Рой
Шрифт:
– Слабонервные… – вздохнул Алексей.
По ходу возникла полемика.
– Отрубить башку на хрен! – радикально подошел к проблеме Зверев. – Лопатой, вон, или тесаком… А то ее так часа два колбасить будет.
– Нет, нет! – испуганно запротестовали ученые. – Объект должен быть по возможности сохранным!..
Сохранным так сохранным. Мертвецов унесли, тело зомби, затихая, хрипело, стонало, скребло ногтями бетон… а биологи забегали, развертывая лабораторию в одном из бункеров, вытаскивая из герметичных пакетов стерильные халаты, шапочки, перчатки…
А у Алексея неожиданно возникло сексуальное
– Господа, господа! – восклицал один из «ботаников». – Извините, маленькая просьба!.. Нам бы взять образцы тканей здорового человека, для сравнения. Наглядно увидеть биохимические отличия в самой структуре ДНК… – Тут ученый сказал что-то такое, из чего поняли только то, что если бы кто-то желающий разрешил взять у себя кровь из вены, какой-то соскоб слизистой из полости рта и еще что-то – то это было бы хорошо.
– …таким образом, – завершил биолог. – Кто хочет?.. – взгляд его упал на Зверева. – Вы, молодой человек?
– Э, нет, – поспешно отступил Михаил. – Воевать – да, а это… нет уж, пусть другой кто-нибудь.
Ученый так растерялся, что Меркурьеву стало его жалко.
– Да ладно, – махнул он рукой, – можете у меня взять.
– Вот и хорошо! – Биолог обрадовался.
Явился шприц жутковатого вида, с ним за компанию какие-то трубки и пластиковые шпатели. Ученый ловко и совершенно безболезненно вытянул у Алексея из вены кровь, поскреб шпателем по щеке изнутри, взял кроху эпителия с предплечья…
– Вот и все!
Михаил ощерился:
– Ну, Леха, теперь ты точно подопытный кролик!
– Пустяки. – Алексей опустил рукав, мельком глянул, как Подольский со Штепой, уже облаченные в резиновые комбинезоны с рукавицами, подхватили конвульсивно дергающееся тело и поволокли в лабораторный отсек под причитания ученых, суетившихся вокруг. – Главное, что не подопытный зомби, – неловко пошутил Меркурьев, и сам ощутил эту неловкость. – Ладно, пойду я. Дела!
Дела у него были известные. Выскочив из подвала, он бодрым кобелем пустился разыскивать Свету – после возни с анализами страсть и вовсе горела в нем огненной дугой. Алексей был этому и рад, и смущен немного… А вот и Света – как нарочно вывернулась из-за угла.
– Привет! – Орел-любовник приосанился.
– Здравствуй. – Она с подозрением взглянула на героя своего романа. – Что это ты такой взбудораженный?
– Эротическая эйфория! – отрапортовал складской донжуан.
Глупо, конечно, но Алексей давно заметил: чем пошлее комплимент, тем и неотразимее, причем убивает наповал что дур, что умных – все равно.
– Да?.. – нежно проворковала девушка.
– Да. – Алексей приобнял ее, шепнул на ухо. – Ты знаешь, я просто не могу! Такое сильное желание!.. Хочу, чтоб мы, как дикари, набросились друг на друга, почти как звери… – и дальше понес совсем вздор, но Свете, понятно, только того и надо, она сама возбудилась – представила, должно быть, как дикари петрушатся под пальмой, голые, потные…
Короче, влюбленные дружно ринулись в дальнее подземелье, где никого не было. Только шмыгнули туда, как Алексей цепко облапил Свету, стал сдирать с нее одежду – и острота вожделения достигла пика.
– Сумасшедший!.. –
хихикнула девушка, охотно сбрасывая кофточку.Алексей прижал ее спиной к стене, стал сдергивать джинсы. Она вцепилась в его ремень, и через десять секунд двое штанов упали на пол.
– Я даже не подмылась… – успела сообщить бывшая телезвезда, на что Алексей рыкнул:
– Я двадцать лет не подмывался!.. – вспомнив какой-то дурацкий голливудский фильм.
Полураздетые, они страстно, со стонами дышали, хватали губы пересохшими губами, руки жадно блуждали по телам… Алексей грубо вломился коленом между ног девушки, раздвинул их – и вогнал член в горячую влажную глубь.
Света вскрикнула, впилась ногтями в плечо любовника. А он бешено работал всем телом – со стороны и вправду будто дикий танец, радость жизни папуаса. Стремительно нарастало знакомое чувство, мощно и остро втягивающее туда, откуда лишь один выход… то есть выброс… вот он, уже рядом, рядом, рядом… о-о-о!..
– О-о-о!.. – вырвалось из горла в унисон с фонтаном спермы, хлестанувшим снизу вверх.
– А-а-а!.. – закричала Света, не в силах справиться с бурей наслаждения…
…Время пропало и вернулось.
Мужчина и женщина обхватили друг друга и стояли так, не в силах шаги ступить и чувствуя, как мелко дрожат ослабевшие ноги.
– Ой… – капризно простонала Света. – Это было нечто… Но я, по-моему, сейчас упаду… Сил нет.
Алексей огляделся:
– Там дальше упаковки с обмундированием были…
Они кое-как оделись, доплелись до этих упаковок и рухнули на них в изнеможении. «Хорошо! – подумал Алексей. – Хорошо…» Мягкая волна качнула тело, качнулся бетонный пол, и Алексей Меркурьев поплыл в далекую страну, где свет и нежность… и никаких бед, никаких, мать их, умников, только и знающих делать гадости…
Алексей вздрогнул. Ничего себе! Уснул, что ли?
Да. Он приподнял голову, огляделся. Света лежала на его плече, посапывая. Сколько времени прошло – неизвестно.
Он попробовал растолкать девушку, но та, не открывая глаз, промурлыкала:
– Ой, я так сплю сладко… Полежу еще… Ты иди, если надо, я потом сама выйду.
– Ладно. – Алексей вскочил.
Он чувствовал себя на редкость бодро. Все тело точно налилось силой, ноги упруги, взор ясный, руки – хоть стальной лист рви. Таким волнорезом он выскочил наружу и сразу столкнулся со Зверевым.
– О! – воскликнул тот. – Ты куда пропал?!
– Да так, делишки.
– Знаем мы твои делишки. Светку дергал, что ли?.. Да ладно, чего тут! Гордиться надо… Ладно, не в этом дело. Тебя тут эти пилюлькины да пробиркины искали, доктора, в смысле. Прямо землю рыли! Чего-то там в анализах такое у тебя, что они чуть не облезли.
У Алексея упало сердце:
– То есть? Что именно?!
– Да нет, не ссы! Ничего плохого. Наоборот, что-то такое, что, мол, типа супермен, что ли. Я им говорю: а то! Леха-то у нас за ясновидящего…
– Глупости! – недовольно прервал Алексей.
– Ну, вот тебе и глупости – и наука подтверждает… Да вот они сами и есть, пробиркины! Долго жить будут.
К ним приближались Нахимов и еще двое. Все имели вид насколько торжественный, настолько же и озадаченный.
– Алексей… – начал Нахимов.