Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Тем временем Литва готовилась к летней военной кампании. На берестейском сейме (ноябрь 1518 — январь 1519 г.) решено было собрать «поголовщину» на военные нужды: по грошу с простых людей и по 2 гроша со шляхтичей [754] . Чтобы предотвратить войну или во всяком случае встретить ее в максимально благоприятной внешнеполитической ситуации, Россия укрепила свои дипломатические позиции на Западе. Еще 9 марта 1519 г. в третий раз к великокняжескому двору прибыл Дитрих Шонберг. Он передал Василию III содержание буллы, которая была послана с его братом Николаем. Папа Лев X настаивал на заключении перемирия с Сигизмундом, чтобы обратить силы против врага на Востоке. Папа также изъявлял желание великого князя «и всех его людей Русские земли приняти в единачество и согласье римские церкви». А в качестве компенсации за Это папа готов «короновати в кристьянского царя» государя всея Руси. К этому магистр добавил: «Литву не надобе оружьем воевати, время ее воюет». У короля нет наследника, и после его смерти между Литвой и Польшей вспыхнет междоусобица, «и от того разорятца оба государьства» [755] .

754

М. К. Любавский. Литовско-русский сейм, стр. 211–212.

755

Сб. РИО, т. 53, стр. 85—86

В ответ на все это Василий III повторил, что он уже имел случай высказать Ф. да Колло свое согласие на пятилетнее перемирие с Литвою, но с условиями: «Пленным быти на обе стороны свобода и с бесерменством бы король не вопчался». Смоленск, конечно, должен был оставаться за Россией, только о судьбе других русских городов (Киева, Минска и т. п.), как и прусских, можно будет говорить во время переговоров [756] . Д. Шонберг с облегчением узнал об Этом решении великого князя. Его «миролюбивая миссия» являлась в какой-то степени вынужденной. Он (равно как и магистр) делал дружелюбные жесты по отношению к папе и Империи с тайной надеждой, что Василий III не даст себя провести всевозможными посулами. Так и случилось.

756

Сб. РИО, т. 53, стр. 98.

Итак, практически перемирия между Литвой и Россией не предвиделось. Выяснив это, Д. Шонберг 27 марта покинул Москву. Вслед за ним из Москвы в Королевец 3 апреля направились К. Т. Замыцкий и дьяк Истома Малый с разъяснением русской позиции [757] . Вскоре (27 апреля) Василий III отправил гроссмейстеру Альбрехту послание, в котором сообщалось о готовности вступить в непосредственные переговоры с римским папой [758] .

Замыцкому гроссмейстер Тевтонского ордена оказал самый внимательный и почетный прием. Альбрехт заверил русского посла, что Орден перемирия с Польшей не заключил и готовится к началу военных действий. Поэтому он просил немедленно прислать денег для набора 1 тыс. воинов [759] . Сведения об этом получены были в Москве уже 5 июня. Замыцкий сообщал и о европейских событиях, в частности о том, что татары «воевали» недавно Подольскую землю, о том, что «людей… прибыльных» (войска наемного) у Сигизмунда нет, а сам он в Литву не собирается, и т. п.

757

Сб. РИО, т. 53. стр. 103; 122–135. Подробнее см.: Forstreuter, S. 92–96; В. Н. Балязин. Россия и Тевтонский орден в 1466–1525 годах, стр. 70; Ф. Успенский. Сношения Рима с Москвою (далее — Успенский). — ЖМНП, 1884, август, стр. 380–385; Пирлинг, стр. 302–303.

758

СГГД, ч. V, № 89; Сб. РИО, т. 53, стр. 119.

759

Сб. РИО, т. 53, стр. 122–135.

Складывалась обстановка, благоприятная для начала военных действий с Литвой. В Казани находился послушный ставленник Василия III. Крым поддерживал союзнические отношения с Россией. Империя была занята избранием преемника Максимилиана.

В мае 1519 г. великий князь выехал из Москвы в поездку по монастырям. Он побывал в Угрешском и других монастырях, затем до середины июня находился «на Острове», затем вернулся в Москву, где и «летовал» (в Воронцове) [760] .

760

ПСРЛ, т. VI, стр. 203; т. XIII, стр. 32; т. XX, стр. 400–401; т. XXII, стр. 518; РВ, стр. 320; Шмидт, стр. 279.

