Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-политической истории).

Согласно докончаниям, устанавливалось полное подчинение удельных князей государю во внешнеполитических делах. Удельный князь признавал себя «братом молодшим» по отношению к сюзерену. Он во всем должен был «хотеть добра» великому князю, и в частности все «недруги» великого князя должны были стать и его «недругами». Удельные князья обязывались не заключать самостоятельно никаких докончаний и даже не вести без ведома великого князя с кем-либо переговоров («ссылаться»), особенно же с Литвой, псковичами и новгородцами, Михаилом Тверским, Ордой. Они обязаны были или сами участвовать в военных акциях великого князя, или посылать своих воевод. Так, Андрей Углицкий и Борис Волоцкий ходили в поход на Тверь в 1485 г. Борис Волоцкий посылал войска в 1491 г. на Орду. Во время войны с Великим княжеством Литовским на Дорогобуж отправлялись полки Ивана Рузского и Федора Волоцкого. В неудачном походе сына Ивана III — Дмитрия Жилки к Смоленску (1502 г.) волоцкий и рузский князья также принимали участие. Когда в 1491 г. князь Андрей отказался послать свои войска в поход на Орду, то это стало поводом к его «поиманию». Росписи (разряды) удельных войск, участвовавших в общерусских походах, хранились в Государевом архиве. [693] Чтобы сильнее привязать удельных князей к великокняжескому двору, заключались династические браки. Так, сын белозерского князя Михаила Андреевича — Василий был женат на племяннице Софьи Палеолог.

693

ИЛ, с. 125; ПСРЛ, т. 6, с. 48; т. 28, с. 155, 321; РК, с. 21, 37; ГАР, вып. 1, с. 72.

Во внутриполитических делах удельные князья были стеснены меньше. Они только обязывались не принимать к себе служилых князей и не владеть землями на территории великого княжения. В то же время Иван III привлекал их для участия в общегосударственных делах. Так, на соборе 1503 г. присутствовали его дети Василий, Юрий и Дмитрий. [694] Но участие удельных князей во внутриполитических общегосударственных делах было очень ограниченным. Великий князь с недоверием относился к их деятельности. В уделах же его родичи распоряжались полновластно, за исключением разве «сместных» (совместных) дел, которые судили судьи обеих сторон. Платили удельные князья в великокняжескую казну и «выход» (ордынский). В их ведении был суд по земельным и «разбойным» делам. Они выдавали кормленые, тарханные и несудимые грамоты своим феодалам. У них были и дворцы с дьяческим аппаратом и дворцовыми селами. Их «даньщики» и «таможники» собирали в удельную казну таможенные пошлины, дани и другие поборы. Городами и волостями управляли наместники и волостели с тиунами. Существовали и удельные боярские думы.

694

Бегунов Ю. К.«Слово иное»…, с. 351.

Непрочность этой системы в известной мере объясняется слабостью социальной базы, на которую опирались удельные князья. Их дворы, а особенно думы и дворцы состояли преимущественно не из местной знати, а из представителей старомосковских княжеских и боярских родов, как правило «захудалых» ветвей. Это должно было вызывать недовольство местных землевладельцев, не имевших возможности пробиться в непосредственное окружение удельных владык. Удельные княжата и бояре оказывались связанными родственными и иными отношениями с великокняжеской знатью. Поэтому и они не были надежной опорой своих сюзеренов. В борьбе с великокняжеской властью удельные князья, следовательно, не могли рассчитывать на активную поддержку ни знати, ни рядовых феодалов.

Своеобразным было положение Твери после ее присоединения к Москве. Она составляла как бы удел, находившийся в управлении наследника престола Ивана Ивановича. После смерти Ивана Молодого (1490 г.) некоторое время Тверью владел княжич Василий, затем его власть над Тверью была ограничена, а полностью он ее потерял в 1497 г. В Твери существовали свои бояре.

