Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Сын новгородского посадника Иван Климентьев, занимавшийся торговлей солью, в 1520 г. на одном из островов Онежского озера основал Климецкий монастырь. Около 1515 г. в 4 км от Тихвина основан Николаевский Беседный монастырь. Большой Тихвинский монастырь основан был еще до 1515 г. [885]

Холоп одного из новгородских бояр Андрей, родом из деревни Кехта Двинского края, постригся на реке Кене в Пахомиевской пустыни (Каргопольский уезд) под именем Антония. В 1513 г. он заложил на Шелони, в 194 км к юго-востоку от Онеги, Николаевский монастырь, а затем в 1519 или 1520 г. — в дальнейшем знаменитый Антониев Сийский монастырь в 78 км от Холмогор на реке Сии [886] . Еще до 1547 г. существовал у Каргополя Спасо-Преображенский монастырь [887] .

885

Зверинский, т. I, № 249, 485; т. II, № 971; Е. В. Барсов. Олонецкий монастырь Клименцы. — Чтения ОИДР, 1870, кн. 4, стр. 4.

886

ГБЛ, Пискарев, № 112, л. 39, 50, 128; Зверинский, т. II, № 1832.

887

АИ, т. I, № 147; Зверинский, т. II, № 1160.

В связи с колонизацией Севера и миссионерской деятельностью новгородского архиепископа Макария находится создание церквей и монастырей на Кольском полуострове среди лопарей. Так, считается, что Трифон (новгородец по происхождению) на реке Печенге на Мурманском берегу Кольского полуострова в 1533 г. основал Печенгский Троицкий монастырь [888] . По А. А. Савичу, между 1528–1550 гг. в городе Коле Феодорит основал Усть-Кольский Троицкий монастырь. А. И. Андреев считает, что Трифон и Феодорит действовали одновременно и основали около 60-х годов XVI в. Троицкий монастырь на Печенге (который после 1590 г. переведен на новое место — в Колу). По его мнению, в 30—40-х годах XVI в. основан его предшественник — Никольский монастырь на Печенге [889] .

888

«Православный собеседник», 1859, май, стр. 89—120; Зверинский, т. I, № 360.

889

А. А. Савич. Главные моменты монастырской колонизации, стр. 76–79; Зверинский, т. II, № 1284; А. И. Андреев. К истории русской колонизации западной части Кольского полуострова. — «Дела и дни», кн. I. Пб., 1920, стр. 24–28, 33.

Значительная группа монастырей создана была в Вологодском крае. Центром, откуда происходил процесс монастырской колонизации, стал Кирилло-Белозерский монастырь. В нем еще в конце XV в. постригся дьяк великой княгини Марии Ярославны (вдовы Василия II) Лукьян со своим племянником Корнилием Крюковым (1455–1537 гг.). Последний долгое время странствовал, получил чин священника от новгородского архиепископа Геннадия и в 1497 г. в Комельском лесу, в б км к югу от Грязовца, основал Кор-нилиев монастырь [890] . В 70 км от монастыря на озере Сурском Корнилий создает в 1505 г. еще одну небольшую пустынь — Спасскую. Корнилий пользовался особым уважением Василия III. Великий князь был в его монастыре зимой 1528/29 г. и выдал в 1528/29 и 1531 гг. льготные грамоты на монастырские владения [891] .

890

ГБЛ, Костром, собр. № 45, л. 19 об., 22; Зверинский, т. II, № 884; Н. Коноплев. Святые Вологодского края, стр. 85-101.

891

ГПБ, Собр. актов, № 90; Амвросий. История российской иерархии, ч. IV. М., 1812, стр. 717–719.

В пустыни на озере Сурском (в 26 км к юго-востоку от Любима) Корнилий оставляет своим преемником Геннадия [892] .

В 7 км к востоку от Любима при впадении Шерны в 0бнору при Василии III создается Шеренский Успенский монастырь «от татарского збега», т. е. для обороны края от набегов казанских татар. В 65 км северо-западнее Вологды на белозерской дороге, по случаю «явления» богоматери, основывается в 1524 г. Сямский Богородицкий монастырь. В начале XVI в. делается известной источникам Николаевская Мокрая пустынь (в 40 км к востоку от Вологды) [893] . В Вологодском крае в 25 км к северо-востоку от Грязовца и в 25 км от самой Вологды в 1527 г. создается Арсением Арсеньев Комельский монастырь [894] . Арсений происходил из семьи мелких землевладельцев Сахарусовых, издавна служивших московским митрополитам [895] . Сам Арсений постригся в Троицком монастыре, в 1525 г. был назначен игуменом этого монастыря, но в 1527 г. покинул его и основал свой монастырь, на который вскоре (в 1530 г.) исхлопотал у Василия III льготную грамоту [896] .

