Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Россия накануне смутного времени
Шрифт:

В ходе избирательной борьбы Земский собор многократно менял свои формы и состав. Ранний январский собор 1598 г. носил, по-видимому, традиционный характер и включал Боярскую думу, высшее духовенство, представителей дворян и т. д. Раскол в думе вынудил руководителей избирательного собора обратиться за поддержкой к столичному посадскому населению. Соборная практика вышла из рамок традиции. Наличная документация позволяет составить точное представление о Земском соборе, созванном властями в январе 1599 г. Представительность этого собора не вызывает сомнений. В соответствии с традицией большинство его членов были назначены правительством, но на нем присутствовали также представители уездного дворянства и столичного посада.

Соборы 1598–1599 гг. сыграли важную роль в истории сословно-представительных учреждений в России. Они явились переходной ступенькой от первых соборных совещаний середины XVI в. к более представительным и полномочным соборам начала XVII в.

Глава 12

Закрепощение крестьян

Основной законодательный материал конца XVI в. сравнительно хорошо сохранился до наших дней. Имеется много десятков приговоров и указов того времени, посвященных не только первостепенным, но и маловажным сюжетам. Среди самых значительных законов определенно отсутствует лишь один,

оказавший неизмеримое влияние на весь ход экономического развития России. Это указ о закрепощении крестьян. Законодательство по крестьянскому вопросу последовательно прослеживается с конца XV в. до Соборного уложения 9 марта 1607 г., но в этой цепи недостает самого важного звена — закона об отмене Юрьева дня. Отмеченный парадоксальный факт получил различное истолкование в историографии.

Сторонники «указной» теории считали, что указ о закрепощении крестьян был со временем утерян. В. Н. Татищев датировал неразысканный указ 1592 г. [524] Теорию «указного» прикрепления разделяли такие историки, как Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев, Н. И. Костомаров, В. И. Сергеевич. Законодательное прикрепление крестьян к земле, по мнению С. М. Соловьева, было проведено ради общегосударственной пользы ввиду обширности и малонаселенности территории России, недостатка рабочих рук на землях помещиков, обеспечивавших оборону страны [525] .

524

Татищев В. Н.История Российская, т. IV. М — Л., 1966, с. 320.

525

Соловьев С. М.История России с древнейших времен, кн. IV, т. 2–3. М., 1960, с. 296–298.

Критиками теории «указного» закрепощения крестьян выступили М. П. Погодин, В. О. Ключевский, М. А. Дьяконов, П. М. Милюков. Названные историки отрицали значение правительственных распоряжений в деле установления крепостного права и сформулировали теорию «безуказного» закрепощения русского крестьянства. В. О. Ключевский усматривал экономические истоки закрепощения в крестьянской задолженности, чрезвычайно усилившейся во второй половине XVI в. По мнению В. О. Ключевского, долговая зависимость сближала великорусского крестьянина с кабальным холопом и лишала его права выхода в Юрьев день. Крестьянин прикреплялся не к земле, а к личности землевладельца. Государство заботилось лишь о том, чтобы процесс закрепощения не нарушал крестьянского тягла и не ущемлял интересов казны. Крепостное право, утверждал В. О. Ключевский, было создано не государством, а только при его участии [526] . М. А. Дьяконов, исследуя положение различных категорий сельского населения Московской Руси, уделил особое внимание категории «старожильцев», в возникновении которой, по его мнению, существенную роль сыграла задолженность крестьян [527] . Теория «безуказного» закрепощения обрела законченность, когда П. М. Милюков сформулировал три основных фактора закрепощения: прикрепление крестьян к тяглу, «старожильство» и рост крестьянской задолженности [528] .

526

Ключевский В. О. Соч., т. 7. М., 1959.

527

Дьяконов М. А.Очерки из истории сельского населения в Московском государстве XIV–XVII вв. М., 1898.

528

Милюков П. М. Крестьяне в России. — Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, 1890–1907, т. 32.