Сохраняли черты феодальной обособленности Новгород и его земли. Проведенная там аграрная реформа (уничтожение боярского и владычного землевладения и создание поместной системы) не ликвидировала многие специфические черты былой государственности.

Оставалась государством в государстве и феодальная церковь. Обладая огромными землями и податными привилегиями, церковь была одной из крупнейших социально-политических сил в стране. Она претендовала не только на идеологическое главенство, но и на активное участие в политической жизни страны. В конце XV в. складывалась идеология воинствующих церковников. В. И. Ленин так характеризовал составные части идеологии «чистого клерикализма», уходящей своими корнями в представления воинствующих церковников: «Церковь выше государства, как вечное и божественное выше временного, земного. Церковь не прощает государству секуляризации церковных имуществ. Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения». [695] Руководству церкви удалось провалить секуляризационные планы правительства. Задача подчинения церкви великокняжеской власти еще не была решена.

695

Ленин В. И.ПСС, т. 17, с. 431.

Полуудельные владения находились у так называемых служилых князей. Постепенно теряли остатки своих суверенных прав потомки ростовских и ярославских князей. В 1473/74 г. Иван III приобрел у князей Владимира Андреевича и Ивана Ивановича вторую половину Ростова. Продолжали пользоваться элементами суверенных прав князья Пенковы в Ярославле и князья Юхотские в Юхоти (Ярославль). Но постепенно они их утратили, и к началу XVI в. наиболее видные из ростовских и ярославских княжат вошли в состав Боярской думы. Переход на сторону Ивана III виднейших представителей знати Юго-Западной Руси привел к тому, что на положении служилых князей оказались Воротынские, Белевские и Одоевские, сохранившие остатки своих старинных владений в Воротынске, Одоеве и Новосили. Получили небольшие земли в Северо-Восточной Руси Бельские и Мстиславские. Отъехали на Русь в 1499–1500 гг. князья Трубецкие, Мосальские, Семен Иванович Стародубский и Василий Иванович Шемячич Новгород-Северский. [696]

696

ПСРЛ, т 24; с. 192; Веселовский С. Б.Последние уделы в Северо-Восточной Руси. — ИЗ, 1947, т. 22, с. 101–131; Тихомиров М. Н.Россия в XVI столетии, с. 46–52; Зимин А. А.Суздальские и ростовские князья во второй половине XV — первой трети XVI в. — ВИД, вып. VII. Л., 1976, с. 56–69; его же.Служилые князья в Русском государстве конца XV — первой трети XVI в. — ДСКР, с. 28–56.

Присоединение на рубеже XV–XVI вв. огромных территорий Юго-Западной Руси привело к созданию особой системы отношений этих земель с великокняжеской властью. Она не имитировала уходящую в прошлое удельную систему, но оставляла значительные суверенные права за местными властителями, так называемыми слугами. Прослойка служилых князей занимала как бы промежуточное положение между удельными князьями и князьями Северо-Восточной Руси, потерявшими суверенные права на старые земли. Владение служилых князей рассматривалось правительством не как самостоятельное княжение, а как вотчина (безотносительно к тому, получил ли слуга ее от великого князя или она перешла к нему от предков). Служилый князь не был близким родичем великого князя и не имел никаких прав (в отличие от удельного) на занятие великокняжеского престола. Права и обязанности служилого князя хорошо рисуются по докончанию 1459 г. новосильского и одоевского князя Ивана Юрьевича и его братаничей Федора и Василия Михайловичей с великим князем литовским Казимиром. Княжата обязывались верно служить Казимиру, его детям и вообще тем, кто будет в дальнейшем великим князем литовским; обещались быть «в воле» литовского князя, и в частности быть союзниками в его борьбе с врагами. Отныне без его дозволения княжата не могли вступать в договорные отношения с кем-либо. Сам же Казимир обязывался не вступать в новосильские и одоевские земли. Суд по спорным вопросам должен быть совместным — литовского князя и княжат-слуг. В условиях докончания 1459 г. было много черт, близких к договорам русского государя с удельными родичами. Иван III выступал от имени служилых в важнейших международных договорах (в частности, в договоре с Литовским княжеством 1494 г.). [697] Служилые князья, как и удельные, участвовали со своими войсками в военных действиях Ивана III (в том числе и в русско-литовской войне начала XVI в.). Земли княжат-слуг не должны были выходить из-под великокняжеского суверенитета (даже если у княжат не будет «отрода», т. е. при выморочности владений).

