Российский колокол № 7-8 2020

ХЕРУВИМ. Конечно! Я думаю, бог войны и без помощников справился бы, однако при общении с реликтовыми племенами не только смелость, но и хитрость нужна. Они очень подозрительны и земли свои защищают яростней, чем свою жизнь. Любой старый пень, любой замшелый камень может считаться у них святыней. А мы на золотые яблоки покусились… Дочки Атланта и уважаемой нимфы Геспериды берегут их как зеницу ока.

ГЕРА (с изумлением). А я считала, что сад охраняет дракон Ладон! Ну, с девицами-то Арес быстро справится, не причинив им никакого вреда. Даже благодарны будут, что оставил им наследников. (Добавляет горделиво.) Там, где мой сын со своими воинами пройдёт, рождаемость повышается втрое, а то и вчетверо. Статистически доказано! Геката считала. Она ищет недоношенных младенцев и забирает себе, чтобы уберечь их от глумления и насмешек сверстников. Сама настрадалась из-за своей хромоты. Так вот, она просто изумлялась плодовитости Ареса и крепости его потомства. Маркитантки за его войском толпами ходят, во всём воинам угождая! (Спохватившись, добавляет озабоченно.) Как бы Арес этих Гесперид сюда не притащил! Увяжутся за освободителем и будут со своими детками мне досаждать. Кому охота в саду горбатиться?! Помню, мне Геракла подсунули, когда тот был младенцем, так он своими ручонками чуть грудь мне не оторвал… (Кокетливо поправляет на груди кружево пеньюара.)

ХЕРУВИМ (смущённо). Честно скажу, в вопросах пола и деторождения я не сведущ, но сдаётся мне, что Геспериды добровольно и с большим старанием за садом ухаживают, поскольку в древние времена это считалось женским делом, а охранником там действительно дракон Ладон. А вот сколько голов в его отряде, сказать затрудняюсь. Драконы, конечно, вымирающий вид, но на дальних островах популяция может быть весьма многочисленной. А посему решение укрепить экспедицию Ареса силами мудреца Гермеса считаю очень разумным.

Гере явно наскучили рассуждения херувима, и она топает ножкой.

Херувим растерянно умолкает, отступая к окну Он испуган и готов улететь. Гера, однако, властно притягивает его к себе.

ГЕРА. Мудрость Гермеса я бы назвала обыкновенной хитростью, однако простаку Аресу, ты прав, полезно иметь такого напарника. Но ума не приложу, где искать этого «мудреца»? Теперь видишь, с кем мне приходится иметь дело?! Сын улетит – и поминай как звали, супруг даст распоряжение – и уверен, что всё исполнится само собой!

ХЕРУВИМ (молитвенно прижав руки к груди). Положись на меня, о моя госпожа! Пролетая над Кипром, где дворец Афродиты, я заметил, что вестник Зевса и богиня любви в саду гуляют. Немедленно лечу обратно и, в нарушение всех правил, приземлюсь вне Священной горы и вне пределов Эдема…

ГЕРА (увлекая херувима вглубь комнаты, к ложу). К чему такие жертвы, мой друг?! Кто попал в сети Афродиты, быстро не выкарабкается, так что у нас есть время провести ещё один сеанс массажа.

ХЕРУВИМ (слабо сопротивляется, бормочет). Мне кажется, это лишнее. Ни одного пёрышка больше не выпало, и огонь их не берёт. Мне не в тягость слетать на Кипр… Заодно о починке меча договорюсь… по твоему совету.

ГЕРА (твёрдо). Пустые хлопоты. Гермес тебя не послушается, а моему приказу подчиняются все. И тебе не советую перечить! На Кипр я слетаю сама, всё улажу, обо всём договорюсь. В Эдеме будет новое оборудование, а у Ареса – надёжный помощник.

Херувим перестаёт сопротивляться.

Гера опускается на ложе, держа за руки своего пленника, тот покорно становится на колени, опустив плечи и закрыв глаза, чтобы отдаться ласкам госпожи, которые воспринимает как медицинские процедуры. Однако тело его и душа трепещут, познавая новые, неведомые раньше чувства.

Гера пробегает пальцами по бледному лицу херувима, которое озаряется сиянием, поглаживает шею, грудь, впалый плоский живот. Плечи херувима расправляются, лебединые крыла трепещут.

ГЕРА (нежно, но властно). А теперь присаживайся, дружочек, рядом. Чтобы завершить сеанс, мне надо промассировать твою спинку. Да крылья, крылья приподними!

Гдва херувим присаживается на постель, он оказывается в объятьях Геры. Белоснежные крылья закрывают их шатром, из которого доносится стон, больше похожий на мольбу о пощаде.

Часть 2

Действие происходит на Кипре, в саду Афродиты.

Лужайка в саду. Под сенью цветущего куста, на широком ковре пёстрой радужной расцветки лежит, раскинув в неге руки, полураздетая Афродита. На одной ноге поблёскивает золотая туфелька, другая – не обута. Рядом сидит Гермес, также не вполне одетый. Вестнику Зевса приходится много путешествовать в южных широтах, а посему его загорелый торс кажется отлитым из бронзы, оттеняя жемчужную бледность богини любви. Не сводя влюблённого взгляда с подруги, Гермес водит травинкой по её обнажённой груди.

Над головой противно каркает ворона.

Афродита приподнимается, обводит глазами сад, всматривается в жасминовый куст, что осыпает их своими пахучими лепестками. Гермес пытается обнять её, снова склонив на ложе любви.

Афродита отмахивается. Взгляд её тревожен.

АФРОДИТА (озабоченно). Погоди, Гермес! Тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает?!

ГЕРМЕС (со смехом). Несомненно! В твоём саду полно живности! Пока я нёс тебя на руках, чуть не упал! Кто только не кидался мне под ноги! И зайцы из-под кустов выскакивали, и белки с деревьев сигали, и птицы взлетали. Вот только что ворона пролетела, неодобрительно каркая. Похоже, они все завидуют мне и моему счастью. Любить богиню любви – это ли не высшее из наслаждений?!

АФРОДИТА (настороженно). Ворона? Этих крикливых подружек я в сад не звала…

Чутьё не подводит Афродиту. Попечительница брака и семьи, прилетевшая в облике вороны, прячется за кустом, остро завидуя влюблённым. Из серой неприметной птицы она превратилась в строгую даму, плечи которой покрывает тёмная шаль. Белокурые волосы стянуты чёрной лентой.

Гермес снова пытается обнять Афродиту, но взгляд богини строг.

АФРОДИТА (с недоумением). А почему тебе пришлось нести меня на руках? Я что-то не припомню, как мы сюда попали, да ещё в таком виде… (Добавляет со вздохом, но не без кокетства.) Редко случалось, чтобы вместе с платьем я теряла ещё и голову! Может, ты огрел меня своим кадуцеем, чтобы я была покладистей?

ГЕРМЕС (смеётся). И это говорит богиня любви?! Я сам, моя прелесть, пал жертвой твоих чар и, вместо того чтобы лететь к своим жрецам на Нил, где у меня дел непочатый край, застрял в твоём дворце. Ножками, радость моя, ты идти не желала, потому что трава колючая, а ты одну туфельку потеряла у пруда, где мы с утра купались, вот мы и пошли её искать… Пропажу не нашли, зато наткнулись на этот коврик – такой красивый, разноцветный, и решили прилечь отдохнуть.