Россия в меняющемся миропорядке

А другим была «Сравнительная таблица статей договора Олега 911 г. и Игоря 945 г.», составленная в конце ХIХ века М.В. Владимирским-Будановым. В ней тот указал на преемственность норм этих договоров и на то, что практически все нормы первого повторяются во втором, все, кроме статьи 14 Договора 911 г., которую составитель назвал «выдача преступников» 56 . В Договоре 945 г. такой нормы нет. Но Д.С. Лихачев и эту таблицу оставил без комментария. При отсутствии с его стороны комментария того и другого фактов остается лишь предположить, что он согласен с М.Ф. Владимирским-Будановым в квалификации статьи 14 Договора 911 г. как нормы о выдаче преступника, что и этот уважаемый автор оказался под влиянием Н. Карамзина.

56

См. Повесть временных лет. Часть вторая. Приложения. Статьи и комментарии Д.С. Лихачева. Издательство Академии наук СССР. М. – Л., 1950. С. 273.

В итоге выход академического издания ПВЛ не мог изменить устоявшееся мнение о Договоре 911 г., как носителе нормы о выдаче преступников.

Прямых попыток развеять эту версию не было. Без сомнения, все названные выше первопроходцы по проблеме выдачи преступников были уверены в ее надуманности. Поэтому в их случае само упоминание ими Договора 911 г. в своих трудах о выдаче предполагало ее критику, чего они не хотели делать. Ее автор оставался для них талантливым писателем и непревзойденным исследователем, внесшим заметный вклад в русскую литературу и историческую науку. О нем, как писателе А.С. Пушкин когда-то (1822 г.) на вопрос о том, «чья проза лучше в нашей стране, ответил – Карамзина (выделено в оригинале) 57 .

57

Пушкин А.С. О прозе. Собр. соч. в шести томах. Т. VI. Критика и публицистика. М., 1949. С. 18.

Он же сказал о нем, что «его не критиковали, так как никто не в состоянии исследовать, оценить его обширную ученость и огромное его создание – «Историю Государства Российского», которая «есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека» 58 . Эти слова А.С. Пушкина для каждого из них значили много больше, чем сам Н. Карамзин: ведь и для них был «наше все!»

Никто из них и не стал критиковать Н. Карамзина. Сократ сказал когда-то: «Платон мне друг, но истина дороже». Поэтому отрицание версии Н. Карамзина каждый из названных нами специалистов выразил тем, что обошел молчанием своей книге о выдаче преступников Договор 911 г., показав тем самым, что последний никак не связан с этой проблемой. Остается лишь сожалеть, что форма, в какой это было сделано, так и осталась не понятой в ученых кругах.

58

Там же.

Не стал комментировать эту версию и их современник В.И. Сергеевич, хотя им был проделан смелый и глубокий анализ обоих договоров и всех их статей, кроме статьи 14, от рассмотрения которой он отказался, сославшись на невозможность восстановить ее текст и понять ее смысл 59 . Причина была явно надуманной, но, скорее всего, и он почитал авторитет Н. Карамзина.

Началом пересмотра версии Н. Карамзина мог бы стать перевод ст. 14 этого договора, выполненный Д.С. Лихачевым. Его авторитет в работе с древними текстами давал такую возможность, но он отказался от ее комментария, дав понять, что ее смысл раскрыт в сделанном им её переводе.

59

Сергеевич В.И. Лекции и исследования по истории русского права. С. 108.

В 1962 г. и Д.Б. Левин высказал мысль о том, что в Договоре 911 г. речь шла не о выдаче, 60 но дальше этого заявления он не пошел. Поэтому в контексте содержания его книги эта мысль осталась незамеченной.

Странной по отношении к этой статье Договора 911 г. осталась и позиция известных советских авторов-международников Ю. Баскина и Д. Фельдмана. В небольшой по объему совместной монографии «История международного права» (1990 г.), они коснулись каждой из его статей, а вот последнюю – 14-ю, о которой здесь идет речь, они не назвали, как будто там ее нет 61 . Поиски ответа на вопрос, почему они так поступили, показали, что при анализе Договора 911 г. они работали не с ПВЛ, а с другим источником, где был его текст – «Памятники права Киевского государства Х – ХII вв.», учебным пособием, подготовленным А.А. Зиминым, и изданным в 1952 г. под редакцией профессора С.В. Юшкова. А.А. Зимин в этом пособии позиционировал себя переводчиком и редактором приводимого текста Договора 911 г., и комментатором его статей. В примечании к переводу он указал, что при его составлении им были лишь «частично использованы материалы Д.С. Лихачева» 62 (в академическом издания ПВЛ, к тому времени уже 2 года, как опубликованном (1950 г.).

60

Левин Д. Б. История международного права. М., 1962. С. 18.

61

Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М.: Междунар. отношения, 1990. С. 69–70.

62

Там же. С. 10. Примечание 1.

При сопоставлении текстов обоих переводов – в ПВЛ и в «Памятниках» по содержанию совпали статьи с 1-й по 13-ю, текст последней 14-й в пособии А. Зимина был иным. Он отказался не только от использования перевода этой статьи в редакции академического издания ПВЛ, но раз и навсегда решил положить конец всяким недомолвкам по поводу ее смысла. Без колебаний он прямо выразил это в её названии: «Выдача уголовных преступников, бежавших из Руси». Этим он поставил как бы окончательную точку в дискуссии по этому вопросу в юридической литературе страны.

