Роза из Нур-и-Дешт
Шрифт:
– Уво – в ответ простонала я – Ты несколько дней назад меня ненавидел.
– Да. Но при этом не переставал любить – вдруг согласился он.
– Как это? Нельзя всё это испытывать одновременно! – вскинулась я.
– Можно! Мне можно. Вот такой я у тебя нестандартный – и он мне улыбнулся светло и по-доброму, почти как раньше и я мгновенно повелась.
Очень захотелось прижаться к нему, к такому сильному и могучему. Он защитит, он убережёт от всех бед и напастей. И все будет как раньше даже лучше и …
– Нет! – тряхнула я головой.
– Почему?
– Потому что не будет как раньше. Между нами столько всего! Как это забыть?
– Не понял? А зачем забывать? Да, мы оба наделали ошибок и я и ты. Ну, я больше, но предлагаю не считать. У меня с этим тоже не очень.
– Уво?! Ты так просто это говоришь как будто это так легко! – вскипела я.
– Ну, нелегко – почесал голову Уво – Но неневозможно?
– А доверие? Как ты собираешься его возвращать? Ты столько времени думал, что я предала и тебя и друзей. Ты будешь все время опасаться, что я тебя брошу! Как с этим быть?
– Никак. Но ведь и ты мне не доверяешь? Вот над этим и будем работать. Как ты там говорила? «Безграничное доверие» так просто не вырабатывается. Его нужно строить и пестовать. Я готов. А ты? – и он снова в упор посмотрел на меня.
Я задумалась. Я любила Уво. И выбрала его не просто так. Он обладал многими качествами, который мне нравились в мужчинах. Да он был немного легкомысленный, быстро впадал в бешенство, у него хромала логика, он был безрассуден и нетерпелив. Да и еще очень много качеств, которые мне в нем не нравились.
Но вместе с тем он был верен, предан, храбр и никогда не отступал. Ему можно было доверить в бою и спину и вообще всё. Он умел любить и заботиться. Да он меня откровенно бесил иногда, но вот и восхищал тоже.
И я была с ним счастлива. Как ни с кем и никогда не была.
Я не встречала человека, который бы меня был готов вот так любить со всеми моими недостатками. Белой Гадалке вообще найти мужа или близкого человека сложно. А уж мне с моим характером тем более. В любовники стремились многие. Но Уво хотел пройти со мной всю оставшуюся жизнь вместе. А это дорогого стоило. Так может быть стоит хотя бы попытаться?
Да и потом. Лучше попробовать сделать, чем потом сожалеть, что упустила шанс снова стать счастливой. Ведь зачем врать самой себе? Я не была счастлива этот год. Мужчин было много, но вот подпустить к себе кого-то близко я так и не смогла. Если я не смогу довериться Уво? То кому же я смогу вообще доверять в этом мире? Я не вижу рядом с собой такого человека.
– Я готова попробовать. Пока мы расследуем это дело, я готова рискнуть и попытаться построить что-то заново. Я попытаюсь. Только вот ты же понимаешь, что быстро и легко не будет? – спросила я.
– Догадываюсь – кивнул он и встал – Тебе нужно отдохнуть – категорично заявил он.
На меня вдруг и в самом деле навалилась усталость. И день, и ночь были очень тяжелыми, а за всеми этими разговорами я понять не успела, как за окном уже светало.
– Я отдам распоряжения. Завтра тебя не побеспокоят. Еду принесут в комнаты. Ешь, спи, отдыхай. Завтра еще вся команда добывает сплетни и слухи. А обсуждать что-то будем только послезавтра – сказал Уво.
– Уже завтра. Утро почти – кивнула я на окно.
– Хорошо. Завтра. Видишь, какой я покладистый? – улыбнулся Уво, а я в ответ только фыркнула.
Он подошел к моему креслу и, подхватив меня на руки, понес в спальню. Там меня уложили в кровать, накрыли одеялом под самый подбородок, и Уво садясь на кровать продолжил:
– Мы справимся, Роза. Потому что если не получиться у нас, то я не знаю, у кого еще может получиться эта странная штука под названием «любовь» - он наклонился и поцеловал меня.
Поцелуй не был страстным, а просто нежным и совсем капельку собственническим. Словом, таким как я люблю.
– Я сам поставлю защиту – сказал он, вставая с кровати.
– И маяк? – намекая, что теперь если кто будет ломиться, он узнает первым.
– Да. И маяк. Куда без него? – и он вышел, прикрыв за собой дверь.
Я же зарылась в подушку и закрыла глаза. Завтра будет новый день. Вернее уже сегодня.
