Россия. Наши дни

Примерно через час пути, лес закончился, и теперь дорога проходила посреди торфяных болот, запах которых растревожил неопытное обоняние скитальца. Счастье выхода из леса на открытое пространство было не долгим. Палящее солнце, дорога, превратившаяся в сплошную пыль, превратили путешествие в новое испытание, в новую борьбу с жаждой и нахлынувшей усталости. Хотелось обратно в тень деревьев, к полянам земляники и пенью птиц. Но дорога скучно и монотонно тянулась дальше. Вдали стали появляться редкие, ветхие деревянные строения, стоявшие прямо на болотах.

Еще через полчаса по левой стороне по ходу движения возник дачный поселок с явными признаками жизни. Это обстоятельство ни сколько не взволновало идущего на автомате человека, когда то черные брюки, которого теперь напоминали пылесборник. Взгляд его, устремленный только вперед, был пустым и неестественным. Душевная пустота, усталость и желание пить — это все что наполняло тело, да именно тело, другим словом назвать этого человека было нельзя.

Угловым зрением, в одной из крайних хат он заметил пожилую женщину, переливающую воду из большего ведра в мелкие крынки. Этот звук заставил бедолагу свернуть с проторенной пыльной дороги. Перескочив одним махом через широкую канаву, разделяющую проселок с деревушкой, он в несколько шагов достиг калитки и без стука и разрешения вошел на территорию шестисоточного дачного угодья. Бабушка сразу заметила незваного гостя и, как будто, прочитав в его глазах единственную просьбу, протянула без словно одну из крынок с родниковой, холодной водой.

За всю свою длинную и тяжелую жизнь она никогда не видела, что можно с такой жадностью пить простую колодезную воду. Дав допить вторую крынку, она нарушила тишину вопросом:

— Ты откуда такой пришел?

— Оттуда! — повернув одну голову, обозначил гость.

— А где я?

Вопрос возник как ниоткуда и обращался не к доброй старушке, а так, в никуда.

— Шатурский район, дачный поселок «Садовод». А как ты здесь…?

— Не знаю…, а откуда я пришел?

— Там — показывая в сторону, откуда появился странный человек, — Владимирская область. А тебе, куда надо то?

— А я не знаю — отрешенно ответил он — А куда мне надо?

— Тебе, наверное, в милицию, милок, нужно, а куда ж еще тебя…

— А где это?

— Милиция? Пойдешь дальше по дороге прямо и прямо, пока не упрешься в асфальтовую. Повернешь налево. А там до Шатуры километра три. Ну а в городе спросишь у кого-нибудь. Иди сынок, иди. Тебе там помогут.

С этими словами она перекрестила гостя, и долго еще стояла и смотрела вдаль уходящему странному человеку, который обреченно шел навстречу неизвестности.

Дорога расширилась и на ней отчетливо стали видны следы от, когда то проезжавших автомобилей. Цивилизация накрывала постепенно, по мере углубления в поселок и приближения к автомобильной трассе. Люди встречались чаще, изредка проезжали старенькие машинки, вдали показался поселковый магазин. От него дорога ушла резко вправо, а прямо вела протоптанная народная тропа к остановке автобуса. Все выдавало середину буднего дня — малочисленность прохожих на дорожках поселка «Садовод», полу пустая остановка автобуса, и только рой мальчишек на озере, прыгающих в воду с моста смог отвлечь усталого путника от новой полученной цели.

К тому моменту, как он достиг дороги на Шатуру, время в пути уже приближалось к десяти часам. Поэтому когда взгляд, привыкший к лесному пейзажу, был порадован водными просторами Шатурского водохранилища, простирающегося на многие километры, в редких местах перегороженного дорожными мостами, ноги сами несли измождённое тело к воде. Пройдя мимо остановки, перейдя через ремонтирующийся мост, он спешно спустился с небольшого обрыва к месту купания аборигенов. Раздевшись донага, не обращая внимания на улулюкивание мальчишек и злобный шепот женщин на остановке, он испытал то удовольствие и облегчение, которое заслуживал и ради которого терпел.