Благодаря авторитету В. О. Ключевского и П. М. Милюкова тезис о «безуказном» закрепощении стал доминировать в дореволюционной историографии. Дискуссия между сторонниками и противниками «безуказной» теории получила новое направление после открытия материалов о заповедных годах [529] . Однако первые попытки истолковать данные о заповедных годах в теоретическом плане оказались не слишком удачными [530] . Сторонник «безуказной» теории М. А. Дьяконов в специальной работе «Заповедные и выходные лета» подтвердил сделанный ранее вывод о том, что крестьянский выход и правила перехода, установленные Судебником 1550 г., отмирали без законодательной отмены. М. А. Дьяконов считал, что в начале 90-х годов XVI в. общим законом оставалась статья Судебника о крестьянском выходе, а следовательно, правила о заповедных летах имели лишь частное, или местное, применение: действие общего закона о Юрьеве дне временно отменялось для отдельных лиц по особым пожалованиям и для отдельных местностей специальными распоряжениями [531] .

529

Самый подробный историографический обзор приведен в работе Л. В. Волкова «Проблема закрепощения крестьян в России в советской исторической науке» (Труды МГИАИ, 1967, вып. 23). См. также исследование американского историка Р. Хелли: Hellie R. Enserfment and military change in Moscow. Chicago, 1971, p. 1 — 18.

530

Адрианов С. А. К вопросу о крестьянском прикреплении. — Журнал Министерства народного просвещения, 1895, № 1, с. 239–251; Одынец Д. М. К истории прикрепления владельческих крестьян. — Журнал министерства юстиции, 1908, № 1, с. 136–138; Самоквасов Д. Я.Архивный материал, т. II, ч. 2, с. 14–15, 43–47.

531

Дьяконов М. А.Заповедныя и выходныя лета. Пг., 1915, с. 10–11, 19.

В советской историографии проблема заповедных лет была детально исследована в трудах Б. Д. Грекова, С. Б. Веселовского, В. И. Корецкого. Конкретный ход закрепощения Б. Д. Греков представлял следующим образом. При Иване Грозном, в самом начале 80-х годов XVI в., правительство издало Указ о заповедных годах,

в силу которого крестьяне лишились права выхода в Юрьев день [532] . С. Б. Веселовский согласился с выводом Б. Д. Грекова, но высказал предположение, что при Грозном заповедные годы действовали в пределах ограниченной территории [533] . По Б. Д. Грекову, заповедные годы сразу приобрели значение общегосударственной меры.

532

Греков Б. Д.Юрьев день и заповедные годы. — Известия АН СССР, т. XX. Л., 1926; его же. Главнейшие этапы в истории крепостного права в России. М. — Л., 1940; его же. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в., кн. 2. М., 1954.

533

Веселовский С. Б.Из истории закрепощения крестьян (отмена Юрьева дня). Учен. зап. института истории РАНИОН, т. V. М., 1928, с. 207.

Архивные находки последних лет расширили поле наблюдений. В итоге многолетних разысканий В. И. Корецкий обнаружил документы с прямой ссылкой на царский указ о запрещении крестьянского выхода. Однако вновь открытые источники называют автором указа об отмене Юрьева дня не Ивана IV, а царя Федора. Открытие В. И. Корецкого стало важной вехой в изучении проблемы закрепощения и неизбежно привело к возобновлению дискуссии. В центре обсуждения оказались следующие вопросы: существовал ли один или было два указа о закрепощении крестьян? Чем заповедные годы Ивана IV отличались от заповедных лет царя Федора? На какой территории действовал указ о заповедных годах, т. е. имел ли он всеобщий или локальный характер?

Пока текст указа не разыскан, любые суждения о нем будут иметь характер гипотезы. Значение же гипотезы определяется тем, насколько хорошо она согласуется со всеми имеющимися фактами и источниками. В основу теории заповедных лет положен крайне ограниченный круг источников. Это несколько поместных грамот Деревской пятины и приходно-расходные книги Иосифо-Волоколамского монастыря 80-х годов XVI в. [534] Названные документы требуют всесторонней критической проверки.

