевского и Кузмина почему-то никак не оговаривают эту «некомплектность» письма, в то время как в другом, аналогичном же случае подобное примечание сделано (см. прим. 2 к п. 16. — Переписка Габричевского и Кузмина. С. 72). Из прилагаемого списка уже готовых чтений, приводимого в письме Габричевского, практически все (за исключением ст. 95, где было предложено «взор свой услаждая») вошли в текст опубликованного перевода. Рукопись же Кузмина нам неизвестна, потому приводимый здесь текст — единственное дошедшее до нас свидетельство его творческой работы.

ст. 47. очень желательно в восклицаниях служанки сохранить обращение к гостю «на ты». Для этого приходится видоизменить и стих 46, где не совсем удачным представляется выраженье «впечатления новы», перебивающее динамичность действия.

ст.ст. <стихи> 59–60. точная мысль, — что служанка не может сдержать вздоха, отчего очертанье ее высокой груди становится еще прекраснее.

ст. 67. весьма существенно было б сохранить предвидение предстоящего использования кровати, что можно выразить лишь futurum’ом, либо условным предложеньем.

ст. 71. желательно было бы сохранить параллелизм «Hochgestalt» и «Wohlgestalt».

ст. 73. построение «Освободившись — выслушай немного!» вызывает сомнение относительно своей понятности. У Гёте просто «Sie macht sich los!».

ст. 86. в переводе получается неясность: как будто гость увидел «странность» в теле служанки.

ст. 87. большое сомнение вызывает слово «мастер» для передачи «meister». В слове «мастер», правда, сохраняется оттенок высокой квалифицированности Istius, но утрачивается та автономность, даже господство, которое содержит слово «Meister». М.б., слово «маэстро», применяемое и к игрокам высокой марки, и к дирижерам, и к учителям, было бы ближе к «Meister». Сначала отпугивающая итальянская форма слова имеет и свои преимущества: она поворачивает благоприятно угол восприятия поэмы; от слова «маэстро» должны протянуться нити к итальянской новелле, к духу XVIII-ro века, к «Итальянскому путешествию», к ottave rime и аббату Касти [168] .

168

«Итальянское путешествие» Гете (Italienische Reise: В 3 т.; опубл. 1816–1829). В Юбилейном собрании сочинений в пер. Н. А. Холодковского помещено в XI томе (вышел в 1935 г.). Ottave rime — «октава» — один из самых популярных стихотворных размеров в итальянской поэзии начиная с XIV в. Наибольшего расцвета достигла в творчестве Тассо и Ариосто (в XVII в.). Аббат Касти (Casti) Джамбаттиста (1724–1803), итальянский поэт, автор «вольных» стихов. Его творчество вызывало интерес Пушкина (судя по книгам Касти, сохранившимся в библиотеке Пушкина).