Россия и Запад

У Рильке Читающему на озаренной странице вместо бессмысленной массы слов видится текст из повторяющегося слова Abend. У Пастернака образ озарения приобретает дополнительную типографскую конкретность — в книге Читающего проступает набранный красной краской текст. Важнее, однако, разница в содержании самого текста. Связь между оригиналом и переложением держится на созвучии ударенных а — Abend, Abend…: Закат, закат, закат, но ассоциации, порождаемые словами Abend и закат, существенно различны.

В «Книге образов» Рильке Abend — одно из ключевых слов, с которым связывается представление об идеальном времени для восприятия мира и синтеза с ним. Программный вступительный текст сборника, перекликающийся с основными темами стихотворения «Der Lesende», начинается словами: «Wer du auch seist: am Abend tritt hinaus / aus deiner Stube, drin du alles weisst; / als letztes vor der Ferne liegt dein Haus: / wer du auch seist» («Eingang») [81] . Вечер у Рильке — «der sanfte Wiederkehrer» («неслышно возвращающийся вновь» — «In der Certosa»), теплый, возвышенный образ исполненных тайны сумерек как пограничного времени мягкого света и светлых красочных переходов. Вот вечернее небо «Книги образов»:

81

«Кто бы ты ни был: вечером выйди из твоей комнаты, где тебе все знакомо; на краю перед далью (пространства) стоит твой дом: кто бы ты ни был» («Вступление»).

Ist das ein Himmel?: Selig lichtes Blau, in das sich immer reinere Wolken dr"angen, und drunter alle Weiss in "Uberg"angen, und dr"uber jenes d"unne, grosse Grau, warmwallend wie auf roter Untermalung, und "uber allem diese stille Strahlung sinkender Sonne («Abend in Skane») [82] .

Закат здесь — это «тихое сияние садящегося солнца», белое и серое на красном подмалевке.

82

«Но что за небо!: Благостно светлая голубизна, в которую теснятся облака, одно другого прозрачней, внизу сплошь в переходах белого, а вверху — тот (особый) бледный, величественный серый, клубящийся теплыми валами, будто на красном подмалевке, и поверх всего — это тихое сияние садящегося солнца» («Вечер в Сконе»).

Закат у Пастернака несет в себе совсем иную интенсивность цвета и света, иное настроение. Кроме общеязыковой ассоциации с концом, слово закат в переводе из Рильке вызывает в памяти прежде всего четвертый отрывок из написанного Пастернаком в том же 1956 году цикла о Блоке:

Зловещ горизонт и внезапен, И в кровоподтеках заря, Как след незаживших царапин И кровь на ногах косаря. Нет счета небесным порезам, Предвестникам бурь и невзгод, И пахнет водой и железом И ржавчиной воздух болот. В лесу, на дороге, в овраге, В деревне или на селе На тучах такие зигзаги Сулят непогоду земле. Когда ж над большою столицей Край неба так ржав и багрян, С державою что-то случится, Постигнет страну ураган. Блок на небе видел разводы. Ему предвещал небосклон Большую грозу, непогоду, Великую бурю, циклон. Блок ждал этой бури и встряски, Ее огневые штрихи Боязнью и жаждой развязки Легли в его жизнь и стихи [83] .

83

Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. Т. 2. С. 100.

В черновом варианте строк Когда ж над большою столицей / Край неба так ржав и багрян читалось Когда же закат над столицей / Так ветрено ржав и багрян, а в последнем четверостишии было След этого лег на стихи, / Отсюда закатные краски, / Зигзаги на них и штрихи [84] . Закатная, карминная краска входит и в перевод из Рильке. Ассоциации — вольные или невольные — с Блоком [85] неслучайны. Фигуры Рильке и Блока во многом определяют в восприятии Пастернака эпоху начала 1900-х годов. В посвященном этому времени разделе эссе «Люди и положения» Блоку не только отведена особая глава (3-я), но в части, посвященной Рильке и включающей переводы «За книгой» и «Созерцание» (гл. 8–9), он сопоставляется с Рильке.