534

Корецкий В. И. Из истории закрепощения крестьян в России в конце XVI — начале XVII в. — История СССР, 1957, № 1 с. 169.

Комплекс источников, непосредственно упоминающих о действии заповедных лет в 80-х годах, исчерпывается восемью разрозненными грамотами из делопроизводственных документов Деревской пятины Новгородской земли. Все восемь грамот составлены в одном Едровском стане Деревской пятины и характеризуют положение лишь в четырех поместьях. Между тем в пятине насчитывалось несколько станов и несколько сот поместных владений.

Грамоты позволяют установить, что в 1588–1589 гг. три едровских помещика требовали возвращения в свои поместья крестьян, ушедших от них в заповедные 7090–7096 гг. На этом основополагающем факте и строится вся традиционная хронология заповедных лет. Коль скоро источники называют первым заповедным годом 7090-й, то, очевидно, «заповедь» была введена не позднее этой даты царствовавшим в то время Иваном Грозным.

Д. Я. Самоквасов при публикации обнаруженных им едровских грамот отметил интересное хронологическое совпадение. В грамотах 7090 год фигурирует в качестве даты первого заповедного года. В том же самом году государевы писцы произвели описание Деревской пятины. В этом внешнем совпадении Д. Я. Самоквасов усмотрел прямую причинную связь [535] . Аналогичную точку зрения высказал В, И. Корецкий. По его мнению, введение заповедных лет и отмена Юрьева дня в пределах Деревской пятины были непосредственно связаны с составлением писцовых книг этой пятины в конце 1581 (7090) г. [536]

535

Самоквасов Д. Я.Архивный материал т. II, ч. 1. М., 1909, с. 46–47.

536

Корецкий В. И.Из истории закрепощения крестьян…, с. 169.

Наблюдение Д. Я. Самоквасова заключает в себе очевидную ошибку. На деревских книгах действительно имеется помета «7090 г.». Однако она вовсе не свидетельствует о том, что описание Деревской пятины началось в сентябре — декабре 1581 (7090) г., т. е. в период предполагаемой отмены Юрьева дня. (По правилам Судебника, крестьяне могли покинуть своих помещиков в течение двух недель на Юрьев день — 26 ноября.) Осенью и зимой 1581 (7090) г. польские и шведские войска производили непрерывные нападения на Деревскую пятину и смежные с ней новгородские земли. Проводить описание на театре военных действий было опасно и бесполезно. В феврале 1582 (7090) г. Россия заключила мир с Речью Посполитой. Лишь после этого правительство получило возможность послать писцов в Деревскую пятину, чтобы выяснить масштабы разорения Новгородской земли [537] . Скорее всего деревские писцы приступили к работе с наступлением лета 1582 г.

537

Д. А. Замыцкий приступил к описанию Деревской пятины весной-летом 7090 (1582) г. Его книги насчитывают 1279 листов. Составить их за оставшиеся месяцы 7090 г. (до 1 сентября) было невозможно. Работа продолжалась в 7091 г., однако с перерывом на зимние месяцы, поскольку пашню под снегом не мерили ( Веселовский С. Б. Сошное письмо. Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства, т. II. М., 1916, с. 183–184). Д. А. Замыцкий не завершил описания пятины, так как весной 7091 (1583) г. он участвовал в походе на казанцев (Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 336). Оставшиеся неописанными деревские погосты посетили писцы Карцев и Ф. Шишмарев. Они составили две небольшие книги (226 и 121 лист), датированные 1582–1583 (7091) гг. (Зап. РГО, кн. VIII. СПб., 1853, прил. IX). Составленные в 7090–7091 гг. деревские книги приобрели юридическую силу лишь после того, как их проверили и исправили в Поместном приказе в Москве. (В писцовой книге Деревской пятины имеются следы исправлений, связанных с утверждением книги в приказе.) Обычно на эту процедуру уходило много времени, иногда несколько лет ( Веселовский С. Б. Сошное письмо, т. II, гл. IX–XI).

Поделиться с друзьями: