Ростов-папа

— Боюсь, всё награбленное уже давно где-то в Европе осело.

— А вот не факт, — загорячился Пётр. — Не так-то легко было столько добра из страны вывезти. Тем более уворованного. Что-то наверняка у нас осело.

— Всё может быть, — не стал пускаться в споры я.

Скоро стало понятно: нашей целью является скромный каменный домик на возвышении. Неподалёку прогуливался мужчина, воротник его пальто был поднят, шапка нахлобучена на уши, то и дело он подпрыгивал на месте и хлопал себя по ногам, однако категорически не желал уходить в более тёплое место.

Наша четвёрка затаилась от него за стеной соседнего дома.

— На шухере стоит, — высказал общую мысль Пётр. — Мимо него не проскочишь. Враз срисует.

— Один? — спросил я.

— Да вроде больше никого не видать.

— Тогда беру его на себя.

— Это почему? — ревнивым тоном осведомился напарник.

— Я в городе человек новый, меня он не знает. Подойду, попрошу закурить…

— Понял, дальше можешь не рассказывать. Только смотри — будь осторожен. Урки у нас верчёные.

— Да и я вроде как не пальцем деланый.

— Ну, давай, москвич, покажи, чему вас в столицах учат.

— Пять сек!

Я вырулил из-за угла и неспешной походкой направился к стоявшему на стрёме. Тот заметил меня и явно насторожился, его рука нырнула в карман пальто.

В голове у меня сложился немного иной план действий. Я приветливо помахал ему рукой.

— Привет, Борь! Ты чего тут пасёшься? Айда ко мне — самогон пить!

— Ошибся ты. Никакой я тебе не Боря, — слегка расслабился бандитский часовой.

— Разве? — удивился я. — А ведь так похож! Вылитый Борис…

И резко двинул ему в живот. Удар был мощным, бандита не спасло даже толстое пальто. Как и полагается, ему сразу стало нечем дышать, он нагнулся и получил рукояткой наган по башке. Выданный мне автоматический пистолет я решил приберечь для другого случая.

Убедившись, что часовой надолго потерял интерес к происходящему, я обернулся и тихо позвал своих:

— Проход свободен.

Трое сыщиков оказались возле меня в мгновение ока.

— Ничего, Жора! Для первого раза неплохо, — одобрил Левон.

— С чего ты решил, что это был первый раз?

— Я в смысле дебюта в нашем городе…

— Ну, если только так. Идём?

— Идём!

Мы двинулись к дому, окна которого выходили на улицу.

— Так, Паша ты караулишь снаружи. Всех, кто будет выпрыгивать, гаси без раздумий, — стал инструктировать Пётр. — Мы с Левоном и Жорой идём внутрь за Кабанчиком. Нутром чую, будет у нас сегодня хороший улов.

— Не говори гоп, — пробурчал Паша, которому хотелось идти вместе с нами на штурм, а не караулить возле окон.

— Я же сказал тебе — чуйка у меня. Всё будет! — заверил Пётр.

Он подошёл к двери и аккуратно потрогал её, получив ожидаемый результат.

— Заперто… Ломаем?

— Погодь, — отстранил его я.

— Ты что задумал?

— Сейчас узнаешь.

Я принялся барабанить по двери.

— Кто? — послышался приглушённый голос за дверью.

— Я.

— Кто это я?

— Да говорю тебе — я — это! Ты что не узнал? Пусти погреться, замёрз как цуцик!

Наглость — второе счастье: человек за дверью принял меня за стоявшего на шухере.

— Ну заходи.

Дверь распахнулась.

Глава 5

Бам! Я саданул открывшему дверь кулаком по виску. В край вечной охоты его не отправил, но в объятия Морфея уложил, причём надолго.

— Пошли, парни! — позвал я и первым ломанулся в коридор

Навстречу выскочил плотный коренастый мужик с обрезом. Нас разделяли метра три, на такой дистанции любое джи-джитсу бесполезно, и я пристрелил его из пистолета. Отдача у «Парабеллума» оказалась сильнее, чем у нагана, однако пуля нашла цель. Мужик выронил обрез и стал заваливаться.

Я отпихнул его мертвеющее тело к стене, ногой вышиб следующую дверь и оказался в шикарно обставленной гостиной.

Несмотря на тусклый свет одинокой лампы на потолке, взгляд моментально зафиксировал обстановку в помещении: в центре овальный стол, покрытый скатертью, за ним четверо прилично одетых мужчин. Перед каждым стопка банкнот, узловатые пальцы привычно держат игральные карты.

В углу, возле бархатной тяжёлой занавеси барышня лет двадцати в легкомысленном платье с огромным декольте. У меня нет сомнений в её ремесле: обыкновенная ночная бабочка, сиречь проститутка.

Она курит папироску через мундштук, стряхивая пепел на пол.

Её коллега — такого же возраста девица с капризным кукольным личиком, которое при слабом свете кажется сделанным из фарфора, склонилась над одним из игроков — пухлым и щекастым. Кажется, она что-то шепчет ему на ушко, а её кавалер недовольно трясёт круглой головой.

В углу, на диване, накрывшись одеялом, кто-то спит.

Наше появление застаёт всех врасплох, на какое-то время воцаряется немая сцена почти как в гоголевском «Ревизоре», становится слышно как тикают настенные ходики.

— Уголовный розыск! Лапки в воздух, граждане бандиты, — сообщает Левон.

И тут же пухляша подбрасывает как катапультой, он одновременно успевает перевернуть стол так, чтобы оказаться за ним, как за укрытием, и разбивает лампочку.

В комнате мгновенно становится темно, словно у негра в известном месте.

Чернота озаряется несколькими вспышками — засевшие бандиты открывают огонь наугад. Я бросаюсь на пол и начинаю палить в ответ.

Истошный женский крик, похоже, одну из проституток зацепило. Слава богу. Это не моих рук дело, я вообще не стрелял в ту сторону.

Три автоматических пистолета дают нам огневое преимущество. Ещё немного, и от запаха пороховой гари становится невозможно дышать.

— Ша! — орёт кто-то. — Прекратите шмалять! Мы сдаёмся!

Мы прекращаем стрелять, снова становится мертвецки тихо.

— Ты кто будешь? — кричит в темноту Лёва.

— Что, соседа бывшего не признал? Я Тигран, — опять тот же голос из чернильной тьмы.

— Теперь признал. Даже не знаю, что матери твоей скажу, когда увижу.

— Нет её больше. Летом умерла.