892

Зверинский, т. II, № 1157.

893

ГБЛ, Троицк. № 673, л. о12-329 об.; Зверинский, т. III, № 1769, 2198.

894

ГБЛ, Вологод. собр. № 65, л. 22–56 об.; Зверинский, т. II, № 621.

895

Ср. АФЗХ, ч. I, № 9, 55, 115, 117, 221, 257, 295, 307, 309.

896

Амвросий, ч. Ш, стр. 280–282. Подробнее см.: Н. Коноплев. Святые Вологодского края, стр. 72–76.

Иноком Покровского Глушицкого монастыря Стефаном (умер в 1542 г.) основывается Николаевский Озерский Комельский монастырь в 5 км к югу от Вологды. Это было при митрополите Данииле и Василии III, т. е. около 1522–1533 гг. [897]

Таковы основные сведения о вологодских монастырях [898] . На Белоозере подвизался ученик Корнилия Комельского Кирилл Белый (умер в 1537 г.). Он в 1517 г. в 30 км к юго-западу от Белоозера на Красном острове Новоозера основал Новоозерский монастырь [899] (по А. И. Копаневу, в 1519 г.). Другой Корнилиев ученик, Филипп Ирапский (умер в 1537 г.), в 52 км к северо-западу от Череповца на реке Андоге в начале 20-х годов XVI в. основал Красноборскую пустынь [900] . У истоков той же реки в 50 км к западу от Белозерска возникает Андогская пустынь (по А. И. Копаневу, в середине XVI в.) [901] . В 42 км к юго-западу от Белоозера на Азатском озере возникает Никольский монастырь [902] . Выходец из Корнилиева Комельского монастыря Иродион на соседнем Илоозере основывает Родионову пустынь (после смерти Корнилия в 1537 г.) [903] . В 1524 г. инок Марк Ворона в 12 км от Череповца основывает Успенскую пустынь [904] .

897

Житие преп. Стефана Комельского. — «Памятники древней письменности», вып. 85. СПб., 1892; Зверинский, т. И, № 1208.

898

См. также: Зверинский, т. II, № 874 (в Вологде), № 1001 (на Устюге); т. III, № 1687 (Коптевская пустынь в 25 км к юго-востоку от Грязовца).

899

ГБЛ, Пискарев, № 145, л. 96-100 об.; Зверинский, т. II, № 868 (в 1507 г.); Будовниц, стр. 296–300.

900

Житие Филиппа Ирапского. СПб., 1879, стр. XXXV–XXXVI; Зверинский, т. I, № 557.

901

Зверинский, т. I, № 13; А. Я. Копанев. История землевладения Белозерского края XV–XVI вв. М.-Л., 1951, стр. 50.

902

Зверинский, т. III, № 1818.

903

Зверинский, т. II, № 821; Будовниц, стр. 295–296.

904

Зверинский, т. I, № 130. В 1529 г. он получает льготную грамоту от Василия III (ЛОИИ, собр. Головина, № 53).

В Галичском уезде, затронутом монастырской колонизацией, уже в XV в. также возникло несколько монастырей. Очевидно, при Василии III создан был Преображенский монастырь в Солигаличе. В 1515 г. в 11 км к югу от Солигалича на реке Солде основывается Богородицко-Успенская пустынь. В благодарность за спасение во время казанского набега 1532 г. в Солигаличе основан Макарьево-Успенский монастырь [905] .

Севернее, на Сухоно-Двинском пути, при Василии III в 80 км северо-западнее Тотьмы на реке Реже старцем Ефремом создается Спасо-Николаевская пустынь [906] . Обстановкой частых казанских набегов объясняется то, что монастыри юго-восточного края создавались главным образом в городах или рядом с ними, выполняя оборонительные функции [907] .

905

Зверинский, т. II, № 799; т. III, № 1729, 1975.

906

Зверинский, т. III, № 1602. В 1538 г. она получила жалованную грамоту.

907

См. также: М. А. Ильин. Монастыри Московской Руси XVI века как оборонительные сооружения. — «Исторический журнал», 1944, № 7–8, стр. 75–81.

При всей отрывочности сведений о монастырской колонизации в первой трети XVI в. можно сделать заключение, что интенсивность освоения новых земель монастырями (главным образом на севере — в Вологде и Белоозере) свидетельствует о состоянии экономического подъема, который переживала страна.

