Ростов-папа

— Как тебе у нас? — вдруг спросил Петя.

— Хорошо. Но дома лучше.

— Слухи ходят, что тебя не просто так из Москвы к нам спровадили…

— Что ещё говорят эти слухи? — напрягся я.

— Только то, что домой ты попадёшь не скоро.

Я вздохнул. Напарник высказал, что было у меня на душе. Командировка наверняка затянется, а в Москве у меня жена и Степановна.

Осесть в Ростове с концами? А смысл? Захотят, достанут везде, Ростов — не исключение. Если только на какое-то время забудут…

— Вижу, слухи не далеки от истины, — правильно истолковал моё молчание Пётр.

Я кивнул.

— Извини, вдаваться в подробности не имею права.

— Оно дело понятное, — легко согласился он. — Знаешь, а я даже рад, что тебя к нам направили. У нас тут настоящая война идёт с бандэлементом и каждый штык на счету.

Показалось село, вроде довольно большое.

На околице нас встретил всадник, гарцующий на вороном коне.

— Товарищи, это вы из ростовского угро будете? — поинтересовался он.

— В точку, — ответил Пётр. — Бумаги показать?

— Не надо, — отмахнулся он.

— А вы собственно — кто?

— Старший милиционер Гриценко. Это я в город, чтобы вас прислали, телефонировал. Вы как — сначала пообедаете или сразу на место?

Мы переглянулись.

— Давайте сначала осмотрим место преступления, — предложил я. — Товарищ Нефёдов, вы не возражаете?

— Да-да, сначала работа, — кивнул эксперт.

— Тогда езжайте за мной, — Гриценко пришпорил коня и поскакал.

На дне балки прямо на снегу лежали два тела: совсем молодая женщина и девочка лет восьми. Обе раздеты до исподнего, головы размозжены.

Картина на редкость неприятная, особенно, вид мёртвого ребёнка.

— Сволочи! — не выдержал Пётр. — Найду гадов — этими руками задушу!

Я нагнулся над девочкой, в нос наряду с трупным, ударил другой, до боли знакомый запах. Откуда я его знаю?

А, так это я, пока ехал в поезде, нанюхался, да и сам пропах. Аромат специфический. Я даже проверил — не от меня ли так разит? Нет, обе жертвы точно с поезда, причём не так уж давно.

— Далеко отсюда железнодорожная станция?

— Ближняя в Ростове, — сообщил Пётр. — А тебе зачем?

— А ты понюхай, чем пахнет! Бьюсь об заклад, гражданки не одни сутки ехали на поезде.

— Пожалуй, ты прав, Жора. Только что это нам даёт?

— Пока не знаю.

Гриценко топтался в сторонке, я поманил его.

— Личности установили?

— Нет, товарищ…

— Быстров.

— Не смог опознать, товарищ Быстров. Нездешние они. Я всех наших знаю, а этих впервые вижу.

— Может, гости к кому приехали?

— И это отпадает, товарищ Быстров. Покуда вы до нас добирались, я уже навёл справки и у нас и в окрестных деревнях. Никто их не знает.

Свернула вспышка. Эксперт на совесть выполнял своё дело.

— И всё-таки, ещё раз пройдитесь по дворам, пораспрашивайте для успокоения совести. Вдруг кого-то пропустили…

— Сделаем.

Мне тоже казалось, что погибшие — приезжие, но надо быть уверенным на все сто.

— Приедем в город, покажем фотографии вокзале. Может, видел кто, — предложил Пётр.

— Это уж как пить дать. Надо прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик.

Предоставив тела в распоряжение эксперта, я стал осматриваться. Спасибо не успевшему растаять в низине балки снегу: на нём отчётливо виднелись следы.

— Товарищ Гриценко, кто, кроме вас, был на месте преступления?

— Никого не было.

— А тела кто нашёл?

— Так я и нашёл. У нас конокрады объявились, вот я и поехал искать по округе. Гляжу, а тут вон оно что!

— Понял вас, товарищ Гриценко.

Благодаря следам можно было восстановить картину преступления, кроме того, у меня уже начали вырисовываться кое-какие смутные предположения.

Нефёдов закончил осмотр и подошёл к нам.

— Чем порадуете, товарищ эксперт? — посмотрел я на него.

— Хорошего мало. Тела здесь лежат почти сутки, но убили их где-то в другом месте.

У меня возникли точно такие же соображения, и вот сейчас криминалист их подтвердил. Неизвестный или неизвестные привезли сюда уже мёртвые тела и бросили на дно балки, надеясь, что трупы ещё долго не найдут. Если бы не старший милиционер Гриценко, всё так бы и произошло.

— Оружие убийства можно установить? Топор… молоток….

— Ни то, ни другое. Я нашёл в ранах обоих женщин ниточки мешковины. Похоже, убийца наносил удары предметом, завёрнутым в мешок. Пока точно не берусь сказать, думаю, бил он круглым камнем или гирькой. Скорее всего, камнем…

— Насчёт мешка не ошиблись? Может, это были остатки платка? — предположил я.

Женщин, особенно в сельской местности, было сложно увидеть на улице с непокрытой головой. Не зря возникло выражение «опростоволоситься».

От удара частицы ткани вполне могли попасть в рану.

— Нет, это мешковина, уверяю вас на сто процентов.

— Понятно. Значит бил их по непокрытой голове. А из этого следует, что убийство происходило в доме или каком-то другом помещении.

— Есть ещё кое-что…

— Продолжайте, товарищ Нефёдов.

— В ране на голове женщины я нашёл не только мешковину, но и волокна не то целлюлозы, не то бумаги.

— Странно, — задумчиво протянул я. — Что ещё удалось установить?

— Меня поразила точность удара. С одного раза и наповал. К тому же я не вижу следов борьбы. Вероятно, убили жертв, когда те спали.

— Документы, удостоверения личности?

— Ничего. Убийца позаботился затруднить опознание. Не знаю, поможет ли вам это: на нижнем белье женщины и девочки красными нитками нитками вышиты метки — буква «Я».

— То есть можно предположить, что они носили фамилию, которая начиналась на эту букву?

Эксперт пожал плечами.

— Это уже ваша работа — строить предположения. Я лишь указываю на факты.

— Тогда попрошу высказать ваше мнению по поводу вот этих следов, — показал я на отпечатки в снегу. — Они не принадлежат никому из нас. Думаю, это следы убийцы или его сообщника. Что можете по ним сказать?