84

Там же. С. 637.

85

В частности, с поэмой «Возмездие», как отмечают в своем комментарии к циклу «Ветер» B. C. Баевский и Е. Б. Пастернак (Пастернак Б. Полн. собр. стихов и поэм. СПб., 2003. С. 743).

Расхождение образных языков оригинала и переложения в паре Abend — закат становится еще более очевидным в вытекающей из нее картине ночи [86] :

Und jetzt wird Sommemacht, soweit man sieht: zu wenig Gruppen stellt sich das Verstreute, dunkel, auf langen Wegen, gehn die Leute, und seltsam weit, als ob es mehr bedeute, h"ort man das Wenige, das noch geschieht. ______________________________________ А вот как будто ночь по всем приметам. Деревья жмутся по краям дорог, И люди собираются в кружок И тихо рассуждают, каждый слог Дороже золота ценя при этом.

86

Описание ночи Э. Нёльдеке приводит как пример утраты «атмосферы оригинала» (die Atmosphare des Originals). По мнению немецкой исследовательницы, чрезмерная точность описания у Пастернака — по сравнению с неопределенностью (Ungenauigkeit) словесных образов у Рильке — приводит к разрушению созданной этими образами атмосферы сумерек (N"oldeke Е., geb. Bruzzone. Boris Leonidovic Pasternak und seine Beziehungen zur deutschen Kultur. S. 98).

Как и вечер, летняя ночь (Sommernacht) у Рильке — образ очень светлый. Широта пространства передана в немецком тексте не столько через зрительные, сколько через акустические образы ночной тишины: в ней слышно далеко, и все кажется исполненным глубокого смысла. В версии Пастернака от просветленности летней ночи Рильке не остается и следа. Если у Рильке немногие деревья и человеческие фигуры, расставленные в ночном пространстве, подчеркивают широту этого пространства и свойства тишины, то деревья и фигуры у Пастернака складываются в картину испуга и приглушенности. Ночь в его тексте — не продолжение и развитие открывшегося Читающему вечернего света, как у Рильке, но отсутствие света, его исчезновение после вспышки заката. Тем настойчивее ночь вынуждает глаз к особому настрою зрения и тем сложнее задача проникновения Читающего в мир.

Такое, казалось бы, очевидное искажение оригинала [87] находит разрешение в более широком контексте творчества Рильке, что позволяет приблизиться к пониманию переводческой стратегии Пастернака. Тревожный образ заката, «вчитанный» Пастернаком в текст «Der Lesende», как и связанные с ним образы ветра и бури, находит соответствие в других стихах «Книги образов». Перечень соответствующих текстов сборника можно начать с «Der Schauende», первоначально называвшегося «Sturm» («Буря») [88] . В пастернаковском переводе этого стихотворения («Созерцание»), включенном, как и «За книгой», в эссе «Люди и положения», также есть характерная перекличка с четвертым отрывком о Блоке. В качестве эквивалента немецкого Sturm в начале «Созерцания» Пастернак использует слово ураган: «Деревья складками коры / Мне говорят об ураганах…» («Ich sehe den B"aumen die St"urme an…»), ср. в стихах о Блоке: «С державою что-то случится, / Постигнет страну ураган» [89] . В этом ряду можно назвать также другие стихи из «Книги образов»: «Vorgef"uhl» («Предчувствие»), «Sturm» («Буря»), «Fragmente aus verlorenen Tagen» («Фрагменты потерянных дней»), цикл «Aus einer Sturmnacht» («В бурную ночь») [90] . Ассоциации, ведущие от слова закат и к Блоку, и к Рильке, позволяют предположить, что Пастернак использует этот образ как характерную черту эпохи, о которой ведет речь, как образ из арсенала поэзии начала 1900-х годов с ее предчувствием «бури и встряски». В то же время в восприятии Пастернака это, очевидно, один из элементов поэтического языка Рильке, что подтверждается отмеченными параллелями в «Книге образов».

