Росток
Шрифт:
— Проведать. — довольно вежливо ответил сам гость.
— Почему ты не защитил моего отца и мою семью?
— Потому что это навлекло бы гнев роксоланов на весь наш род. Мы дали твоей семье жито, соль и скот. Вы должны были выжить.
Сказал и смотрит такой испытывающий. Ждет реакции.
— Проведал? Посмотрел? А теперь садись в лодку и греби отсюда.
— Беромир!
— Из-за твоей трусости моя семья в рабстве! — рявкнул парень, положив руку на небольшой боевой топор, что висел на его поясе. А с недавних пор он с ним даже спал.
— Остынь! — выступил вперед Борята.
— Зачем ты его привез?
—
— Это кто?
— Друид. — ответил гость сам. — Я слышал от Вернидуба, что ты поминал Верцингеторикса. И мне стало очень любопытно с тобой поговорить. Мало кто помнит его славное имя в наши дни.
— Друид? Здесь? — несколько опешил Беромир, а потом кивнув на Тука, спросил. — А зачем тебе он?
— Вам нужно примирится. Ибо не будет успеха в семье, что разделена промеж себя.
Парень скрипнул зубами.
Скосился на Тука.
И молча кивнув, отправился под навес. Оставляя гостей Миле, Злате и остальным женщинам. Сам же сел в стороне, насупившийся вороной. Может быть, и не стоило играть эту роль. Но Беромир уже четко и ясно понимал: равнодушия ему не простят. Равно как и излишней компромиссности. Тот, кто идет за Перуном, ищет справедливости, ибо громовержец в первую голову небесный судья.
— Мы все совершаем ошибки, — тихо произнес Тук, подойдя и садясь рядом.
— Как будто тебе есть дело до их судьбы.
— Твой отец был моим внучатым племянником.
— Я о том и говорю. Небось сына бы защитил. Или внука. Своего.
— Я не мог поступить иначе.
— Понимаешь, мы всегда говорим, что выбора нет, если он нам не нравится. Ты не хотел враждовать с Гостятой и Араком. Вот и все.
— Да они бы размазали бы нас как сопли! Весь род в рабство бы угнали! Ты Гостяту не знал — очень злопамятный и обидчивый человек он был. Очень!
— Я тоже. — буркнул Беромир.
— Ты поцелован богами. С тебя и спрос иной. А что было делать нам? В роду шесть семей. Из молодых только твоя, да Горяна. Остальные — в годах и почти бездетные. Большая часть молодой поросли слегла от поветрий всякий. С кем нам бороться? Какими силами? Кто за нас бы встал? Баб да детишек под рабство подвести по дурости?
Беромир промолчал.
Просто сидел и смотрел куда-то в пустоту перед собой.
— Ответь. Как бы ты поступил? — наконец, спросил старик Тук.
— В любой игре, деда, всегда есть охотник и всегда есть жертва. — начал ведун цитировать одну из фраз кинофильма «Револьвер». — Вся хитрость — вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым. Ладно. Кто старое помянет, тому глаз вон. Говори, зачем ты на самом деле приехал…
[1] «Тук» означало просто «жир», что в целом имело переносное значение «здоровый», «большой». При этом в ходе первой палатализации «тук» превратился в «туч», откуда и «тучный», и «туча».
Часть 1
Глава 7
167, июль, 23
Утро.
Самое
что ни на есть раннее.Беромир из-за нервического состояния последних недель находился в мобилизованном состоянии психики. Из-за чего спал мало. Насколько его так хватит — неясно. Пределы прочности этого тела он еще не успел нащупать.
Но пока держался.
Даже головные боли не тревожили оттого, что вскакивал он ни свет ни заря. А порой и до рассвета. Или первым, или одним из первых.
Вставал.
Оправлялся.
Умывался, приводя себя в порядок.
И шел будить ребят коронной фразой: «Рота, подъем!» Чтобы уже выгонять их на утренние процедуры. Каждый день. Без исключений. И, несмотря на ворчание, люди уже стали привыкать. Человек вообще быстро адаптируется. Особенно когда нет выбора и излишков алкоголя под рукой. Ну или какого-то заменителя.
Ученики при таком подходе были попросту обречены умываться по утрам и мыть руки перед приемом пищи. И воду употреблять, только «очищенную Перуном», то есть, кипяченную. Что самым позитивным сказывалось на их здоровье — с весны покамест никто не хворал животом.
— Наговор какой-то… — шептались ребята.
И Беромир не спешил их разубеждать.
Рано.
Да и микроскоп хоть какой-то он еще не соорудил, чтобы подтвердить свои слова про микроорганизмы. Поэтому использовал привычные и понятные им модели управления. С религиозно-магической причинно-следственной цепочкой…
Сегодняшний день не был исключением.
Закончив свои утренние дела, ведун оправил одежду и пошел в дом будить учеников.
В их новый дом.
Собственно, Беромир бы еще несколько месяцев тянул с железом, если бы не нужда поставить казарму для этой толпы. Для чего требовалось инструментов в достаточном количестве. Вот он и не сдержался, и вперед срока провел выделку железа.
Конструктивно дом не представлял ничего особого. Простой длинный дом в формате полуземлянки с соломенной крышей. Только стены были снаружи присыпаны извлеченной землей, для пущего утепления. А солома перед укладкой вымачивалась в жидкой глине, чтобы не горела и хуже гнила.
Из необычного — пол и потолок.
В обоих случаях применялись бревна балок да плахи — колотые пополам бревнышки умеренного диаметра. Только на полу плахи обращались плоской стороной вверх, а на потолке — вниз. На первый взгляд — излишества. Однако деревянный пол, поднятый над земляным на локоть, защищал от прохлады, которая стелится по самому низу. А потолок формировал холодный чердак. Что защищало от образования сосулек и делало помещение теплее. Ведь потолок со стороны чердака засыпали толстым слоем сухих листьев в качестве теплоизоляции.
Но это так — цветочки.
Приятные мелочи.
Куда вкуснее и интереснее была система отопления и вентиляции дома, которую реализовал ведун…
— Как тебе? — спросил Беромир у Боряты, когда тот впервые осмотрел длинный дом.
— Так-то дельно. Но ума не приложу — отчего ты очаг поставил такой чудной и у входа, а не в самом центре дома.
— А что тебе не нравится?
— Тут греет, а там? — указал Борята в сторону большого зала, который занимал основную часть длинного дома.