Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Это было явное заблуждение. Российская власть весьма лояльно относилась к мусульманским священнослужителям – даже восстанавливала древние памятники мусульманского зодчества, строила новые медресе, сохранила в основном за мусульманскими священнослужителями и законоучителями их вакуфы и тем не менее «любви» с их стороны не заслужила. Скрытые за показной покорностью и смирением в среде священнослужителей, не иссякали вражда и ненависть к пришельцам, которые самим своим присутствием и своими действиями в экономике и повседневной жизни разрушали извечные устои жизни мусульманского общества и авторитет его охранителей, то есть всех этих мулл, ишанов, дервишей.

Так, до поры до времени в высоких сферах российского чиновничества шла довольно вялая дискуссия об отношении к исламу и его служителям, но вот 18 мая 1898 г. случилось событие чрезвычайное: на рассвете того дня толпа религиозных фанатиков (около 2 тысяч человек), предводительствуемая неким ишаном, напала на спящих в казарме на окраине Андижана русских солдат и убила 22 человека. Благодаря расторопности и энергии находившегося в казарме унтер-офицера нападение было отбито с потерями среди нападавших. Такого давно не случалось в спокойном Туркестанском крае.

Андижанский мятеж совпал по времени с появлением в крае нового генерал-губернатора генерала от инфантерии Сергея Михайловича Духовского. Духовской был опытным администратором (до назначения в Туркестан служил генерал-губернатором Приамурья), тем не менее андижанская резня, случившаяся через полтора месяца после его назначения на новую должность, произвела на него сильное впечатление, и он, как это бывает с начальниками-новичками, решает действовать без промедления. Он старается осмыслить ситуацию, предпринимает ряд мер и о своих выводах и сделанных шагах докладывает самому Императору. В начале доклада сообщается неутешительный вывод:

«В течение трех с половиной веков русская власть не перестает вливать в покоренные мусульманские народы свои гуманные порядки, между тем и ныне приходится сознаться, что, несмотря на кажущуюся их полную покорность, позывы среди мусульман к восстаниям, подобным андижанским, возможны и в будущем..

Под влиянием поверхностных впечатлений некоторые учреждения к наружному выражению спокойствия в крае ошибочно присоединяют убеждение, будто душа мусульманина уже нами покорена. Азиатская лесть принимается за чистую монету, а страх перед нашей силой – за чистосердечную преданность. Такая ошибка весьма часто отражается на решениях по разным представлениям, исходящим из Туркестана, и влияет на задержание, иногда даже на совершенное отклонение самых благодетельных ходатайств местной власти» (читай: «в центре благодушествуют, а на местах приходится отдуваться!»).

Далее Духовской характеризует обстановку в Туркестанском крае, справедливо отмечая, что наиболее непримиримые противники российской власти – это суфийские ордена, объединения фанатиков, убежденных в своей правоте, что не могло не влиять на умонастроения масс, среди которых они вели антироссийскую пропаганду.

«Вместе с тем, – продолжает автор доклада, – русская администрация имеет в своем распоряжении самые ничтожные средства для культурной борьбы с мусульманством, для ослабления того вредного влияния, которое оказывают на внутренний быт туземного населения и направление его умов мусульманские школы, кази, ишаны и проч.

Достаточно сказать, что на 119 русских учебных заведений разных наименований в Сырдарьинской, Ферганской и Самаркандской областях приходится 5246 мусульманских училищ; а на шесть православных храмов в Ферганской области приходится 6134 мечети.

Вышеизложенное приводит к следующим выводам:

1. Ислам, в настоящем виде и силе, будучи учением крайне инертным и, безусловно, враждебным христианской культуре, исключает всякую возможность полного нравственного ассимилирования с нами наших нынешних подданных мусульман. Чистый мусульманин, крепко верующий в букву Корана и шариата, не может быть искренним, верным другом христианина.

2. Суфизм во многих отношениях представляется для нас наиболее вредным и потому требует за собой наиболее строго надзора.

<.>

4. Дальнейшее игнорирование мусульманства представляется не только нежелательным, но и невозможным.

5. Туркестанские туземцы, в течение многих веков привыкшие к необузданному самовластию их бывших правителей. привыкли уважать грубую силу. Все проявления гуманности, произносимые ими в речах и адресах, с которыми они в разных случаях обращаются к русскому начальству, за глазами последнего трактуются ими как недальновидность и слабость этого начальства, не умеющего пользоваться прерогативами этой власти.»

Духовской уповает на широкое распространение в крае правильно организованного русского образования, что – он это сознает – потребует «долговременных, умелых и настойчивых стараний».

«Ислам для темных и пылких воображением азиатов столь силен, – продолжает автор, – что на быстрый перелом и, особенно, на поколения, выросшие под обаянием нынешней его силы, было бы напрасно рассчитывать. Недавно даже в Ташкенте были фанатики, кои, из принципа не осквернять себя, никогда не посещали смежную, русскую часть города.

<.>

10. Опыт показывает, что ни в чем туземцы не прибегают к нам столь охотно и искренно, как в деле лечения от болезней. Гуманное обхождение с больными, успешное излечение тяжелобольных, искусные операции вроде снятия с глаз катаракты, сращение переломов ног и рук производят на них впечатление магическое. К большому сожалению, наши медицинские средства скудны до крайности. Лучше всего действуют женщины – врачи и фельдшерицы, уровень подготовки которых, как известно, много выше простых фельдшеров. Женщины-врачи и фельдшерицы проникают в укромнейшие уголки семейной жизни туземцев, недоступные мужчине, и особенно ценится их помощь при трудных родах. Эти труженицы и ныне оказываются авангардом воздействия нашего на мусульманскую женщину и семью.

<.>

12. Засим представляется целый ряд мер, вроде: изучение лицами нашей администрации местного языка и внутренней мусульманской жизни, ослабление роли переводчиков (татар. – Е. Г.) и постепенное введение русского языка в официальных сношениях (этого не было в 1899 г. – Е. Г.), постепенное подчинение мусульман общим государственным и судебным учреждениям, а в Туркестане еще развитие и укрепление русской колонизации.»

Далее С.М. Духовской сообщает, что он уже успел сделать или собирается сделать:

«1. Ввиду оказавшегося весьма недостаточного знакомства большинства лиц нашей местной администрации с исламом, по моему распоряжению, предпринято периодическое издание «Сборник материалов по мусульманству» (наконец-то, спустя 30 лет после завоевания края. – Е. Г.), первый том которого при сем прилагается. (Надо сказать, что это был сборник статей об основах ислама как действующей конфессии. – Е. Г.)

2. Предписано, чтобы на непосредственно соприкасающиеся с народом низшие административные должности избирались преимущественно лица, знающие туземный язык. Указано, что через некоторое время и на должность туземной администрации будут допускаться лишь лица, знающие русский язык, и рекомендовано обязанности переводчиков возлагать по возможности на лиц русского происхождения.