Роза и шип

Как и говорила старуха, за поворотом обнаружилась ферма, если можно было ее так назвать. Все фермы, которые они проезжали раньше, представляли собой аккуратные беленые домики с соломенной крышей, выделявшиеся на фоне красно-оранжевых осенних красок. Возле каждого были готовые к жатве поля золотой пшеницы или ячменя. Ферма старухи оказалась унылой хибарой из рассохшихся досок, окруженной покосившейся оградой. Адриан привстал на стременах, но не увидел ни одного возделанного поля.

– Хлев дальше по склону. – Старуха показала направление. – Вон крыша торчит. Если хотите, я дам лошадям зерна и воды и займусь обедом.

– Говорите, всего один человек? – спросил Адриан, спешиваясь и идя следом за женщиной.

Та кивнула.

Адриан, на поясе у которого висели два меча, отстегнул от седла длинный спадон, надел перевязь через плечо и пристроил массивное оружие за спиной. Носить его можно было только так. Спадон был оружием рыцарей и предназначался для сражений верхом. Если подвесить его к поясу, кончик меча волочился по земле.

– Многовато стали для одного пьяного дурака, – заметила старуха.

– Привычка, – ответил Адриан.

Ройс тоже спешился, вначале опустив на землю правую ногу, а потом, с большей осторожностью, левую. Открыл сумку и принялся рыться в ней. Старуха дождалась, пока он закончит, и, еще раз выразив свою благодарность, повела лошадей к дому, оставив Ройса и Адриана во дворе.

В середине открытого пространства между домом и хозяйственными пристройками располагался каменный колодец, а ниже по склону стоял хлев. Вся ферма заросла травой по колено и пушистыми одуванчиками. Ройс задержался, чтобы присесть на фундамент, оставшийся от небольшого строения – судя по размерам, курятника. Поднял левую ногу и осмотрел ее. Адриан увидел ряд отверстий в кожаной подошве.

– Как нога? – спросил он.

– Еще болит.

– У него была неплохая хватка.

– Прокусил сапог.

– Да, выглядело неприятно.

– Тогда почему ты не помог мне?

Адриан пожал плечами.

– Ройс, это была собака. Маленькая миленькая собачка. Ты хотел, чтобы я убил невинное животное?

Ройс наклонил голову и, прищурившись в лучах вечернего солнца, посмотрел на друга.

– Это шутка?

– Это был щенок.

– Это был не щенок, и он грыз мою ногу.

– Да, но ты вторгся в его дом.

Нахмурившись, Ройс притопнул здоровой ногой.

– Давай разберемся с этим твоим чудищем-захватчиком.

Они зашагали по травянистому склону, щедро усеянному белыми и желтыми полевыми цветами, которые покачивались на легком ветру. Пчелы трудились, жужжа между ромашками и дикой морковью. Адриан улыбнулся. Хоть кто-то работал на этой земле. Приблизившись к хлеву, они увидели, что тот находится в таком же плачевном состоянии, как и дом.

– Знаешь, не следовало выбрасывать его в окно, – сказал Адриан на ходу.

По-прежнему поглощенный своей ногой Ройс поднял глаза.

– А что, по-твоему, я должен был сделать? Чесать маленького монстра за ушком, пока он глодает мои пальцы? А если бы он залаял? Отличная вышла бы история.

– Хорошо, что под окном был ров.

Ройс остановился.

– Ров?

Адриан нахмурился. В такие моменты он не мог решить, шутит Ройс или нет. Они работали вместе почти год, но он до сих пор иногда не понимал напарника. Ясно было одно: Ройс Мельборн оказался самым интересным человеком из всех, кого встречал Адриан, – а также самым загадочным.

Они подошли к хлеву, крытой соломой постройке из дерева и камня. Хлев кренился набок, скат крыши упирался в ствол старого клена. Нескольких досок не хватало, и местами в соломе зияли дыры. Двустворчатая дверь была приоткрыта, но внутри Адриан видел только темноту.

– Эй? – позвал он. Широко распахнул дверь и заглянул в хлев. – Есть кто-нибудь?

Ройс уже не стоял за его спиной. В такие моменты он часто исчезал. Будучи более ловким, Ройс любил использовать Адриана в качестве шумного отвлекающего маневра.

Никто не ответил.

Адриан обнажил меч и вошел в хлев.

Внутри тот выглядел точно так же, как любой другой хлев, разве что носил следы серьезной запущенности и в то же время недавнего использования – странное сочетание. Просевший сеновал был забит старым гниющим сеном. Немногочисленные инструменты покрывала ржавчина и паутина.

Проникавшего сквозь прорехи в крыше и стенах света было достаточно, чтобы разглядеть мужчину, который спал в ворохе сена. Тощий и невероятно грязный, он был облачен в ночную сорочку. В его волосах запуталась трава, а встопорщенная неопрятная борода почти скрывала лицо. Мужчина свернулся калачиком, приспособив старый мешок вместо одеяла. Из раскрытого рта вырывался громкий храп.

Адриан убрал меч в ножны и чуть толкнул мужчину в бедро. Не просыпаясь, тот заворчал и передвинулся. Еще один толчок заставил его приоткрыть глаза. Заметив Адриана, он резко сел и прищурился.

– Вы кто?

– Меня зовут Адриан Блэкуотер.

– И чего вы хотите, добрый сэр? – Его витиеватая речь не соответствовала внешности.

– Меня прислала дама, владелица этой фермы, чтобы узнать, почему вы находитесь в ее хлеву.

– Боюсь, я не понимаю. – Он прищурился еще сильнее.

Хорошо говорит, но не гений.

– Начнем с вашего имени. Кто вы?

Мужчина поднялся на ноги, стряхивая солому с ночной сорочки.

– Я виконт Альберт Тайрис Уинслоу, сын Арметера.

– Виконт? – рассмеялся Адриан. – Вы что, пили?

Лицо мужчины стало печальным, словно Адриан спросил о скончавшейся супруге.

– Ах, если бы у меня были деньги. – Внезапно его осенило, и печаль сменилась надеждой. Он вновь отряхнул свою ночную сорочку. – Это все, что у меня осталось, но она сшита из тончайшего льна. Я отдам ее за бесценок. Всего один серебряный тенент. Одна монетка. У вас она найдется?

– Мне не нужна ночная сорочка.

– Но добрый сэр, вы сможете ее продать. – Альберт поплевал на грязное пятно и потер материал между пальцами. – После хорошей стирки это одеяние будет великолепно. Вы легко выручите за него два тенента, может, даже три. И, без сомнения, удвоите свои вложения.

– Он один.

Ройс спрыгнул с сеновала, почти бесшумно приземлившись рядом с ними.

Альберт ахнул и отшатнулся, испуганно уставившись на спутника Адриана. Его реакция не была необычной – большинство людей пугались Ройса. Тот был ниже Адриана и не носил оружие на виду, но все равно заставлял окружающих нервничать. Черно-серый плащ с капюшоном не улучшал дело. Однако настоящая причина, по которой лишь самые отчаянные смельчаки не отступали при виде Ройса, заключалась в том, что он действительно был опасен. Люди чувствовали это; от него пахло смертью, как от моряка – солью, а от священника – благовониями.