В июле Мухаммед-Гирей и Василий III одновременно начали военные действия против Польши и Литвы. С севера должен был по Польше нанести удар Тевтонский орден. В то же самое время 40-тысячное войско во главе с Богатыр-Салтаном напало на Волынь, опустошило районы Люблянщины, Белзкий и Львовский, а отдельные татарские отряды доходили чуть ли не до самой Вислы. Под Соколом (у Буга) 2 августа 20-тысячное войско К. Острожского потерпело сокрушительное поражение. Крымцы перебили многих польских военачальников, взяли большой полон (по данным Стрыйковского, восходящим к М. Вельскому, — 60 тыс. человек) и вернулись восвояси [761] .

761

ПСРЛ, т. VIII, стр. 268; Сб. РИО, т. 95, стр. 670–671; Stryj-kowski, str. 392 (ср. А. И. Рогов. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения. М., 1966, стр. 235); /С. Pulaski. Machmet-Girej, str. 313–317.

Прикрыв южную границу войсками князя М. Д. Щенятева («на берегу») и князя Ю. В. Ушатого (на Туле), Василий III отдал в июле распоряжение В. В. Шуйскому выступить из Вязьмы через Смоленск в Литовскую землю. Вместе с ним отправлен был Ак-Доулет с городецкими татарами. Шуйский должен был соединиться с ратью князя М. В. Горбатого, шедшей изо Ржевы и Дорогобужа [762] . «Из Северы» выступил князь С. Ф. Курбский. Поход начался 1 августа и продолжался недолго. Войска двигались в направлении Могилева и Минска, а отдельные отряды доходили до Вильно. Боевые действия происходили в районе Логойска, Минска, Красного села, Молодечны (здесь сражались псковичи), Маркова, Лебедева, Крева, Ошмян, Радошковичей, Борисова. Удар, следовательно, был направлен на Вильно [763] .

762

РК, стр. 61–64.

763

В грамоте гроссмейстеру Альбрехту Василий 111 так и писал: «Велели есмя ити тем своим воеводам в своего недруга в Литовскую землю прямо к болшому его к литовскому городу к Вилне» (Сб. РИО, т. 53, стр. 142–143).

Во время летней кампании 1519 г. Василий III скорее всего хотел произвести военную демонстрацию, которая должна была наглядно показать мощь русского оружия и принудить Литву принять русские условия перемирия. Короче говоря, речь шла о том, чтобы обеспечить присоединение Смоленска к России, а новых приобретений не добиваться. Против русских полков упорно сражались виленский воевода Николай Радзивилл, Троцкий воевода Альбрехт Гаштольд, князь М. Мстиславский. Впрочем, от открытых столкновений эти литовские воеводы уклонялись, хоронясь за стенами города Крево и других крепостей. Поэтому удалось только разгромить передовые отряды князя В. Полубенского. Взять же крепостей русские воеводы не смогли. Возможно, такой цели перед ними и не стояло. Взяв большой полон, Шуйский и его товарищи вернулись 11 сентября в Вязьму [764] .

764

См. также: ПСРЛ, т. VI, стр. 263; т. VIII, стр. 268; ПЛ, вып. 1, стр. 100; РК, стр. 62–64; Сб. РИО, т. 35, стр. 548;, t. IV, N 73, 78. Об окончании похода Василий III сообщал Альбрехту в грамоте от 16 сентября (Сб. РИО, т. 53, стр. 162–163).

Продолжалась осенью 1519 г. и «тевтонская акция». Получив 2 августа от гроссмейстера Альбрехта грамоту о готовности начать войну с Польшей [765] , Василий III 16 августа отправляет в Королевец своего посла В. А. Белого с сообщением о начале военных действий в Литве [766] . В сентябре Иван Харламов получил распоряжение отвезти казну гроссмейстеру Альбрехту для найма тысячи воинов. Но это был, так сказать, задаток. Альбрехт настаивал на присылке остальных денег (для найма 10 тыс. пеших и 2 тыс. конных воинов) [767] . Так или иначе, но давно уже ожидавшаяся война Ордена и Польши в ноябре 1519 г. вспыхнула. На первых порах орденским войскам удалось достичь некоторых успехов (1 января 1520 г. взяли замок Браунсберг). Далее наступили трудные дни, ибо в Торунь (близкий к орденской границе) с войсками прибыл польский король, показывая тем самым решимость Польши довести борьбу с Орденом до победного конца. Вместе с тем для Сигизмунда становилось ясным, что без установления мирных отношений с Россией важнейшую для Польши тевтонскую проблему решить нельзя.