87

Отмечая места несходства «За книгой» с текстом Рильке, У. Арндт предполагает у Пастернака «более строгий поэтический вкус» («а more austere poetic taste»), а местами — непонимание немецкого текста («I must suspect that Pasternak’s German has abandoned him at such places» — Arndt W. Pasternak’s Vfersions of Early Rilke Poems. P. 176).

88

См. коммент. в: Rilke R. M. Kommentierte Ausgabe. Bd. I. S. 835.

89

Пастернак Б. Воздушные пути: Проза разных лет. С. 434; Rilke R. M. Kommentierte Ausgabe. Bd. I. S. 332–333; Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. Т. 2. С. 100.

90

К периоду создания «Книги образов» относится и одно из русских стихотворений Рильке, которые написаны им в России и включены в дневник (запись 5 декабря 1900 г.), — «Poschar». Реальное происшествие — пожар, виденный во время поездки на телеге из усадьбы Новинки в деревню, — находит параллель в картине заката (не всегда верные ударения при чтении следует приноравливать к размеру): «Wdrug on samolk: dalj sgorela, / Wed i nebosklon gorit. / Paren dumal: trudno schit! / Potschemu spasenja net? / Semlja k nebesam gljadela —, / Kak by schaschdala otwet» (Rilke R. M. Briefe und Tageb"ucher aus der Fr"uhzeit: 1899 bis 1902 / Hrsg. von R. Sieber-Rilke und C. Sieber. Leipzig, 1931. S. 403–404).

2

околица

Ich beginne allm"ahlich dieses Leben zu verstehen, das durch grosse Augen eingeht in ewig wartende Seelen [91] . P. M. Рильке. Запись в дневнике 11 ноября 1900 г.

В финале пастернаковского переложения читаем (курсив мой. — М.Б.):

91

«Постепенно я начинаю понимать эту жизнь, которая через огромные глаза входит в охваченные вечным ожиданием души».

Но надо глубже вжиться в полутьму И глаз приноровить к ночным громадам, И я увижу, что земле мала Околица, она переросла Себя и стала больше небосвода.

Дойдя до слова околица, читатель едва ли понимает его иначе, чем «горизонт». Через строчку метафорическое тождество края земли и края села оказывается тождеством оптическим:

А крайняя звезда в конце села — Как свет в последнем домике прихода [92] .

92

Внешне сходным образом в последнем из «четырех отрывков о Блоке» соотнесены горизонт и край неба: «Зловещ горизонт и внезапен, / И в кровоподтеках заря, / Как след незаживших царапин / И кровь на ногах косаря. <…> Когда ж над большою столицей / Край неба так ржав и багрян, / С державою что-то случится, / Постигнет страну ураган» (Пастернак Б. Собр. соч.: В 5 т. Т. 2. С. 100).

Выбор слова околица, думается, не случаен. Оно не только порождает важный для Пастернака и отсутствующий у Рильке образ. Благодаря созвучию со словом око, слово околица оказывается связанным с ключевой для всего текста в целом темой зрительного восприятия мира (des Schauens) [93] .

На лексике зрения и света строится весь предшествующий текст стихотворения «За книгой». В нем различаются три рода зрения, каждый из которых последовательно расширяет кругозор Читающего («я») — область видения и понимания мира.

93

У Рильке начала 1900-х гг. эта тема связана с категорией образа как «зримого высказывания» («sichtbare Aussage»), С активностью творческого восприятия мира, с превращением поэта-художника в сплошной глаз («Nur-Auge-Sein» — дневник Рильке, 10 сентября 1900 г.). См. анализ семантики зрительных образов в «Книге образов» в работах: Pagni A. Rilke um 1900: "Asthetik und Selbstverst"andnis im lyrischen Werk. (= Erlanger Beitr"age zur Sprach- und Kunstwissenschaft. Bd. 72). N"urnberg, 1984. S. 108 ff.; Heinz J. Das Buch der Bilder (1. Fassung, 1902). S. 228–229. О дальнейшем развитии этой темы см. коммент. в: Rilke R. M. Kommentierte Ausgabe. Bd. I. S. 796–797.