Что он принесет? Кто знает?
*Полесская ведьма– преимущественно женская ипостась. Представления о внешнем виде и облике размытые: чаще всего упоминаются распущенные волосы, седые космы, неопрятность, изредка отмечается особенность взгляда - не смотрит в глаза, хмурый или потупленный взгляд и в нем часто мелькает безумие. Чаще всего упоминается как вредительница и воровка. Отбирает молоко у коров - с этой целью ведьма собирает росу на межах, на пастбище, волоча по траве полотно, фартук, сорочку, затем выжимает ткань и поит ею свою корову или просто вешает предмет, которым собирала росу, дома — и с него течет молоко. Из других, более редких форм отбирания «спора» - добра, прибытка. Ведьма крадет сало у свиней - в соседских дворах не жиреют, их жир переходит к свиньям ведьмы, завязывают завитки во ржи, во льне, чтобы отобрать урожай или навредить как-то иначе хозяевам поля, выдирают перья у кур, перенимая яйценоскость. Насылает порчу на людей, скот, домашнюю птицу, на урожай, на продукты, пряжу.
Глава 14. С оккультизмом стоит завязывать: когда после фразы - «Жизнь — как рояль: клавиша белая, клавиша черная» ты добавляешь – и … крышка.
Никогда не просите даже любимых людей сделать утренний кофе «на их вкус». Это может оказаться коньяк. А коньяк по утрам не пьют.Так что просите вечером, если уж карты легли в пользу семейного счастья.тетя Хель
Я и в самом деле проспала почти весь день и проснулась только к ужину, который мене подали в мои комнаты. Уво не пришел разделить его со мной. Как мне объяснила моя горничная - в особняке кроме меня никого и не было. Фалко и Вимф все еще шлялись по борделям. Ну… как сказала, поджимая губы моя горничная – «посещают Порочный квартал». Дирк на каком-то приеме. Леон взял с собой Уво и Бамба и тоже втроем куда-то отбыли. Белинда уехала «на чай» к своей наставнице. Вот понятия не имею что это «на чай» означает? Ей денег дадут? Как официанту в ресторане? Так вроде бы Леон неплохо платит? Как только горничная ушла, я про себя фыркнула. Вещи надо называть своими именами. А иначе ничего же не понять? Кому как не мне Белой гадалке это знать?
Я провалялась в постели и всю следующую ночь, что бы уж окончательно прийти в себя и от ночных событий и от похода по магазинам и от посещения нас нашим красавчиком-следователем.
А утром прибыли вещи, что мы с Белли заказали, в том числе и платье из ателье. Оно было насыщенного на этот раз синего цвета, и я принялась его мерить, подбирать украшения и любоваться на себя такую красивую.
На обед пришел Уво. На мои недовольно сдвинутые брови и гневное – «Ты, где был?», тот потянулся за поцелуем. Я фыркнула. Вошедшие слуги, что принесли обед, остановили меня от рукоприкладства. Я могу пропасть, но Уво всегда за два наших совместных года отчитывался – «Куда?», «Во сколько?», а главное «Зачем?». И без этого денег из семейного бюджета он не получал. Иначе мне пришлось бы гадать на ярмарках за медяки, а ему показывать фокусы в бродячем цирке. Сейчас конечно все несколько по-другому, но смысл был тот же.
– Мы ходили в Порочный квартал с Леоном и Бамбом – ответил Уво, помогая мне сесть и пододвигая кресло.
Сам он плюхнулся на приснопамятный диван. И тот, о Чудо!, опять выстоял в борьбе с весом и мощью бывшего мужа.
– Вимф и Фалко что-то натворили? Потому что не думаю, что они не справились? – вскинула я брови.
Я ни на минуту не поверила, что Уво может польститься на прелести девушек, что там работают, если он предложил мне попробовать всё начать сначала. Вот в чем-чем, а в неверности и непорядочности его было трудно обвинить. Уво в этом вопросе был тверд и честен. Я за два наших года и хотела бы его приревновать, но повода мне ни разу не дали. В отличие от меня. Я так частенько злила своими заинтересованными взглядами мужа. И вовсе не с целью всерьез изменить. Нет. Просто флирт у Белых гадалок получался сам собой. Мы просто обязаны заинтриговать, заинтересовать, вызвать желание. Но это совершенно не говорит о нашей распущенности. И все это знают, и Уво знает, поэтому и предупредил меня со следователем. Тут и типаж мой, и он знал, что я не удержусь. Уво бесился, но нашим отношениям это не мешало. Скорее вносило нотку пикантности.