765

Сб. РИО, т. 53, стр. 135–139.

766

Сб. РИО, т. 53, стр. 140–158.

767

Сб. РИО, т. 53, стр. 160–177.

31 декабря 1519 г. в Москву прибыл новый посланец Альбрехта Мельхиор Рабенштейн, который энергично настаивал на финансовой и военной помощи со стороны России. Василий III тактично и резонно заявлял, что его полки во исполнение союзного договора уже совершили поход в Литву, туда же вторгались по договоренности с ним и крымские отряды [768] . Дополнительно к этому 28 февраля 1520 г. в поддержку Ордена под Витебск и Полоцк отправлена была сравнительно небольшая рать В. Д. Годунова (вероятно, с Белой), которая пожгла витебские посады и месяца через два вернулась на территорию России [769] . За счет русской помощи хотел одолеть своих противников не только Тевтонский орден. Готовясь в 1519 г. к войне со Швецией, датский король Христиерн II обратился к Василию III с просьбою выслать в Финляндию в помощь датчанам против шведов 2 тыс. конных воинов. В случае необходимости великому князю, по мнению Христиерна, следовало бы также напасть на Норботнию [770] . Но Василий III не собирался пускаться в рискованные авантюры во имя интересов, чуждых России, и воинов не послал.

768

Сб. РИО, т. 53, стр. 182–189. Подробнее см.: А. Б. Кузнецов. О некоторых аспектах… стр. 177–193; В. Н. Балязин. Россия и Тевтонский орден в 1466–1525 годах, стр. 70; Forstreuter, S. 95–96; W. Hubatsch. Albrecht von Brandenburg-Ansbach. Koln-Berlin, 1960, S. 76.

769

РК, стр. 64; Сб. РИО, т. 53, стр. 195, 197, 203, 207. О том, что В. Д. Годунов стоял на Белой, см. РК, стр. 58.

770

Форстен, стр. 233.

Одновременно с военными действиями против Литвы Василий III не терял надежды на решение спора и мирным путем. Для этой цели уже в начале 1520 г. был произведен дипломатический зондаж. 12 января к Николаю Радзивиллу отправился человек Григория Федоровича Давыдова (в это время виднейшего русского боярина) с предложением продолжить мирные переговоры между обеими странами. «Похочет государь ваш с нашим государем миру и доброго пожитьа, и он бы послал к нашему государю своих послов», — писал Радзивиллу Г. Ф. Давыдов. 24 марта в ответ на эту миссию в Москву приехал человек Н. Радзивилла, который передал согласие литовской стороны на продолжение мирных переговоров, а также просьбу о присылке «опасных грамот» для послов и о прекращении пограничной «валки» (войны) [771] . Все это было выполнено.

771

Сб, РИО, т. 35, стр. 550, 554.

Начиная мирные переговоры с Литвой, Василий III поспешил отправить в Королевец из Москвы прусского посла М. Рабенштейна. В грамоте от 24 апреля, посланной с ним, сообщалось о готовности выполнить условие о финансировании армии в 10 тыс. пеших и 2 тыс. конных воинов, когда гроссмейстер возьмет прусские города у короля и пойдет к Кракову, т. е. это означало, что никогда. «К почину того дела» с дьяком И. Харламовым отправлена «казна» для найма 1 тыс. воинов. Сообщалось в грамоте и о походе В. Д. Годунова, и о планировавшемся походе князя М. Д. Щенятева в Литовскую землю. В мае в дополнение к казне, посланной с И. Харламовым, в Королевец, предполагали еще послать с А. Моклоковым «пенязи», необходимые на содержание еще одной тысячи воинов [772] . Однако намечавшийся поход в Литву Щенятева все откладывался, пока не был вовсе отменен [773] . Василий III медлил, ожидая разворота событий орденско-польской войны. А они складывались для Альбрехта неблагоприятно.

772

Сб. РИО, т. 53, стр. 202–203, 211.

773

О предполагающемся походе князя М. Д. Щенятева сообщалось в прусских посольских делах с начала мая по начало июля (Сб. РИО, т. 53, стр. 207, 213, 217–218, 230–231, 241). М. Д. Щенятев с войсками находился на Дорогобуже (Сб. РИО, т. 35, стр. 564).