697

ДДГ, № 60, с. 192–193; № 83, с. 330; Сб. РИО, т. 35 с. 299–300.

Не известно, существовали ли подобные докончания русского государя со своими слугами. Но суть отношений их с великокняжеской властью напоминала те, что были изложены в докончании 1459 г. О том, что служилые князья считались рангом ниже удельных, свидетельствуют докончания Ивана III с удельными братьями, содержавшие их обязательство не принимать «служебных князей» с вотчинами. Служилые княжата не составляли единой сплоченной корпорации. Среди них выделялись Семен Можайский и Василий Шемячич, занимавшие полуудельное положение. Именно эти князья, формально числясь слугами, считались как бы патронами северских князей, часто находившихся под их командованием во время войн на юго-западе Руси. [698]

698

ДДГ, № 81, с. 315–322; РК, с. 34.

Великокняжеская власть имела различные средства влияния на политику служилых князей. Одним из них была замена их земель, в результате которой слуги теряли связи с местными корпорациями землевладельцев Юго-Запада. Другим средством была опала. Сохранив на окраине Русского государства за слугами часть их старинных прав и привилегий на их вотчинных землях, [699] правительство формально поставило их выше старомосковских княжат и бояр. С княжатами-слугами они местничать не могли. И вместе с тем служилые князья были отстранены от реального управления страной. Они не входили в Боярскую думу, не участвовали в переговорах с послами, не посылались наместниками. Постепенно, по мере формирования и укрепления государственного аппарата, их политическая роль уменьшалась.

699

Сохранение прослойки служилых княжат именно на окраинах государства хорошо понял составитель ВВЛ. Он заметил, что кн. Федора свели с Выми в 1502 г. потому, что «место Вымское не порубежное» (ВВЛ, с. 264).

Таковы те особенности в управлении отдельных земель на рубеже XV–XVI вв., которые отмечал В. И. Ленин, подчеркивая наличие сильных черт феодальной обособленности отдельных земель. [700] Центральную власть в стране осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые учреждения и дьяческий аппарат. Великий князь издавал распоряжения законодательного характера (Судебник, уставные и указные грамоты и т. п.). Ему принадлежало право назначения на высшие государственные должности. Великокняжеский суд был высшей судебной инстанцией. Наиболее значительные военные предприятия возглавлялись великим князем. В изучаемое время он только дважды выступал в качестве военачальника: в походе на Тверь 1485 г. и в 1495/96 г., когда он во главе своего двора отправился в Новгород. Последний «поход» был военно-инспекционной поездкой, только внешне повторявшей новгородские походы 70-х годов XV в. Сношения с иностранными державами также находились в компетенции государя.

700

См. Ленин В. И.ПСС, т. 1, с. 153–154.

И все же, несмотря на такой широкий круг политических прерогатив, великого князя всея Руси нельзя представить себе по образцу государя-абсолютиста или восточного деспота. Власть великого князя ограничивалась прочными традициями, коренившимися в патриархальности представлений о характере власти, которые имели к тому же религиозную санкцию. Новое пробивалось с трудом и прикрывалось стремлением жить, как отцы и деды. Так, при назначении на думские должности великий князь должен был считаться с традиционным кругом боярских семей и порядком назначения. С величайшим трудом семейный принцип прокладывал себе дорогу, идя на смену родовому. Великий князь не мог еще нарушить традицию выделения уделов своим детям — один из устоев структуры государства того времени, хотя с самовластием удельных братьев вел решительную борьбу.