Ростов-папа

Толстяка утащили в морг, начальник угрозыска велел положить труп на ледник, чтобы была подольше возможность опознать.

— Весело денёк начался, — озадаченно произнёс Пётр. — И это ещё восьми утра нет, что ж такими темпами к вечеру будет?!

Кто-то дёрнул его за рукав, Пётр так резко повернулся, не забыв выхватить револьвер, что испугал этим усатую киоскёршу из табачного ларька.

— Тьфу ты, дурная баба! — разозлено воскликнул он. — Чего тебе надо?

— Товарищ, — пролепетала женщина, — а деньги?

— Какие деньги?

— За папиросы! Вы их взяли, а заплатить не успели, когда пальба началась.

— Точно! Прости, мать, виноват! — он полез в карман за деньгами.

Мы вернулись в кабинет, Художников велел пока что никуда не уходить и заниматься текущими делами, хотя, если честно, мне было не до рутины. Не каждый день происходят такие нападения на угрозыск!

Постепенно стали заходить другие сотрудники. Все, кроме Левона.

В девять была ежедневная летучка у начальника угро, мы собрались на совещание, однако Петросян так и не появился.

Узнав об этом, Художников переменился в лице.

— На Лёву это непохоже. Ждём ещё полчаса, товарищи, и, если Левон за это время не появится, надо кого-нибудь отправить к нему домой. А пока начнём совещание. Ситуация на текущий момент, товарищи, у нас следующая…

Я слушал его вполуха, в голове тревожной птицей металась мысль: что если сегодняшняя атака как-то связана с тем, что нашего Левончика нет на работе? Хотя, может я зря себя накручиваю? Мало ли что могло произойти… Заболел человек, к примеру.

Судя по измученному виду остальных ребят я чувствовал, их мысли совпадают с моими. Невозможно спокойно работать, когда судьба твоего товарища неясна. Скорее бы прошли отведённые товарищем Художниковым полчаса, я был готов мчаться домой к Левону в числе первых.

Зазвонил телефон.

Начальник угро снял трубку.

— Художников у аппарата. Да, слушаю… Точно? Хорошо, понял вас. Конец связи.

Закончив разговор, он положил трубку и обвёл всех напряжённым взглядом.

— Товарищи сотрудники, мне только что позвонил главрач госпиталя: военный патруль доставил к ним товарища Петросяна. Его нашли два часа назад в канаве, неподалёку от дома. Кто-то всадил в спину нашего соратника нож…

Все невольно загудели, но быстро замолчали под тяжёлым взором Художникова.

— К счастью, его вовремя доставили в госпиталь. Главрач уверяет меня, что жизнь Лёвы вне опасности. Правда, пока что навестить его и опросить нельзя, Левон отдыхает после тяжёлой операции.

Художников замолчал, его глаза налились кровью.

— Уверен, каждый из вас знает, что нужно сделать, чтобы найти и покарать того, кто покусился на жизнь нашего товарища! Михайлов.

— Я, — отозвался Пётр.

— Вы назначаетесь старшим. В усиление вам придаю товарища Быстрова. В сроках не ограничиваю, однако чем раньше найдёте эту сволочь, тем лучше! И запомните: никто не избавляет вас и от других дел!

Глава 14

— Я за Лёву кому хочешь глотку перегрызу, — сквозь зубы произнёс Пётр, когда мы вернулись с летучки.

— Вот найдём гада и делай с ним, что хочешь, — сказал я. — Думаю, нападение на Левона и сегодняшний инцидент связаны между собой. Если это так, надо заняться личностью пулемётчика.

— Ребята уже пытаются установить гада. Вот что ты за человек, Жора, не мог аккуратно подстрелить, чтобы его можно было допрашивать?

— Ну извини…

— Да я шуткую.

— Я понял.

Появился Паша Рыженко.

— Есть новости по стрелку? — с надеждой посмотрели мы на него.

— Пока никаких. Мало ли в городе всякой сволочи. Всех знать невозможно. Но я уже кое-кого озадачил.

— Петь, а ты по своим каналам можешь что-то сделать? — обратился я к напарнику.

— По моим… — Он задумался. — А пошли-ка, Жора, на рынок. Как раз к открытию поспеем.

Понимая, что Пётр предлагает сходить неспроста, я кивнул.

Несмотря на раннее время народу на рынке было полно. Проходя мимо прилавков, напарник усмехнулся:

— Была у нас в прошлом году история: пошёл мужик на базар и купил, значит, самовар по дешёвке. Приходит домой довольный, а там дверь нараспашку и замок с поломанной дужкой. Оказывается, пока он до рынка ходил, хату его вскрыли и обнесли. Глядит на купленный самовар и вдруг понимает — так это ж его собственный! Мужик сразу к нам, так мол и так, квартиру обокрали и уже вовсю его вещами торгуют. Расспросил я его, где ему самовар толкнули, арестовал барыгу, а уж тот нам сдал всю банду. Мы её вместе с Лёвой тогда брали, — вспомнив о раненом товарище, Пётр грустно вздохнул.

— Вечером Лёву навестим, — понимающе произнёс я. — Может, как раз в себя придёт, и нам разрешат с ним поговорить. И кстати о самоварах… Раз уж мы на рынке, давай, в чайную зайдём, быстренько перекусим, а то бутерброды начальника у меня в желудке давно переварились.

— Только ты угощаешь, а то я сегодня не при деньгах.

— Гулять так гулять! Чай и пирожок тебя устроят?

— Только без мяса бери. Хрен его знает, какая внутри начинка: могут и собачатину или кошатину подсунуть. Я, правда, на войне даже крыс ел, но сейчас до такого опускаться не хочется.

В чайной я купил два чая и четыре пирожка с картошкой. Заморив червячка, снова вышли на улицу.

Пётр подвёл меня к афишной тумбе.

— Стоим здесь и ждём.

— Чего?

— Скоро увидишь. Ты, главное, веди себя непринуждённо и не дёргайся.

— Как скажешь.

Пётр внезапно отвернулся, от кого-то прячась.

Мимо нас протопал невысокий мужик в треухе и матросском бушлате, на ногах у него были валенки с калошами. Он на ходу вынул руку из кармана и якобы случайно выронил приметный чёрный бумажник, затем резко свернул и скрылся за прилавками.

— Бумажник упавший видел? — не поворачиваясь, спросил Пётр.

— Видел.

— Тогда готовься смотреть комедию в двух действиях.

Поначалу на бумажник никто не обращал внимания, люди проходили мимо, не замечая его. Но тут он попался на глаза худощавому интеллигенту в очках, шапке пирожком, пальто и шарфике.

Интеллигент при виде кошелька замер, воровато огляделся по сторонам, наклонился, якобы завязывая шнурки на ботинках, быстро подобрал бумажник с земли, распрямился и, расстегнув пуговицу, стал засовывать во внутренний карман пальто.