Ротмистр Гордеев

О, да к нам целая делегация! Строю подчинённых перед приближающейся конной группой командиров. Кроме комэска и персидского принца целая делегация – Ванновский, Маннергейм и Вержбицкий, будь он неладен.

Докладываю о ведущихся занятиях мобильной пулемётной команды.

– Николай Михалыч, вы не будете возражать, если мы поприсутствуем? – интересуется Ванновский.

– Почту за честь, Сергей Петрович.

Даю отмашку. Под грохот холостых очередей четыре тачанки мчатся по полю, демонстрируя перестроения для ведения разного рода огня – с колёс при наступлении, вдоль линии вражеских окопов и при отходе, – а также перемещения с последующим ведением огня с различных позиций: фланговых, фронтальных и так далее. Будённый ловко командует перестроения с помощью слегка изменённой под наши задачи флотской сигнальной азбуки – машет соответствующие комбинации разноцветных флажков с борта командирской тачанки.

– Впечатляет, – усмехается Ванновский, когда грохот выстрелов наконец смолкает.

– И идея с использованием флажкового семафора для отдания команд весьма кстати, – добавляет свои пять копеек Али Кули Мирза.

Вержбицкий наклоняется к уху полковника, что-то шепчет. Ванновский кивает. Мне это определённо не нравится. Никак штабс-капитан опять что-то затеял? Так и есть!

– А что по части результативности стрельбы?

– Легко, господин полковник.

Даю команду своей конно-пулемётной команде заменить холостые патронные ленты на боевые. Над окопами, изображающими вражеские позиции, поднимаются щиты с мишенями. Украдкой показываю Будённому кулак. Впрочем, он и сам осознаёт ответственность момента и даёт накачку остальным пулемётчикам и возницам.

К грохоту очередей теперь прибавляются стук пуль о дерево, а также летящие от щитов-мишеней во все стороны щепки.

Высокая комиссия тщательно осматривает мишени, от которых остались фактически рожки да ножки. Впечатлён даже Вержбицкий.

– Что ж, господа, – Ванновский оглаживает усы, – Николай Михалыч доказал нам, что не зря жжёт боеприпасы. Его задумка выглядит весьма эффективной. Думаю, стоит попробовать внедрить её в войсках, хотя бы в порядке эксперимента в вашем полку. При ближайшей возможности доложу командующему.

– Прошу прощения, господин полковник, – влезает Вержбицкий. – Пока она выглядит скорее эффектной. Об эффективности можно будет судить по результатам ближайшей атаки на вражеские позиции.

– Я планировал использовать отряд штабс-ротмистра для разведрейда в ближайших вражеских тылах.

– Можно совместить, господа, – встреваю я в разговор, который напрямую касается меня и моих людей. – Если совместить атаку с последующим пересечением линии фронта. По-иному нам тачанки на ту сторону не перетащить.

– Хотите взять такое мощное огневое средство в обычный разведрейд? Не будет ли это как из пушки по воробьям? – любопытствует Маннергейм.

– А если совместить разведку с диверсиями? Глубокий рейд по японским тылам. Тут тачанки будут в самый раз. И лошадей можно будет взять с собой для остальных бойцов.

– Нам будут потребны оперативные данные о расположении укреплений противника и сосредоточении их частей в прифронтовой полосе, – недовольно морщится наш комполка. – Если вы уйдёте в дальний рейд, какой смысл от вашей разведки, Николай Михалыч?

– Можно использовать почтовых голубей.

– Ближайшая голубиная станция в Порт-Артуре, но тамошние голуби натренированы доставлять сообщения в Леоянь и Чифу. К тому же все они задействованы для связи с осаждённым городом.

– Местный купец Цянь использует голубей для связи со своими приказчиками в соседних уездах. Полагаю, будет несложно договориться с ним об использовании его птиц.

Ванновский переглядывается с Али Кули Мирзой. Прямо вижу, как шевелятся извилины под их фуражками.

– А как вы намереваетесь преодолеть линию вражеских окопов с этими своими пулемётными телегами? – подпускает сарказма Вержбицкий.

– Использую переносные деревянные мостки – три доски, сколоченные между собой поперечными планками. Двух довольно для преодоления подобного препятствия для одной тачанки.

– И у вас они, разумеется, уже имеются в полном комплекте?

Чувствую скрытый подвох в новом вопросе поляка.

– Нет. Но их изготовление не займёт много времени.

– Сколько понадобится времени на подготовку, Николай Михалыч? – спрашивает Ванновский.

– Три дня, – прикидываю я.

– Вы же говорили, что изготовление этих ваших мостков не потребует много времени? – корчит недовольную физиономию Вержбицкий.

– Потребуется время на слаживание взаимодействия бойцов при пересечении линии окопов. Да и договориться с китайским купцом о его почтовых голубях тоже потребует времени, – излагаю я.

Маннергейм поворачивается к Али Кули Мирзе.

– Могу я напроситься в рейд с господином штабс-ротмистром?

– Мне бы тоже хотелось испробовать себя в настоящем деле, – неожиданно встревает в разговор Вержбицкий.

– Это, господа, уж как господин Гордеев решит, – разводит руками персидский принц.

Если компании тролля я искренне рад, то присутствие в рейде зловредного поляка энтузиазма во мне не вызывает – ну никакого.

– Господа, я не против. Но в рейде у отряда один командир, остальные беспрекословно выполняют его распоряжения и приказы вне зависимости от чинов.

– Согласен. – Маннергейм жмёт мою ладонь своею ручищей.

– Не имею возражений. – Вержбицкий пижонски щёлкает каблуками, сопровождая движение коротким кивком.

– Тогда возражений не имею.

А что остаётся?

Мостки сколотить успели – по три комплекта на каждую тачанку. С купцом о голубях договорились, на время рейда непосредственную заботу о пернатых эсэмэсках взял на себя мой ординарец: домовой неплохо умеет договариваться с мелкой домашней живностью. Правда, цену купец Цянов, как он сам себя именует на русский манер, запросил неимоверную – сто рублей золотом. Сам бы я не потянул, но тут платит казна, так что можно не переживать.

От ежедневных многочасовых занятий, к которым я не без удовольствия привлёк в качестве новобранцев Маннергейма и Вержбицкого, осталось даже немного времени, чтобы встретиться с местным кожевником и обрисовать ему задачу изготовления противопульной брони для тачанок и лошадей по принципу кожаного ламеллярного доспеха.

Признаюсь, Вержбицкий меня несколько удивил. От его обычного ехидства и сарказма почти не осталось следа. Штабс-капитан тянул тренировки наряду со всеми остальными и даже согласился переодеться на время рейда в наши «маскхалаты» по типу «леший».

И вот мы готовы к выступлению. Тачанки хоть сейчас в бой: рессоры проверены, ступицы смазаны, пулемётные ленты набиты патронами. Бойцы вооружены до зубов: у каждого помимо карабина ещё и по револьверу (для увеличения огневой мощи), у всех запас ручных гранат. Все в маскировочных накидках, рожи размалёваны почище чем у некоторых демонов.