Свой перевод статьи он сопроводил оговоркой, что ее «смысл может быть восстановлен лишь приблизительно» и в своем приближенном ее видении настолько преуспел, что теперь нам вообще не надо напрягаться, чтобы угадывать смысл заключенной в ней нормы. Вот полный ее текст: «злодей (преступник) совершил преступление на Руси, затем бежал в Византию. Там его по требованию русских властей схватывают и насильно возвращают на Русь, где его, очевидно, ждет наказание» 63 . Сочиняя эту редакцию статьи 14-й, автор не думал о трудностях и опасностях, которые дважды должен преодолеть каждый кредитор, чтобы «насильно возвратить на Русь преступника»: сначала отправиться самостоятельно за две тысячи вёрст в Царьград, разыскать его там, задержать и суметь затем насильно своими силами доставить обратно на Русь, преодолеть те же трудные и опасные две тысячи верст опасаясь при этом, что он может сбежать, предварительно расправившись со своим кредитором.

63

Там же. С. 24.

Византийский император Константин Багрянородный со слов приходящих в Царьград руссов по торговым дела записал подробный их рассказ о всех испытаниях, которые им приходилось преодолевать на этом долгом (5–6 недель) «многострадальном, страшном, трудном и тяжелом пути», где их поджидали не только днепровские пороги, когда приходилось и большие лодки-однодеревки и находившиеся в них грузы выносить на берег и то и другое нести на себе мимо каждого порога, а затем снова ставить лодки на воду, класть в них грузы и плыть до следующего порога, а там повторить все это еще восемь раз, так как порогов 9, и только потом плыть дальше. Но так бывало, только если у порогов, а иногда у каждого, их не ожидали печенеги, с которыми приходилось вести отчаянные сражения, так как целью их нападения всегда были товары, а так же пленные и рабы, которых русы везли на продажу. Печенеги устраивали засады на торговые караваны руссов не только у днепровских порогов, зона которых тянулась более, чем на 70 километров, но и на всем пути до устья Дуная. Только после этого русы могли спокойно продолжить путь до Царьграда 64 . Но и тогда он не убыстрялся, так как кроме лодочного каравана по берегу его сопровождал конный обоз, сопровождавший шедших в кандалах пеших пленных и рабов, которые были основным «товаром», пользовавшимся большим спросом на рынке Царьграда. Их охраняли младшие княжеские дружинники, так как этот товар всегда принадлежал князю и дружинникам его ближнего круга. Такие торговые караваны организовывали приближенные к князю дружинники. По данным В.О. Ключевского возникло выражение «дружинники-купцы», многие из них любили заниматься торговлей наравне с военным делом, поэтому предпочитали не только военную добычу в виде пленных, но и продавать их. Поэтому их всегда было много в таких торговых караванах. Из-за возможных стычек с печенегами все дружинники были всегда полностью вооружены, вследствие чего византийцы называли эти караваны «военными нашествиями», о чем нас еще не раз придется вспомнить в настоящем исследовании.

64

Константин Багрянородный. «Об управлении государством». – См. в «Повесть временных лет». Часть вторая. Приложения. М.-Л., 1950. С. 215–217.

Столь пространное отступление от основной темы было необходимо, чтобы понять и критически осмыслить содержание той «внешней торговли», на которой якобы держались отношения Руси и Византии.

Титул, форма и содержание ст. 14 в подаче А. Зимина не оставляли никакого сомнения в том, что это норма о выдаче преступников. Такой она была представлена в учебном пособии, которым около трех десятков лет рекомендовалось пользоваться студентам юридических вузов страны, к тому же изданном под общей редакцией профессора С.В. Юшкова. Как знаток этого периода истории русского права, он хорошо знал, что розыск преступника, его «схватывание», доставление «на Русь» в суд было делом самой пострадавшей стороны, что изначально исключало разумность такого толкования А.А. Зиминым, да и другими авторами ст. 14 Договора 911 г.

Думаю, Ю.Я. Баскин и Д.И. Фельдман не были согласны с версией А. Зимина этой статьи Договора 911 г., поэтому и не включили её в свою книгу.

Тем не менее, в целом можно констатировать, что с конца ХIХ века в юридической науке России отмечено несколько фактов отказа признать версию Н.М. Карамзина, отказа проявленного в скрытой завуалированной форме. Несмотря на необычность формы, пройти мимо этих фактов, нельзя, так как сделаны они были авторитетными учеными страны – признанными специалистами в спорной проблеме. Три обстоятельства не позволили объединить их в коллективное мнение (общую позицию). Первое: оппоненты оспариваемой версии вышли «на сцену», когда ученый мир юристов уже давно принял и «раз и навсегда» поверил в версию Н. Карамзина. Второе: оппонентов было немного, и они были разобщены и творили порознь, что в такой ситуации изначально не обещало успеха. Третье: они были служителями науки, типичными представителями русской интеллигенции, отказавшимися открыто отстаивать правоту своих суждений, путем низвержения версии уважаемого умершего авторитета. Этим объясняется их молчание, а что не сказано, не может быть услышано (или прочитано).

В итоге в юридической науке страны до сего дня сохраняется версия Н.М. Карамзина и на нее продолжаются ссылки в работах по теме. Поэтому радуют первые сомнения в ней, выраженные А.И. Бойцовым в монографии о выдаче преступников 65 . Отметив давнюю традицию связывать с ней начало выдачи преступников в России, он отметил и появление в науке иной интерпретации этих норм 66 . Жаль только, что при этом автор остался верен все той же версии.

65

Бойцов А.И. Выдача преступников. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004.

66

Там же. С. 22–23.