Процесс монастырской колонизации не был безболезненным. Основатели пустынь и монастырьков захватывали не только пустующую землю, но и угодья черносошных крестьян, что санкционировалось великокняжеской властью. Все это вызывало негодование и сопротивление крестьян. Дело доходило до открытых и весьма серьезных столкновений. Основатель Сийского монастыря Антоний в 1543 г. писал, «что соседние крестьяне чинят старцам всяческие обиды», «пожары-деи от них бывают не один год, а сожгли-деи у них в монастыре четыре церкви» [908] .

908

ГКЭ, т. I, № 97, стр. 99. Подробнее см.: В. II. Корецкий. Борьба крестьян с монастырями в России XVI-начала XVII в. — «Вопросы истории религии и атеизма», сб. VI. М., 1958, стр. 178; Будовниц, стр. 259–356.

Несмотря на покровительство, оказываемое монастырской колонизации, земельная политика Василия III была очень осторожной. О его законодательстве (Уложении) по этому вопросу сохранились только отрывочные сведения. Так, в приговоре 11 мая 1551 г. говорилось:

«Исстари по Уложению великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и по Уложению великого князя Василья Ивановича всея Русии во Твери, и в Микулине, и в Торшку, и в Оболенску, на Белеозере, на Резани, мимо тех городов людем вотчин не продавати и по душам в монастыри без докладу не давати» [909] .

909

ПРП, вып. 4, стр. 524.

Итак, Уложение Василия III продолжало законодательство его отца. В нем устанавливалась замкнутость землевладельческих корпораций в ряде старинных районов бывшего Тверского и Рязанского княжеств (Тверь, Микулин, Рязань), вотчин князей, издавна служивших Москве (Оболенск), некоторых новгородских волостей (Торжок) и измельчавшего княжеского землевладения (Белоозеро) [910] . В этих районах запрещались и вклады в местные монастыри. Если же в других частях Русского государства

910

Подробнее см.: Б. А. Романов. К вопросу о земельной политике Избранной рады. — «Исторические записки», кн. 38, стр. 265; И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI века. М.-Л., 1958, стр, 444–445; С. В. Рождественский. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897, стр. 121.

«…напишет хто в духовных и в даных и всяких крепостях, кому будет их вотчины роду, и их роду искун дадут столько, сколко в духовной или в ыных крепостях написано дати искупу, — и те вотчины вотчичем по духовным и по даным крепостям по старине по тому ж указу, как было преж сего при великом князе Василье Ивановиче всеа Русии» [911] .

Указ Василия III, следовательно, стимулировал выкуп монастырских вотчин светскими землевладельцами. В этом он как бы шел в русле нестяжательских представлений. Но делал это робко: он предусматривал, что в «крепостях» должны быть специальные оговорки о родичах, которые имели право на выкуп.

911

ПРП, вып. 4, стр. 523.

Возможно, при Василии III был регламентирован и размер денежных поступлений, шедших монастырям и церкви [912] . Во всяком случае сохранилось несколько его ружных грамот [913] . Судя по приговору 1551 г., при Василии III были ограничены в своих правах распоряжаться землей «служилые князья» в других районах [914] :

«А суздальские князи, и ярославские князи, да стародубские князи без царева и великого князя ведома вотчин своих мимо вотчичь не продавали никому же и в монастыри по душам не давали» [915] .

912

«Руги и милостыны… учинити по старине по тому, как давали ругу и милостыню наперед сего при великом князе Василье Ивановиче всеа Русии» (ПРП, вып. 4, стр. 537). См.: «По которым монастырем государь и вел. кн. Василий Иванович… давал милостыню в приказ, а не впрок хлеб, и соль, и деньги, и воск на свечи, и мед на кутью, и пшеницу на просфиры» («Стоглав». СПб., 1863, стр. 273).

913

ГКЭ, Радонеж, № 1/10793 (1506 г.); ААЭ, т. I, № 155, стр. 125–126 (1512 г.), № 159, стр. 129–131 (1515 г.); Труды Московского Археологического общества, т. XXII, вып. II. М., 1901, стр. 278–280 (1514 г.); ЛИ, т. 1, № 428, стр. 190, (1521 г.); Сб. Муханова, № 319, стр. 299–300 (1524 г.).

914

Подробнее см.: Б. А. Романов. К вопросу о земельной политике Избранной рады. — «Исторические записки», кн. 38, стр. 265; И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского государства 30—50-х годов XVI века. М.—Л., 1958, стр, 444–445; С. В. Рождественский. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897, стр. 121.

915

ПРП, вып. 4, стр. 524. В издании опечатки: «продавати… давати». Надо: «продавали… давали» (см. ААЗ, т. 1, № 227, стр. 219).