Тело почувствовало воду, как родную стихию, руки сами приняли необходимо положения для плаванья брасом, ноги двигались в унисон. Он плыл быстро и мощно, как будто хотел доказать себе и всем окружающим, что он Мужчина. Заплыв продолжался минут пятнадцать, и если бы он не заметил, что выходящий из воды мужчина лет сорока одет в плавки, то наслаждался бы невесомостью в приятной ему среде и далее. В этот момент появилось незнакомое до сели чувство — чувство стыда за свою наготу, которое погнало его обратно к берегу, перед которым он задержался, осматриваясь и оценивая, как быстро сможет добраться до своих трусов. Стараясь не привлекать к себе внимание, он выскочил из воды и в считанные секунды натянул трусы на моментально отдохнувшее тело. Теперь можно было перевести дух и обсохнуть. Смотреть в сторону остановки было неприятно и совестно, мнение же пацанов, сигавших с моста, его мало волновало. Проведя на «пляже» еще пару минут, он неспешно оделся, выбрался на трассу и с новыми силами двинулся в сторону города.

Дорога извивалась как змея на болотах, которые еще пару часов назад он форсировал в ожидании конца леса. Теперь цель была другой, и каждый поворот таил за собой возможность входа в Шатуру, места от которого он ждал очень многого. Через минут сорок по раскалённому от солнца асфальту, был достигнут песочный пляж, пустой и притягательный. Тут уже в трусах, без тени смущения и тревоги, он мог наплаваться вдоволь. Ныряя, фырча и брызгаясь, он познавал то новое, что казалось ему самой большой наградой за мучения и невзгоды сегодняшнего дня. Жажда прошла, мускулы наливались кровью, синяки под глазами уходили прочь. Теперь он был готов пройти столько же, расстояния его не пугали. Только одна мысль сверлила его и не давала получать от жизни удовольствие. Что ему говорить в милиции? Как объяснять и что просить?

Последний отрезок пути был коротким, и вскоре показалась окраина.

При входе в город стояла огромная, серого цвета, с большими высокими трубами Шатурская электростанция. Она не могла не отвлечь путника от его мыслей, потрясая своей величиной. Сразу за территорией электростанций начинались городские улицы со старыми двухэтажными домами, похожими на казармы. Первый же из прохожих был остановлен и опрошен с пристрастием на счет маршрута к зданию милиции. Шесть улиц и пять поворотов привели к долгожданному зданию.

Теперь наступал самый сложный момент его путешествия. В лесу и на проселке у него была одна цель, после встречи с доброй женщиной появилась другая. Ныне они были достигнуты. Дальше пустота, неизвестность и страх, который надо было преодолеть. Но для чего пока было не ясно. В этом состоянии он вошел в новенькое, недавно отремонтированное, здание Шатурского УВД. Напротив входа большое зарешодчатое окно с надписью «Дежурный». В маленькое отверстие в основании этого окна была просунута голова человека, который тихим, уставшим голосом произнес:

— Помогите мне, пожалуйста! Я не знаю, кто я и как здесь оказался…. И мне очень хочется пить. Помогите!

* * *

Здание Управления Внутренних Дел города Шатура было большим, и на фоне крошечного городка выглядел помпезно, особенно после капитального ремонта, выполненного не так давно. О грандиозности и дорого стоимости которого, говорили не только красиво выкрашенный в розовый цвет фасад здания, не только красивый новый кованый забор со столбами, выполненными из дорогого красного кирпича, проходной с автоматическим шлагбаумом, но и два красавца джипа, стоявших во внутреннем дворе рядом со старыми, разваливающимися милицейскими УАЗами и парой, начавших ржаветь, Газелей. БМВ Х5 черного цвета, с дорогими литыми дисками и красивой аэрографией принадлежал «зам по тылу», а красавец Ландровер синего цвета, в полной люксовой комплектации, принадлежал «самому» — начальнику данного заведения.