Россия в меняющемся миропорядке

А Д.С. Лихачев прямо указал, что его текст был «искусственно воссоздан летописцем» из положений следующего за ним Договора 911 г.» 81 . Так же думал и С.В. Юшков, считавший этот договор «литературной компиляцией, основанной на материале договоров 911 и 944 гг.» 82 .

По мнению большинства исследователей, создатель ПВЛ Нестор, работая над летописью, «воодушевился желанием как можно красочнее рассказать потомкам о легендарной победе Олега в 907 году над греками 83 . Поэтому, как заключил П.С. Обнорский, он «по своему разумению связал в своем повествовании» огромнейшую по тем временам дань и добычу, с которыми его воины вернулись домой, а так же щит, якобы прибитый Олегом «на врата Цареграда», с заключением выдуманного им договора 84 . И если в ПВЛ он выглядел в форме пересказа летописца, то Карамзин в своей «Истории» придал выдумке Нестора некую завершенность и сходство с международным актом.

81

Повесть временных лет. Часть вторая. Приложения. Статьи и комментарии Д.С. Лихачева. С. 266.

82

Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 35.

83

Повесть временных лет. Часть вторая. Приложения. Статьи и комментарии Д.С. Лихачева. – С. 273.

84

Обнорский С.П. Язык договоров русских с греками. Язык и мышление. Вып. VI–VII. Академия наук СССР. М., 1936. С. 80.

Но в этом акте оба автора совместили несовместимое: требования Олега о льготах его подданным в Царьграде и условия («правила»), которыми греки намеревались ограничить свободу их пребывания в нем. Если Олег, как победитель, мог диктовать Византии свои требования, то Греки, как побежденная сторона, могли лишь молча соглашаться. Ведь только что они умоляли Олега «не губить город» и «не воевать греческой земли», обещая взамен дать «что хочешь», и сразу же вслед за этим ограничивают свободу передвижения и действий Руси на этой «греческой земле» и в городе, который их более всего привлекал и где они хотели передвигаться и действовать.

Такие рискованные правила в 907 г. Византия устанавливать не могла: против нее были все обстоятельства: Олег лишь чуть отошел с войском от столицы, а там его воины продолжали разбойничать и грабить население, шантажируя императорский двор готовностью вновь подойти к городу и начать штурм. Поэтому, по мнению исследователей, в договоре 907 г. одновременно требуемых Олегом льгот и выставляемых греками «ограничительных правил» быть не могло. Есл же удалить те и другие, ничего не останется. Отсюда следует вывод: в 907 году договор с таким содержанием не мог появиться.

Тем не менее, в нашей науке жива вера в то, что договор был. А от А.Н. Сахарова мы узнаем, что заключался он в два этапа и что «выработка сначала перемирия, а потом мира 907 г. сопровождались «посольскими обменами» и «посольскими конференциями», и что на этих переговорах первые русские послы представляли Русь как суверенное государство (выделено нами. – К.Р.)» 85 . Нет смысла и дальше говорить о существовании этого договора и деталях его заключения, ибо он – выдумка автора «Повести временных лет». украсившего им поход Олега «на Царьград» в 907 году иего победу.

85

Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. – 2-е изд. доп. М.: Междунар. отношения, 1991. С. 5–6.

Договор 911 года

Этот договор так же много раз был предметом изучения, но в основном представителями исторической науки и языкознания, редко – науки правовой, и ни разу международно-правовой. А это первый в истории нашей страны международный акт, к тому же заключенный в письменной форме, причем тогда, когда письменности на Руси еще не было, что само по себе возбуждает особый интерес к Договору 911 г. (как и Договору 945 года).

Знакомство с литературой, посвященной первому из них, показало, что с правовой точки зрения он так и остался мало изученным, что подтверждается наличием невыясненных и даже ложно трактуемых их положений, например:

1. Что могло побудить стороны, разделенные почти двумя тысячами верст и не имеющие общей границы, заключить договор о мире и любви? Применительно к рассматриваемой эпохе этот вопрос не праздный.

2. Могли ли быть заключены сторонами, как следует из ПВЛ, с небольшим интервалом два договора: в 907-м и 911-м годах?

3. Что могла стать предметом сотрудничества сторон договора, лишенных возможности близкого общения, а значит, и сотрудничества?

4. Мог ли киевский князь Олег инициировать его заключение?

5. Мог ли быть Договор 911 г. продолжением договора в 907 году, якобы заложившего его общие начала?

6. Соответствует ли его титул «о мире и любви» его содержанию?

7. Почему большую часть его статей составляют нормы общего уголовного права и вынесены в нем на первое, т. е. главное место?

8. Были ли в договоре нормы, которые с современных правовых позиций можно отнести к нормам международного права. Если были, то, что выступало в качестве гаранта (обязательства) выполнения их сторонами?

9. Могли ли находиться в нем льготы, предоставления которых от Византии требовал Олег для своих подданных, «ходящим в Греки», и встречные «правила», выдвинутые Византией для «обуздания» их дерзкого поведения «в Греках», составлявшие содержание мнимого договора 907 г.?

Это не исчерпывающий список вопросов, которые возникают при знакомстве с Договором 911 г., ответов на которые мы не найдем в научной литературе. А те, какие найдем, при первом же знакомстве с текстом договора вызовут сомнения в их правильности.

В частности, в нашей науке с подачи «Повести временных лет» сложилось твердое убеждение, что договор 911 г. заключен по инициативе Олега – победителя в военном походе «на Царьград» 907 года. В ПВЛ читаем: в тот год «послал Олег мужей своих заключить мир и установить договор между греками и русскими». И сразу же приводится текст договора 86 .

Возникает вопрос: что могло заставить Олега сделать это? Всего четыре года назад в 907 г. стороны, если верить той же ПВЛ, уже заключили договор. Исследователь текстов договоров С.П. Обнорский писал, что «сама летопись в своем повествовании не дает фактических оснований для предположения двукратности заключения договора на протяжении этого короткого промежутка времени. В ПВЛ годы с 908 по 911 пропущены, а это значит, что у сторон не было контактов, как и событий, потребовавших нового соглашения» 87 . Более категорично высказался по этому вопросу В. Сергеевич: он писал, что в 907 г. «греки купили не предварительный мир, нуждавшийся еще в каком-либо развитии, а окончательный, мир в тесном смысле этого слова». И далее: «мнение о предварительном договора 907 г. в том смысле, что им были установлены только общие начала, на основании которых позднее должен быть заключен окончательный мир, очень искусственно для таких примитивных деятелей, какими была Русь Олега» 88 .

86

ПВЛ. Часть первая. Текст и перевод. С. 25–29.

87

Обнорский С.П. Указ. соч. С. 80.

88

Сергеевич В. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 103–104.

Это значит, что для Олега получение выкупа от Византии (греков), было единственной целью его похода «на Царьград», получив который в полном заявленном им объеме, он вместе со своим войском и с богатой добычей отправился домой, или, как сказано в ПВЛ, «восвояси». Поэтому, как считали все тот же В. Сергеевич, С.П. Обнорский и ряд других авторов, у Олега не было причины отправлять своих дружинников в Царьград заключать мир с Греками. Сергеевич высказал верное предположение, что Греки сами отправили послов в Царьград, они и заключили договор 911 года 89 .

89

Сергеевич В. Указ. соч. С. 103.

По нашему мнению, правильность этого предположения подтверждает сам Договор 911 года, где сразу же после преамбулы и единственной статьи «о мире и любви» следует блок статей уголовно-правового содержания – «о возможных совершиться злодеяний, в оригинале – «проказ» (ст. 2): это убийства (ст. 3), телесные повреждения разного рода (ст. 4), кражи (ст. 5), грабежи (ст. 6). В этих статьях указаны были и оба субъекта этих преступлений: совершитель и потерпевший, которыми могли быть только русский и грек в том или другом качестве. Иными словами, каждая статья содержала не только состав соответствующего преступления, но и прямо называла обоих его участников: русский – грек или грек – русский, исключая все иные комбинации: русский против русского, грек против грека.